Газета День Литературы # 115 (2006 3) - Газета День Литературы

А первые наши контакты были вот какие: мы мотались с ним на машине, срывали листовки с фашистскими знаками — куда-то он баллотировался, тоже когда-то власти хотел. И на его агитках, предвыборных листовках кто-то нарисовал фашистские знаки. И вот мы ездили на машине по Москве и срывали.

А это ощущение, понимание, что передо мной человек труда, не сразу появилось — не сразу. Но когда оно обнаружилось, я стал ему искренне завидовать. Ведь не так много людей, действительно любящих работать. Это очень ценное качество. Ну и третье качество — позвонишь по телефону, когда на душе противно: "Слушай, не хочешь заглянуть". Мчится через всю Москву. Сидим, говорим, спорим. Всегда идейные такие — и споры у нас идейные. А назавтра вспоминаешь — вроде что-то было принципиальное, разногласия какие-то. Но вспомнить иногда трудно, значит, не по существу разногласия. Значит, самое главное всё-таки одинаково. И у него в душе, и у меня в душе, и у большинства у нас в душе общее есть. И горько, когда мы по мелочам цепляемся друг к другу, ссоримся, множимся, как говорится, дробимся. А он взял на вооружение другую цель — он решил объединять. И порой я открываю газету и вижу имя… но, уже зная, что это его программа, и она не конъюнктурна, а именно как итог, что ли, работы ума и сердца, я сразу пытаюсь понять, почему это имя появилось. Значит, в этом есть какой-то смысл.

Ну что, Володя, друг, здоровья тебе! А больше ничего и не надо, всё остальное у тебя есть.

Юрий МАМЛЕЕВ

Я хочу обратить внимание на ту великую роль, которую играл и играет Бондаренко в нашем литературном мире. Потому что проблема состоит в том, что не только в России, но и во всём мире есть такая страшная тенденция, которая заключается в принижении роли культуры. Заключается даже больше в том, чтобы великая литература, которая влияет на сознание людей, вообще уходит из жизни. Как было у нас в 90-ые годы. Но это общемировая тенденция. И я, путешествуя по всему миру, был поражён какой-то тайной ненависти к литературе, в том смысле, что литература, по мнению некоторых, не должна быть такой мощной силой, которая влияет на людей, не должна преобразовывать души человеческие, не должна менять их сознание. И боязни: не дай Бог, появится какой-либо возмутитель спокойствия… Это проходит везде, во всём мире. Несоизмеримая ни с чем атака на литературу как таковую. И не только как на литературу одного лагеря, но и на литературу вообще. Желание, чтобы литература превратилась в некое развлечение, чтобы, не дай Бог, она коснулась каких-то глубинных проблем, даже не религиозных, а просто социальных, политических. Она должна быть простым развлечение, которое забавляло бы людей.

Я думаю, что Володя сыграл огромную роль в том, чтобы отстоять наше великое дело русской литературы в самые мрачные 90-ые годы. И сделал он это с великим мастерством, с великой отдачей всего своего сердца. И ведь даже в самые спокойные годы, когда появилось такое чудо, как великая русская литература, наша классика, которую на Западе сравнивают с веком Перикла, с веком Возрождения европейского — это три великих чуда, по мнению западных исследователей, так вот, даже тогда между литературой и властью существовали какие-то странные противоречия, потому что литература шла в такие глубины, в такие бездны, которые отпугивали власть. Литература всегда играла роль возмутителя спокойствия. То есть её роль в глазах любой власти всегда была двойственна. С одной стороны, мы знаем судьбу, даже в те великие столетия, и Пушкина, и Лермонтова, и Толстого, и Достоевского. То есть всё это было всегда непростым отношением. И вдруг в 20-ом веке мы видим проявление в самые страшные для нас годы Отечественной войны тех имен, которые до сих пор были неспокойным напоминанием о чём-то, а вдруг опять превратились в знамёна русского народа. И стало вслух тогда говориться о том, что нельзя погубить народ, создавший такую великую литературу.

И вот это чувство, это ощущение, что народ, создавший такую великую культуру, никогда не погибнет, — эту веру Володя пронёс через всю свою жизнь. И действительно, из всей мировой истории — истории Греции, Рима, Индии, истории древних народов — мы знаем, что те народы, которые создавали великую культуру, никогда не гибли. И поэтому, по большому счёту, никому не стоит бояться никаких возмутителей спокойствия типа Достоевского, Толстого, а нужно понимать, что какие бы они ни были возмутители — они всё равно появляются; и Бог хранит народ, породивший таких возмутителей и создавший такую великую культуру.

Илья ГЛАЗУНОВ

Дорогие мои друзья! Для меня большая радость, что сегодня мы собрались вместе. И для меня большая радость и честь, что Володя пригласил меня на этот вечер. Я, честно говоря, понимаю, что мы все сейчас сидим в своих окопах. И для меня большая радость и честь видеть солдат, которые чуть вышли и приподнялись из своих дзотов, и собрались здесь, чтобы в лице нашего друга отметить многое — то, к чему мы идем своими дорогами. У каждого, как на древнем русском изразце, написано — "Иду в путь свой". Этот путь у каждого из нас, присутствующих, уверен в этом, ведёт к возрождению России.

Нас осталось очень мало. И я считаю (простите, но скажу, что думаю, может это не понравится кому-то), сейчас происходит глобальное уничтожение не только русских людей, славянской расы, но и всех индоевропейцев. Или, как научно их называют, — ариев, что значит — благородных. Это происходит во Франции, это происходит путём расового грехосмешения в Америке. Пытаются это навязать и голодной русской деревне, вымершей наполовину. И вот я недавно был в Сибири, в Омске, и был потрясён — там совершенно другие люди. Совершенно другая атмосфера, и я первый раз за долгие годы поверил, что Россия жива, и мы нужны друг другу — мы, солдаты России. И они, которые являются, может быть, ещё большими солдатами, чем мы, потому что живут более природно, естественно и не понимают, что случилось. Одновременно я лишён оптимизма многих, даже вот нашего друга Михаила Ножкина, который здесь исполнял такие прекрасные песни. Исполняется 20 лет, как я создал Академию художеств — так называемый "последний бастион" нашей школы. И позапрошлый год из Красноярска один мальчик совершенно искренне не знал, кто такой Александр Невский. А потом он оправдывался: где я могу узнать, я же телевизор смотрю, а там этого ничего нет. Мы давно не видим настоящую Россию по телевизору, а видим только издевательства над ней. Редко, когда кто-то скажет правду о России. И мне думается, что именно в наши дни необходимо, а может этот день и будет краеугольным, создание столь необходимой сегодня России лиги защиты русских. Лиги защиты православия. Почему есть лига защиты мусульман, евреев, буддистов, но нет лиги защиты русских?

Я уже об этом говорил, и говорил на русском Соборе, дорогие друзья. Ведь русский — это тот, кто любит Россию. Потому мне более близка немка Екатерина Великая, которая присоединила Крым, чем русский Хрущёв, который подарил этот Крым нашим братьям украинцам, но наш Крым, населённый когда-то тавро-скифами. И не случайно апостол Андрей Первозванный крестил нас, русов, именно в Киеве, потому что византийские историки тавро-скифов называли руссами, а Чёрное море, как вы все знаете, называлось морем русским. Понт Евксинский — уже потом, а когда Оттоманская империя, то есть мусульманство, захватило всё, как оно хочет многое захватить и сегодня, то это море стало Чёрным — морем неволи.

С великой радостью вспоминаю слова Нестора-летописца, что славянский язык и русский язык един есть. И не разделяю единых, действительно братски рождённых народов насильно, как когда-то на классы разделяли наши цветущие сословия, чтобы убить их, столкнув друг с другом. Оттого сегодня заложенные тогда мины национальных, якобы, республик оборачиваются против нас же, и мне трудно представить, что в нашем Киеве — в матери городов русских, который посетил и апостол Андрей Первозванный, креститель Руси, — гуляет или будет гулять НАТО. Мне думается, что против этого должна быть только сила.

Но сегодня любят говорить о покаянии. Дорогие друзья, каяться должны те палачи, которые довели нас до состояния того, что мы плетёмся по качеству жизни где-то за Угандой. О России по телевидению и так мало говорят, но зато с удовольствием издеваются над русской культурой не только у нас, но и там за рубежом. Сейчас вот Бориса Годунова, как вы знаете, поставили. И Борис Годунов — в халате для арестантов. В Петербурге в моём родном, в Ленинграде, Лоэнгрина выходят петь в костюме американского полицейского. Мы всё это видим, наблюдаем. И если мы не будем вместе искать выхода из этой ситуации, это будет скверно. Сегодня как никогда необходимо, объединившись, больше прощать друг другу мнимые или не мнимые обиды и прегрешения, и делать общее дело. Вот господин Столповских, Виктор Степанович, — русский предприниматель, у которого мать живёт в деревне, ввёл для наших писателей премию "России верные сыны". Я был инициатором этой премии. Сейчас нужно ценить любую человеческую личность, которая работает на Россию. Повторяю, русский — это тот, кто любит Россию. И этим должны определяться наши отношения в трудное для нас, страшное время. Дорогие друзья, — извините, но один раз похвастаюсь — готовлю сейчас книгу, третью. Вот о чём она будет. Все учёные мира не знают, где прародина индоевропейских арийских народов. Должен сказать, что русский язык включает 48% языка совершенного санскрита, а немецкий — всего 18%. Так что не всегда враги моих врагов — мои друзья, как сказал, по-моему, Аристотель. Многие у нас забывают об этом, иногда иностранные знамёна и идеалы противопоставляют нашим знамёнам. Пётр Аркадьевич Столыпин — самый великий политик всех времён и народов, как я считаю, — сказал: "У России есть два союзника — её армия и флот". Эти слова, по-моему, известны сейчас всем.