Связанные (ЛП) - Шэн Л. Дж.

И теперь я.

Почему я?

Маленькая, крошечная часть меня теперь хочет это выяснить.

***

Я делаю остановку в квартире, чтобы привести себя в порядок или, грубо говоря, попытаться преобразиться, чтобы превратить меня из чего-то, что выглядит так, будто не вылезло из канализации в научно-фантастическом фильме. Объявляя перемирие в этой войне между Мозгом и Гормонами, я решила не делать поспешных выводов относительно разгромленной машины Шейна, пока у меня не будет возможности обкатать ее у Тая.

Я переодеваюсь и распыляю достаточно духов, чтобы оглушить стадо буйволов. После этого я пробую три разные помады и наношу свою фирменную толстую подводку для глаз. Я запихиваю пачку мятной жвачки в карман джинсов и выхожу. Первая остановка: посещение бабушки Марти. Конечная цель: свидание с Таем Уайлдером.

Для интервью, конечно. Только для интервью.

Бабуля Марти живет в элитном доме престарелых в Окленде. Он выглядит как блестящий отель внутри и снаружи. Марта Розенблюм не просто крутая, она смертельно опасна. Она прибыла в эту страну вскоре после Второй мировой войны, прямо на остров Эллис, и сказала офицеру, что ее зовут Мириам. Он изменил ее на Марту и дал ей конфеты. Вот почему она всегда говорила Иззи и мне «Всегда брать конфеты у незнакомцев, это вкусно и сладко. Просто убедитесь, что ваши родители рядом, когда вы это делаете».

Бабуля Марти имеет репутацию человека, которому плевать на то, что думают люди. В восемнадцать лет она направилась на запад из своего нью-йоркского дома и приземлилась в Сан-Франциско, где устроилась на работу в Fisherman's Wharf по продаже специй и трав. Она знала каждого моряка, проходившего мимо ее магазина (более чем одним способом, если вы спросите меня), и отказывалась поселиться ни с одним из них. Ее поведение было неслыханным. Незамужняя молодая женщина, работающая и оплачивающая свой путь к независимости. Но она не хотела выходить замуж. Пока она не встретила дедушку Грэма, то есть.

Грэм не был евреем или моряком. На самом деле он был состоятельным, выходцем из семьи импортеров спиртных напитков. Марти и Грэм полюбили друг друга, но его родители не были довольны тем, что она была необразованной, чертовски бедной и еврейкой. Грэм все равно женился на ней. Вскоре после этого бабушка забеременела близнецами — моей матерью и ее братом Грэмом-младшим. Она продолжала работать до последнего дня своей беременности, а когда близнецам исполнилось три года, ей и Грэму удалось вместе купить ее магазин.

Грэм умер семь лет спустя от сердечного приступа.

Марти устроила самые красивые похороны, высоко подняла голову, когда встретила его семью, и на следующий день вернулась к работе. Она никогда не просила ни копейки ни у них, ни у кого-либо еще. На протяжении многих лет у нее то тут, то там были бойфренды, но никто не мог заменить покойника. Особенно, когда этот покойник отказался от своей хорошей жизни и состояния, чтобы быть с тобой. Марти никогда этого не забывала.

Бабушка Марти всегда говорит мне, что я очень похожа на нее. Независимая, упрямая и в корне сумасшедшая. Иззи, с другой стороны — Грэм насквозь. Беспечная, воспитанный человек. Мне всегда нравится навещать бабушку, а сегодня мне особенно не терпится услышать все сплетни. Я еду поездом в Окленд, зная, что Тай заберет меня, когда я закончу. Я приношу с собой банановый хлеб, свежеиспеченный из «Самого сладкого дела».

Я захожу в жилой комплекс для престарелых и оглядываюсь, пытаясь поверить, что Саймон находится среди сонной толпы. Я иду по заросшим шалфеем коридорам, пока не дохожу до ее двери и дважды стучу, пытаясь не обращать внимания на затхлый запах нафталина, еды из микроволновки и детской присыпки.

Аромат стариков.

Бабушка открывает дверь в кожаных штанах, черных ботинках и топе с леопардовым принтом. Выбеленные волосы, красные губы — эта женщина больше похожа на пин-ап, чем большинство моих двадцатилетних одноклассниц.

— Здравствуй, негодяйка. О, посмотри на себя, вся приодетая и готовая произвести впечатление. Кто этот счастливчик?

Бабушка Марти точно знает правила.

Она хватает меня за воротник и тащит в свою квартиру. У бабули стильная комната с окнами от пола до потолка и абстрактными картинами. Чем больше похоже, что кого-то вырвало на холст, тем больше вероятность, что она повесит его на стену.

Она наливает нам теплый сидр и жует банановый хлеб прямо из фольги. Сигнализируя мне сесть своим красным наманикюренным ногтем, она ходит взад-вперед, открывая бутылку красного вина, чтобы подлить сидр. 

— Саймон здесь? Я бы не хотела вмешиваться во что-то… — Я сдерживаю ухмылку и делаю глоток своего алкогольного сидра. От меня не ускользает, что сегодня утром я пообещала никогда больше не пить. Но сейчас совсем другая игра, когда мне нужно устроить еще одно «свидание» с Тайлером.

— Он у себя. Нам нужно наше пространство или мы сойдем с ума. Ты знаешь свою старую бабушку.

Да, на самом деле, потому что я почти такая же. Я не нуждаюсь в помощи, едва справляюсь с отношениями, и хотя я отдала свою V-карту, когда мне было семнадцать, моему первому серьезному парню, это было в основном для того, чтобы убрать его с дороги и продолжить свою взрослую жизнь.

— Значит, женишься, да? — Спрашиваю я.

Она кладет кусок бананового хлеба на маленькую тарелку для меня, посмеиваясь про себя. 

— Что я могу сказать? Он слишком сексуален, чтобы сказать «нет».

— Отвратительно,бабушка.

— Поверь мне, это хорошая новость, что твое либидо не умирает раньше тебя. — Она похлопывает меня по предплечью своей пятнистой рукой с синими венами, прежде чем поделиться историей о ней и Саймоне.

Саймон прибыл в комплекс около месяца назад. Неохотно было бы преуменьшением описать, как он относился к смене своего почтового индекса. Его сыновья вынудили его переехать сюда после того, как он поджег свой дом в третий раз за два года, когда устроил романтическую ночь с одной из своих любовниц. (Ага. Одна из его любовниц!) Не желая больше мириться с его выходками, трое его сыновей дернули своего овдовевшего отца за ухо и бросили его в дом престарелых.

Учитывая, что Саймон проводил свои дни за азартными играми, изысканными блюдами и тренировками, он вскоре обнаружил, что ему до смерти надоели занятия, которые предлагалось в старшем здании.

Во-первых, он попытал счастья, играя в карты со всеми стариками, добавляя им в чай виски, когда они не смотрели, и жульничая, чтобы выиграть, пока он не убедил их играть на деньги. Руководство узнало и запретило ему играть, поэтому он переключился на тренировки.

Затем его поймали на попытке выжать вес слона, и руководство лишило его привилегий в спортзале.

Инциденты просто накапливались, как дрова. Все, что делал Саймон, заставляло всех съеживаться, пока однажды его соседка Рут не увидела его в коридоре и не дала совет. 

— Тебе действительно стоит познакомиться с Марти. Вы двое либо сожжете это место, либо переедете вместе и оставите нас в покое.

Решив, что он уже достаточно сжег за одну жизнь, Саймон выбрал вариант номер два. В тот же день он постучал в дверь моей бабушки. Он принес арахис, пиво и классические фильмы. Когда она открыла дверь и без слов ввела его внутрь, он понял, что она тоже знала, что это судьба.

Вскоре они стали проводить вместе каждый второй день, играя в карты (на деньги!) и тренируясь (в стиле милитари!). Когда каждый второй день превратился в каждый божий день, Саймон опустился на одно колено и сказал: — Марти, я понятия не имею, сколько мы еще проживем, но пока мы все еще ладим, я хочу сделать честную женщину вне тебя. Давай поженимся, выберемся из этой дерьмовой дыры и покажем миру, из чего мы сделаны.

Бабуля Марти сказала «да».

Слеза катится по моей щеке, когда она заканчивает свой рассказ.

— Святой Моисей, Блэр, перестань быть такой тряпкой. — Она одним глотком допивает остаток своего напитка с шипами.

— Я плачу не из-за концовки, — фыркаю я. — Я просто немного эмоциональна.