Кросс по грозовым тучам - Сима Кибальчич

мое имя, господин. Вы… ошиблись.

— Не думаю, что ошибся. Я не привык ошибаться. Но интересно другое. Хочешь ли ты, чтобы я порвал тебя и закончил все это, Тим?

Ру Флаа остановился так внезапно, что Чага чуть не налетел на резиновую махину. Тело сразу сжалось, по позвоночнику поползли ледяные, цепкие пальцы. Страшно даже не от вопроса, а от близости почти трехметрового живого ствола, который и без глаз следит за ним неотрывно. Наблюдает каждой невидимой серой клеткой, каждой розовой прожилкой, способной в любой момент стать щелью или выпустить ветвь и воткнуться в сердце.

— Я не Тим, и я не хочу, — слабым голосом ответил Чага.

Но это только часть правды. Тим, призраком мелькающий в глубине сознания, потерявший черты лица, память и право голоса, отчаянно хотел смерти. Но Чага сильнее, он легко мог задвинуть его в темноту. И не слушать.

— А я бы хотел порвать тебя. Но не могу. Поэтому мой сын так просто развернулся и ушел. Оставил нас наедине. Понимаешь почему?

— Нет. Вы обещали ему не убивать меня?

Ру заскрипел всем телом, выдавая веселье.

— Зачем? Если я это сделаю, Ирт сразу узнает и… Бедный мальчик, он рожден Охотником Просторов. Чтобы не выпускать свою добычу, мстить тем, кто ее отберет. Рвать их на части.

— Но он же не станет… — Чага осекся, ужаснувшись собственной мысли.

Ру опять протяжно заскрипел:

— Нет, конечно, зверушка. Все может закончиться еще хуже, Ирт даже не понимает, насколько хуже.

— Не понимает?

— Ирт никогда не отличался сообразительностью. Он слишком доверяет своему инстинкту и не умеет вовремя остановиться.

Чага похолодел, понимая, что слова Ру об Ирте не оставляет шансов ему самому.

— Что вы сделаете со мной?

Петля с его тела спала и втянулась внутрь Ру Флаа. От неожиданности Чага едва удержался на ногах.

— Иди за мной и сам узнаешь, Тим Граув.

Они двинулись дальше. Теперь Чага шел сам. Серый проход по-прежнему тянулся вниз. На стенах попадались незнакомые пирамидальные наросты. Новое не сулило ничего хорошего, и он старался не глазеть попусту, опускать взгляд. Не получалось. Кто-то любопытный и наблюдательный прятался в голове и считал наросты. Называл их накопителями данных. Безмозглый червяк.

Ру Флаа скользнул вправо и перед Чагой открылось огромное, как Ниша Пира, пространство. Непривычно залитое светом.

— Нет.

Тим вырвался из глубины, потеснив Чагу.

— Узнаешь свою игрушку, землянин? — бархатно, словно Ирт, пропел Ру.

— Не нужно.

Поздно. Сознание безжалостно толкнули к памяти мертвого контр-адмирала. От красавца-шаттла, спустившегося с «Сияющего» на Орфорт, осталась одна тусклая, местами почти растворившаяся скорлупа. Мутные сизые и черные пятна текли по когда-то идеальным фасетчатым бокам, свисали бурыми водорослями с гигантского хвостового киля. Шаттл тонул в омерзительных фиолетовых бурунах. Они лепились друг на друга, пытались поглотить машину, высосать из нее остатки жизни. Впрочем, на Стенах Флаа бессмысленно сопротивляться. Только трансформация может избавить от страданий. Сделать частью Великого движения соков.

— Так узнаешь?

— Не узнаю, — упрямо прошептал Чага.

— Посмотри внимательнее, Тим Граув.

— Я… я не хочу.

Он опустил глаза и уставился на серо-фиолетовый грунт, на собственную дрожащую на нем руку. Может, и его затянут буруны. Быстро-быстро и совсем не больно.

— Посмотри на меня!

Голос Ру стегнул плетью, и Чага подчинился. Открывшиеся на стволе глаза смотрели пронзительно, страшно. В почти человеческом белке плавала розовая продолговатая радужка с неровным, точно клякса, зрачком. Только Ру любил розовый, а Хозяин — багровый.

— Сейчас ты встанешь, зверушка, и пойдешь со мной к своему кораблю. И я отправлю тебя в космос. В мерзкую пустоту, из которой ты явился.

Чага почувствовал, как в груди собрался и начал толкаться чужой истерический смех. Мертвый адмирал оживал, вытеснял из сознания Чагу и его страхи.

— Отправишь меня на этом? На этом уже не улететь, изоморф!

Ру помолчал, внимательно рассматривая Тима Граува.

— Ты прав. На этом — нельзя.

Тим затих, но нагло пялился в розовые, нечеловеческие глаза.

— А ты не такое простое существо, землянин. Теперь я понимаю, почему Ирт настолько в тебя врос. Ответь мне правду, что бы ты хотел: улететь, остаться с моим сыном или умереть?

Тим открыл рот, чтобы ответить, но ответ не находился. Части расколотой личности не могли прийти к согласию. Он хотел бы умереть раз и навсегда, чтобы не видеть скорлупу своего корабля. Он хотел бы улететь и кувыркаться в черноте космоса, как можно дольше. Среди холодных звезд, пока легкие не взорвутся в тысячу кровавых ошметков. Он хотел бы остаться, чтобы быть частью Хозяина и кричать от боли в теплом коконе его жажды. Он хотел бы угадать, что хочет услышать от него Ру… Пройти проверку.

— Я так и думал. Ты не знаешь, чего хочешь. Рауд хочет смерти, медергом влажных испарений. Изоморф может трансформироваться, но на каждом этапе трансформации он знает, что ему нужно. Землянин — опасная тварь. Его тело не меняется, но внутри — нет ничего определенного. Ты — как тысяча безмозглых существ, запертых в мертвой коре.

— Нет… это не так, — прошептал, не в состоянии понять, кто он, Тим или Чага.

Так, все так. И виной тому твари с Орфорта и страшная ошибка контр-адмирала.

— Молчи и иди за мной. А то я оторву твои ноги и потащу за жалкую шею.

Дальше все произошло как в кошмарных снах, которые навевали Ниши Перерождений. Они приблизились к шаттлу, и Ру коснулся ветвью затянутой серостью поверхности. На фюзеляже проступили крошечные прозрачные существа, такие же, как окружали когда-то Чагу в изумрудной ванне. Они скользили к Ру, забирались на туловище и растворялись с едва слышным шипением. Волшебство пугало и завораживало. Глава Стен будто поглощал фиолетовую плесень, позволяя шаттлу очистился.

Люк машины опустился, открывая каюту. Тим зажмурился и сделал шаг назад. Ему не хотелось вспоминать тех, кого он видел внутри шаттла последний раз. Одновременно он боялся обнаружить чужое, оскверняющее память присутствие: Онея, гоняющего шестиногого жура по своей шкуре, Угруга, поглощающего древесных пищалок, Хозяина с тремя плетьми вместо рук. Но внутренности машины казались пустыми, совершенно стерильными и мертвыми.

— Я теперь знаю все про твою машину, зверушка. Могу ей управлять, понимаю, как направить на твою планету. Она не сломана и не съедена, как ты думал. Она лежала в паутине мудрости Стены Флаа. Уродливая мертвая материя. Но не надейся, я не собираюсь спасать такое жалкое создание, как ты, не знающее собственных желаний. Я просто выплюну тебя подальше.

— Капсула… — прошептал Чага мысли Граува.

— Кажется, у вас она называется капсула спасения? — Ру зашелся издевательским