Вознесение - Дрю Карпишин

По счастью, шаттл Грейсона еще не прилетел. Когда они подошли, Хендел повернулся к ним, прервав свой дозор.

— Я уже начал сомневаться, успеете ли вы вовремя.

Он обращался исключительно к Кали; казалось, что он намеренно игнорирует присутствие Джиро. Она решила пропустить это замечание мимо ушей.

— Сколько еще до их прибытия?

— Пять, может, десять минут. Я отмечу Грейсона, после чего он будет в вашем распоряжении. Отведите его в бар на пару часов или займите еще как-нибудь.

— Он захочет сразу же увидеть свою дочь, — протестующим тоном заявил Джиро.

Хендел взглянул на молодого человека так, словно тот встрял в приватную беседу, затем покачал головой.

— Эти неожиданные визиты сами по себе серьезное испытание для Джиллиан. Я не собираюсь будить ее посреди ночи только лишь из-за того, что ее отец слишком эгоистичен и не может потерпеть до утра, чтобы увидеть ее.

— Желание немедленно увидеть дочь это не эгоизм, — возразила Кали.

— Все равно она рано встает несколько последних месяцев, — добавил Джиро. — Она спит всего пару часов за ночь. Все остальное время она просто сидит на кровати в темноте, уставившись в стену. Думаю, это как-то связано с ее состоянием.

На лице Хендела появилось кислое выражение.

— Мне об этом никто не докладывал. — Он серьезно относился к своей работе и не любил, когда другие люди знали больше него о поведении и привычках воспитанников.

Он пытается затеять скандал, поняла Кали. Ей придется внимательно следить за ним; она не собиралась позволить ему испортить этот визит ни для Грейсона, ни для Джиллиан.

— Ты ничего не смог бы с этим поделать, — прохладно заметила Кали. — Кроме того, доктор Санчез сказал, что волноваться не о чем.

Хендел уловил невысказанное предупреждение в ее тоне и оставил эту тему. Несколько минут они стояли молча, просто глядя в иллюминатор. Хендел нарушил тишину, произнеся на первый взгляд безобидную фразу.

— Итак, похоже, твой старый приятель теперь заседает в Совете, — заметил он.

— Старый приятель? — с любопытством переспросил Джиро.

— Капитан Дэвид Андерсон, — объяснил начальник охраны, обращаясь, очевидно, к отражению Кали в иллюминаторе, которая бросила на него хмурый взгляд. — Они вместе служили в Альянсе.

— Почему же ты никогда раньше о нем не говорила? — удивился Джиро, поворачиваясь к ней.

— Это было давным-давно, — ответила она, стараясь говорить ровным голосом. — Мы не общались уже много лет.

Повисла неловкая тишина, и Кали могла только догадываться, какие вопросы лезли в голову Джиро. Он был самоуверенным молодым человеком, но ему наверняка должно было быть не по себе, сознавая, что его женщина в прошлом имела отношения с одним из наиболее прославленных военных героев человечества. Когда он, наконец, заговорил, его слова буквально огорошили ее.

— Как по мне, так лучше бы посол Удина вошел в Совет.

— Интересно будет посмотреть, чем закончатся их политические игры, — заметил Хендел, однако слегка приподнял бровь в удивлении.

Их беседа была прервана резким сигналом корабельной связи, предупреждающим о приближающемся судне. Через иллюминатор они видели красные огни, вспыхивающие по периметру одного из стыковочных шлюзов снаружи. Через несколько мгновений корабль Грейсона, маленький шаттл современной конструкции, показался в поле зрения.

Шаттл готовился к стыковке, бесшумно двигаясь в пустоте космоса. Он подошел к одному из причалов, и Кали почувствовала легчайший удар, прошедший через пол, когда пара больших автоматических стыковочных захватов зафиксировала корабль на месте. Закрытая со всех сторон платформа выдвинулась из корпуса станции, герметично соединяя ее с шаттлом. По подобному туннелю, в котором поддерживалось постоянное давление воздуха, пассажиры причаливших снаружи кораблей могли пройти прямо во внутренние помещения станции без необходимости надевать скафандры.

— Ладно, идем вниз и поприветствуем нашего гостя, — пробормотал Хендел, даже не пытаясь скрыть свое раздражение.

Пассажиры, выходящие из прибывших кораблей, по туннелю попадали в комнату ожидания — широкий вестибюль с прозрачными, пуленепробиваемыми стенами. Ряды столбиков по пояс высотой, соединенные между собой тяжелым красным канатом, тянулись по всей комнате, образуя область, где выстраивались прибывшие группами посетители. Обозначая конец очереди, на полу была проведена желтая черта. За этой чертой стояли два вооруженных солдата Альянса, как напоминание всем прибывающим, что Академия Гриссома — это военно-гражданское учреждение.

Позади охранников находилась обычная дверь, которая вела из комнаты ожидания и приемную, где за компьютером сидел еще один солдат Альянса, фиксировавший всех прибывающих и отъезжающих. Дверь оставалась закрытой до тех пор, пока солдат за столом не убедится, что находящиеся в комнате ожидания имеют разрешение войти на станцию.

Когда они подошли к приемной, Грейсон уже находился в комнате ожидания, нетерпеливо расхаживая взад-вперед около самой желтой черты. Охранники просто стояли по стойке смирно, совершенно не обращая внимания на его нетерпение.

Девушка за столом подняла глаза на подошедшего Хендела. Ее лицо просветлело, когда она узнала начальника службы безопасности Проекта Восхождение.

Зря тратишь время, сестренка, подумала Кали.

— Один посетитель, как и было запланировано, — сказала девушка чуть более теплым и приветливым голосом, чем того требовал протокол. — Ожидает разрешения.

— Впустите его, — со вздохом произнес Хендел.

Улыбнувшись, она нажала несколько кнопок на клавиатуре. Над стеклянной дверью загорелась зеленая лампочка, и послышался отчетливый щелчок, когда замок открылся. Через мгновение дверь бесшумно открылась.

— Входите, мистер Грейсон, — услышала Кали голос одного из охранников внутри комнаты ожидания, но Грейсон и так уже вошел, едва только дверь успела открыться.

Выглядит ужасно, подумала Кали.

Грейсон был одет в простой деловой костюм и держал в руках дорогой на вид кейс. Его одежда выглядела чистой и свежевыглаженной, и он только что побрился, но, несмотря на все это, у него был какой-то нездоровый, отчаявшийся вид. Он всегда был худым, а сейчас казался почти скелетом, и одежда болталась на нем как на вешалке. Его лицо было изнуренным и осунувшимся, губы сухими и потрескавшимися, глаза запали и покраснели. Она все еще не была готова согласиться с Хенделом, считавшим Грейсона наркоманом, но сейчас он определенно выглядел так, словно только что нанюхался.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});