Принцесса воздушного замка (СИ) - Лесникова Рина

– Вконец умаялась ты с этим камнем, лапушка, – сказала как-то Лютня после того, как Риса, даже не поморщившись, вместо своего зелья выпила горькое зелье от запоя, приготовленное ими по просьбе жены кузнеца из соседней деревни, – отдохни от него немного, помоги мне с моими травками, пойдём, пройдёмся по лесу! Как пахнет весенний лес, Рисонька! Ни один самый искусный алхимик не сможет такой запах создать! Кой-какие травки да корешки уже собирать пора. Обучу тебя и этому, девочка.

– Лютня, а зачем мне знать те травки, если мне править королевством суждено? – допытывалась по дороге девушка.

– Не отказывайся от знаний, Риса, какими бы ненужными они тебе не казались. Есть возможность учиться – учись! Видишь, мне пригодилось в жизни знание травок.

– Лютня, – обратилась к ней посерьёзневшая Рисалетта, – а когда придёт мне пора возвращаться в Лианею, ты вернёшься со мной?

– А зачем, Рисушка? Здесь я при деле, нужна людям, уважением, опять же пользуюсь.

– Как зачем, Лютня?! Ты же Хранительница бриллианта судьбы!

– А я и здесь остаюсь его Хранительницей, – спокойно ответила женщина и вдохнула всей грудью. – Только вот этого ни в одном дворце не получишь, Рисонька. Король и придворные – заложники своего дворца, они и не подозревают, что на свете есть такое простое счастье, как этот весенний лес, скошенный луг, чистая горная речка. Не забудь об этом, наследница. Выбирайся иногда из дворцовой скорлупы и просто живи для себя, как это делаю я!

Почти весь день они провели в лесу. Рисалетта с восторгом кормила с руки осторожных рыжих белок, наблюдала за трудолюбивым дятлом и в восхищении провожала глазами небольшое стадо оленей с малышами, возглавляемое широкогрудым самцом, гордо несущим единственный ветвистый рог.

К вечеру их корзинки наполнились собранными травками, и довольные женщины отправились домой. Немного не доходя до своей деревни, они встретили конного Мареса Котереса. Он остановился, почтительно спешился и долго благодарил Лютню за чудесное излечение, даже прошёлся вдоль дороги, чтобы показать, что с ногой у него всё в порядке. Целительница одобрительно хмыкнула, первая распрощалась с ним и повернула в сторону своего дома.

– Ох, чует моё сердце, увидим мы скоро этого охотничка, девочка, – сказала она после того, как они отошли достаточно далеко.

И точно, утром следующего дня услышали они нарастающий шум. Лютня вышла во двор, чтобы приветствовать пожаловавших гостей, а пожаловал сам старший барон Котерес с сыном. Они почтительно приветствовали хозяйку и степенно зашли в дом. Женщина выжидательно молчала, предоставляя гостям право начать разговор. И барон здешних земель решился.

– Госпожа Лютня, на хорошем счету ты числишься в моём баронстве, да, на очень хорошем! Вот и сына моего, бедолагу, вылечила. Да захворал он другим недугом, пока жил у тебя, добрая женщина, совсем захворал.

– Это чего же ты придумываешь, господин барон! Не далее как вчера видели мы твоего сыночка! Здоров-здоровёхонек!

– Внешне да, здоров, а сердце его украли, иссыхает совсем наследничек-то мой, любовью мается. Не даёт ему покоя девка, что живёт у тебя, Лютнюшка.

– Но-но-но, господин барон, девки у тебя в поле репу садят, а у меня, может, сама принцесса живёт! – осадила его знахарка.

– И то верно, не иначе, как принцесса и есть, коли сын забыть её не может. Отдашь замуж за моего Мареса твою принцессу, Лютня? Без приданого возьмём!

– Без приданого говоришь, возьмёте? – призадумалась женщина. – Нет, не подойдёт. Есть у моей девочки приданое, да такое, что вам и не снилось.

Рисалетта стояла и молча глядела на кругленького лысоватого барона Котереса и на молчаливого Мареса, молодого красавчика, обещавшего со временем стать точной копией своего отца. Такими мелкими и ничтожными они показались принцессе в этот момент. Момент, когда считали, что оказывают простой девке величайшую честь в жизни. Под её пристальным немигающим взглядом они оба низко поклонились девушке и, пролепетав извинения, направились на выход.

– Забудьте этот разговор, барон! Этот разговор и дорогу сюда! – раздался первый приказ их будущей повелительницы.

Отец и сын забрались на своих коней и быстро скрылись по кривой деревенской улочке.

– Ну вот, моя хорошая, у тебя уже получается повелевать своими подданными, – похвалила её наставница.

– Оно как-то само получилось, Лютня, – растерялась Рисалетта.

– Конечно, само, так и должно быть, только подумай, смогла бы ты отдать приказ этой парочке ещё несколько месяцев назад? Нет. А сейчас получается само! Знать, не напрасно силы у камня просишь, отвечает он тебе, камешек твой родовой. Поможет, в любой беде поможет и подскажет, только слышать его надо.

– Лютня, а не твои ли то слова были, что не может он говорить?!

– Опять ты простой жизни хочешь, упрямая девчонка! Значит, не ушами слушай, а сердцем! – повысила голос Хранительница.

– Тётушка, миленькая, пожалуйста, спроси его, как мне от беды моей, образины жуткой избавиться!

– Неужели ты думаешь, что я не спрашивала его? В первую очередь к камню судьбы и побежала, но… не отвечает он мне, только тебе и откроется. Слушай, слушай его лучше, девочка моя.

***

Отшумели вешние реки, отцвели кипенно-белые сады, которыми так славились земли барона Котереса, на заливных лугах пошла в рост сочная трава. Шумная деревенская детвора и важные гуси с переменным успехом делили пруд на краю деревни. А местные и пришлые девки и парни почти до утра резвились за деревней, у самой кромки леса. Они пели зазывные песни, танцевали под нехитрую музыку свежесрезанной свирели и присматривали себе пары для грядущего осеннего сватовства.

Приближался день самого длинного солнца. Оно пряталось за горизонт всего на несколько часов и опять озаряло своими лучами землю, поднимая народ на работу.

– Рисонька, а что ты теперь-то грустишь? – спросила её как-то Лютня. – День вон какой стал, скоро и праздник самого длинного солнца наступит!

– Оттого и грущу, тётя, что после него дни убывать станут, – ответила ей девушка.

– Как же ты умеешь во всём плохое отыскать! Радуйся сегодняшнему моменту! Ты молода, здорова. Замуж, опять же, скоро выйдешь за Тианея!

– Да, конечно, – вздохнула Рисалетта, – я радуюсь. Я люблю его.

– Ох, девочка, какая-то радость у тебя странная, не вижу я блеска в твоих глазах.

– Лютня, а вдруг…

– Без вдруг! Если откажется жених от такой, какая ты есть, значит и не судьба он тебе!

– Как же не судьба, Лютня, коли бриллиант его выбрал? Разве может такое быть?

– Чего только, не бывает, маленькая моя. Если хочешь, расскажу я тебе историю. Случилась она давно, да и была ли она на самом деле, уже и не помнит сердце.

Жила в давние времена принцесса. Красавица, как уверяли окружающие. И пришла её пора жениха на камне судьбы выбирать. Всё, как положено, разослали гонцов с вестью, пригласили всех свободных на тот момент мужчин. Много их съехалось из разных королевств. Тогда и королевств было побольше, да нет уж многих из них теперь.

И вот стоит та наивная девочка перед бриллиантом судьбы, держит свою ладошку на нём, а перед ней претенденты выстроились. Много же их было тогда, Рисалетушка. Только взгляд той глупой девчонки одного в толпе нашёл. Нашёл и не отпускал. Был то четвёртый сын короля лунного камня. Сам он был ликом светел, как тот камень, волосы его переливались так, как будто в них запутался сам лунный свет, а глаза синие-синие, как вечернее небо. Ну да что это я. Хорош был тот лунный принц, это правда. И смотрели эти двое друг на друга, и была уверена принцесса, что именно на него падёт выбор бриллианта судьбы. – Лютня вздохнула. – Так и случилось, засиял камень, когда коснулся его тот красавчик, и, казалось, не было на свете пары счастливее их двоих.

Остался лунный принц, как и положено, в Торазе, обычаи наши изучать, ко двору привыкать, как-никак, консортом ему стать надлежало. Рядом с любимым время летит незаметно, Рисонька. Пролетело и их время, исполнилось невесте семнадцать, был назначен день свадьбы, и не было во всех двенадцати тогдашних королевствах девушки счастливее её. Оставался один вечер и одна короткая ночь до того, как они произнесут свои клятвы перед камнем судьбы. Как же распирало от счастья ту глупую девчонку, Рисонька! Просто невозможно было вынести его одной. И она побежала к своей первой фрейлине, лучшей подружке, чтобы ещё раз рассказать той, как она счастлива. А там… там уже вовсю резвился её лунный принц. Вот так-то, благословенный жених и лучшая подруга. Пошла тогда та принцесса к бриллианту судьбы, вызвала его Хранителя и, положив руку на камень, поклялась ему, что принимает его ношу. Сама знаешь, Рисалетушка, клятва на том камне вечная, не отменить её.