Блародство и страсть - Анна Кэмпбелл

– Друзьями? – эхом повторил Мэтью.

Ей вдруг захотелось схватить какой-нибудь валявшийся у их ног цветочный горшок и запустить им в маркиза.

– Я прекрасно понимаю, что титул обязывает вас выбирать себе соответствующих друзей, но здесь мы с вами в одинаковом положении.

Он слегка поморщился, как будто от боли.

– Разумеется, разумеется. Сумасшедший и странная женщина, бродящая по ночам в доках, – чем не пара?

Она нетерпеливо покачала головой.

– Думаю, вы скоро поймете, что я отнюдь не странная, сэр. – Грейс беспомощно огляделась по сторонам, посмотрела на розовый куст, как будто искала у него поддержки. – Я привыкла много работать. Когда я жила на ферме, то с утра до вечера ухаживала за моим старым больным мужем. Если вы не хотите иметь друга, я, по крайней мере, могу помогать вам в саду.

На лице маркиза промелькнуло какое-то странное выражение. Казалось, он искал предлог, чтобы избавить себя от компании Грейс. И еще ему явно не требовалась ее помощь.

Что ж, подумала Грейс, придется смириться с таким положением вещей. Но ей почему-то стало больно.

Вероятно, чтобы не обидеть ее отказом, маркиз прибег к довольно пространному объяснению.

– Разумеется, я ценю ваше предложение, но хочу сказать, что работа в саду – весьма скучное и однообразное занятие. Кроме всего прочего, это недостойно леди.

Господи, да что он думает о ней! Она была сделана не из куска сахара.

– Уверяю вас, меня не пугает тяжелая работа. На ферме мы разводили овец, и мне иногда даже приходилось пасти их. А это, знаете ли, куда тяжелее, чем работать в саду. – Она с вызовом посмотрела ему в глаза. – Обещаю, что если вдруг очень устану или не смогу справиться с вашим заданием, не буду вам больше мешать.

Лорд Шин не улыбнулся, но его лицо немного смягчилось.

– Вы очень упрямы, – чуть раздраженно, но довольно добродушно заметил он.

Все еще не зная, что же решил относительно нее маркиз, Грейс немного приободрилась – лорд Шин все же улыбался и больше не хмурился.

– Не очень, – ответила она.

Маркиз окинул ее взглядом с ног до головы, и щеки Грейс снова заполыхали.

* * *

Господи, так она хочет, чтобы они стали друзьями! Друзьями! И она смотрела на него с такой улыбкой… Невозможно отказать ей, хоть это и противоречит всем его принципам и даже здравому смыслу.

Вот уже три дня Мэтью находился в состоянии, которое можно было назвать близким к шоковому. Он очень боялся, что снова вернется его болезнь. И все только потому, что рядом с ним находилась она, Грейс. Хотя Мэтью отчаянно боролся с обуревавшими его мыслями и чувствами, он никак не мог избавиться от них. Да и как он мог справиться со всем этим? Ведь она постоянно была рядом с ним, она ворвалась в мир его одиночества и нарушила устойчивое основание этого мира. Словно в спокойное озеро бросили камень, и теперь от него по поверхности воды начали расходиться круги.

Мэтью старался проводить с ней как можно меньше времени и пресекал все ее попытки перейти установленные границы. И, тем не менее, она всегда была с ним: бродил ли он по саду, читал ли свои книги, играл ли с Вулфрамом. Она поселилась в его душе, и с этим, кажется, уже ничего нельзя было поделать.

Грейс уважала его желание оставаться в одиночестве и старалась как можно меньше напоминать о себе, но ее присутствие все равно ощущалось во всем. В доме даже стало как-то по-другому пахнуть. Стоило переступить порог, и присутствие рядом этой женщины он начинал чувствовать почти физически.

Каждую ночь он лежал без сна на своем огромном диване, зная, что в любую минуту может подняться к ней наверх и утолить свою жажду. Но он никогда бы не сделал этого. Ведь ему уже было известно, что Грейс – порядочная женщина, которая просто попала в сложную ситуацию. Он не мог воспользоваться ее положением.

Поэтому Грейс Паджет была в полной безопасности в его доме.

Но нестерпимое желание постоянно жгло его тело. Ему хотелось видеть Грейс, разговаривать с ней, трогать ее. Мэтью все еще хранил в памяти то мгновение, когда быстро прикоснулся к ее руке. Господи, что это была за пытка! Но пытка в высшей степени восхитительная. Грейс не могла проникнуть в его мысли, а, поэтому его пристальный взгляд несколько пугал ее. Ведь как-никак этот человек сумасшедший.

Но сумасшествие маркиза, похоже, не пугало Грейс. Оно ведь никак не проявлялось. Ему придется придумать что-нибудь посущественнее, чтобы доказать, что он действительно болен и опасен.

Она смело встретила его взгляд. В ее больших темных глазах не было страха. Ее пухлые влажные губы слегка приоткрылись. Такие губы, несомненно, были созданы для того, чтобы их целовать.

Маркиз внутренне простонал. С ним никогда никого не было рядом. К этому придется привыкать. Можно было возмущаться и негодовать по этому поводу, но изменить что-либо не в его силах.

– Милорд?

Она будто выдохнула это слово, и ему показалось, что он ощутил ее теплое дыхание. Мэтью усилием воли заставил себя не опускать глаза, боясь снова наткнуться взглядом на декольте.

– Вам понадобится шляпа, – сказал он, заметив, что ее светлая кожа на шее и лице уже слегка порозовела от жаркого полуденного солнца.

Грейс догадалась, что маркиз капитулировал, сдался на милость победителя – вернее, победительницы, – и на ее лице вспыхнула ослепительная улыбка. Его сердце как-то отчаянно застучало в груди, когда ее темно-синие глаза озорно заискрились, а между розовых губ мелькнула полоска белых блестящих зубов.

Мэтью только однажды видел вот такую ее улыбку. Но та улыбка предназначалась не ему, а Вулфраму. Господи, где ему найти силы, чтобы выдержать все это?

– Спасибо, – радостно проговорила она.

Что ж, теперь ей будет чем заняться. Она привыкла к жизни, насыщенной физическим трудом, и ее угнетало безделье. Грейс разрешили приблизиться к барьеру, который разделял их, но перешагнуть через него она не имела права. Маркиз не хотел подпускать ее к себе слишком близко, потому что боялся душевной боли: если у него отнимут Грейс, его одиночество станет еще ужаснее.

Она вдруг протянула ему руку. Мэтью с ужасом посмотрел на маленькую твердую ладошку. Кажется, он просто не знал, как себя вести в таком положении.

Немного смутившись, Грейс убрала руку. Видимо, она слишком торопит события.

– Прошу прощения, милорд, за такую вольность. Привычка. Если фермеры договариваются о сделке, то непременно жмут друг другу руки.

Маркиз протянул ей руку. Вид при этом у него был довольно нелепый. Но Грейс тут же пожала ее и улыбнулась, чтобы сгладить неловкость ситуации. Мэтью отметил про себя, что эта женщина и вправду знакома с физическим трудом. Ее маленькая ладошка была твердой, а на бугорках под пальцами ощущалось что-то даже вроде мозолей. Как странно, подумал Мэтью: ведет себя эта женщина как настоящая леди, а руки у нее как у заправской фермерши.