Черновик - Сергей Лукьяненко

— О чем вы?

— Володя! — позвала продавщица.

Охранник тут же подошел к нам.

— Платить не желает!

Никакой забывчивости в ее глазах не было. Наоборот, я готов был биться об заклад, что девушка запомнила меня накрепко и вечером не преминет рассказать семье о наглом воришке.

— Как не желаю? — быстро сдал назад я. — Хотел вначале упаковать покупки.

Более нелепого объяснения и придумать было нельзя.

— А пробить? — помахивая датчиком штрих-кода, будто футуристическим бластером, спросила девушка. — А пробить я товар должна?

— Ой, извините, что-то я совсем задумался… — Выдавив кривую улыбку, я стал выкладывать продукты на ленту транспортера.

Охранник задумчиво посмотрел на меня. Остановил кассиршу, уже подносившую первую банку к датчику:

— Погоди, Танька… У вас деньги-то есть, молодой человек?

Денег у меня не было. Я небрежно достал кредитку:

— Карточку принимаете?

— Принимаем. — Кассирша всмотрелась в карточку. И злорадно улыбнулась: — Только эту не приму.

— Почему?

— А она не ваша.

Смотреть на карточку я даже не стал. Сказал:

— Ой. Иванова Наталья? Это жены, у нас от одного банка…

— Чужую не приму, — облегченно произнесла кассирша.

Зато охранник ехидно улыбнулся:

— Вон банкомат стоит. Утром деньги закладывали. Сними, сколько там тебе надо.

Под его пристальным взглядом я направился к банкомату.

Что сделает охранник, если я брошусь наутек? Вряд ли примется преследовать. Да и в милицию скорее всего не сообщит. Урона магазину я не нанес, а что карточка у меня чужая, так это не его проблемы…

Встав к охраннику спиной, я всунул карточку в щель банкомата (и впрямь владелица Ivanova Natalia). Карточка изменилась — чего и стоило ожидать.

А вот изменился ли пин-код?

И не успел ли банк заблокировать карточку покойной?

Я медленно набрал на пульте: 7739. Подтвердил код.

На экране загорелся запрос суммы.

Я с облегчением выбрал пять тысяч. Потом передумал и набрал девять семьсот — почти все, что на карточке оставалось.

Банкомат равнодушно зашелестел купюрами, выдавая мне новенькие пятисотки и слегка мятые сотни.

Я вернулся к кассе, демонстративно держа деньги в руке. Охранник с явным разочарованием отошел в сторону. Кассирша молча упаковала покупки, я расплатился — и через минуту уже вышел из магазина. Обернулся — кассирша и охранник смотрели мне вслед и о чем-то разговаривали.

Беда.

Куда делась моя вчерашняя неприметность? Ведь я был зрячий в стране слепых. Я был человеком-невидимкой, избавленным от проблем с ходьбой нагишом и босиком.

А сейчас…

Во мне вдруг проснулась робкая надежда. Я сел на лавочке напротив магазина, примостив рядом пакеты с покупками. Достал телефон.

Друзьям или родителям?

Родителям.

Гудок. Другой. Третий.

— Да! — послышался в трубке веселый отцовский голос. — Слушаю вас!

Я сглотнул вставший в горле ком и сказал:

— Это я, Кирилл.

— О, привет-привет! — отозвался отец. И — не успел я обрадоваться — добавил: — Кирилл Андреевич?

— Нет, Кирилл Данилович.

— Э… извините?

— Я твой сын! — крикнул я в трубку.

Несколько секунд длилась пауза. Потом отец как-то очень неуверенно сказал:

— Глупая шутка…

— Я твой сын, — повторил я.

— Сколько вам лет? — спросил отец, понижая голос.

Я растерялся, но ответил:

— Двадцать шесть.

Мне показалось — или в голосе отца послышалось облегчение?

— Не надо так шутить, молодой человек! Глупо и не смешно!

В трубке забили сигналы отбоя. Я рефлекторно набрал снова — но телефон у отца был, похоже, отключен.

Это что же получается? Назад ничего не вернулось… А зачем отец спрашивал мой возраст?

Я подумал секунду — и вдруг понял зачем. На лицо невольно наползла ухмылка. Ну, папа! Ну, ты даешь! Значит, у меня может существовать братец, старший или младший…

Впрочем, какая с того радость, если я сам не существую?

Дверь магазина открылась, вышел охранник, закурил. Увидел меня — и тут же во взгляде появилась подозрительность.

Нет, новая встреча с милицией мне не нужна. В этот раз не отпустят.

Подхватив пакеты, я зашагал обратно, к своей башне. Исчезни она или превратись в обычную грязную водонапорную башню — я бы ничуть не удивился. Но башня была на месте, дверь открылась, внутри тоже ничего не изменилось: винтовая лестница, простая меблировка на втором этаже. Минералка и коньяк так и стояли на столе. Я выложил покупки, сразу же понял, что забыл купить хотя бы пластиковую посуду и столовые приборы. Колбасу пришлось грызть. Впрочем, это не помешало мне позавтракать колбасой с сухариками, запить все минералкой и глотком коньяка, после чего некоторое время постоять у окна, выходящего в чужой мир.

Снег. Здания красного кирпича. Солнце стоит высоко, но уже нагнало облаков… как бы снова не начался снегопад.

Конечно, стоило выйти в этот мир. Поискать хоть какие-то разгадки. Но вначале мне потребуется теплая одежда… и с моими финансами закупки придется делать на вещевом рынке.

Утреннее воодушевление развеялось как дым.

Так не бывает! Уж если существуют иные миры — то там должны водиться чудовища и прекрасные принцессы. Первых уничтожают, вторых спасают. А тут глухая улочка и заброшенные здания…

Некоторое время я мрачно смотрел в окно. Потом сказал сам себе:

— Нечего сидеть. Все ответы где-то там. А еще — чудовища и принцессы…

Убежденности в своем голосе я не заметил. Но встал и вышел — в Москву.

Мне все-таки удалось обойтись без визита на вещевой рынок. Я вспомнил про магазин в районе ВДНХ, где торговали конфискованными поддельными брэндами, нераспроданными остатками модных когда-то коллекций и прочими товарами с подозрительно низкими ценами. Там мне удалось приобрести теплую куртку, пошитую трудолюбивыми китайцами, вязаный берет неизвестного происхождения (надпись «Design of Italia» меня ни в чем не убедила, наоборот, укрепила в сомнениях) и зимние ботинки, имеющие одно неоспоримое достоинство — они были сухие.

Впрочем, кому-нибудь мог понравиться и их удивительный бледно-зеленый цвет.

С покупками в большом пакете, за который экономные торговцы сомнительным товаром не преминули содрать пять рублей, я вышел из магазина. Тут-то меня и поймал телефонный звонок.

— Да? — ответил я.

— Кирилл? — раздалось из трубки.

У меня потеплело на душе.

— Да! Котя, привет!

— Кхм… — Котя явно не рассчитывал, что его узнают. — А как твоя фамилия?

— Максимов.

— Угу. Да. Слушай, мы с тобой два дня назад…

— Коньяк пили, — устало сказал я. — Все ясно. Ничего не помнишь, но опять нашел свою запись? Как там старый ловелас физрук, научил старшеклассницу в шпагат садиться? Ты еще посмотри на подоконнике, там две пустые бутылки стоят. Одна «Арарат»…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});