Лобстер для Емели - Дарья Донцова

восемь. Николай Петрович Розенбургезоненблюмбаден, академик гомеопатических наук, ждет Вас сегодня до двадцати трех часов. Он предупрежден. Медикаменты готовы. Не упустите свой шанс обрести здоровый орган слуха, не испортив орган нюха и остальные органы своего юного и прекрасного тела! Когда войдете в кабинет, сразу скажите: «Я госпожа Гусеница», – и Николай Петрович вручит Вам все необходимое. Брошюра – мой подарок Вам, отправила на имейл абсолютно бесплатно».

Я посмотрела на часы и поспешила к двери. Я привыкла, что мои имя и отчество произносят по-разному, наиболее распространенный вариант – Виолетта Леонидовна. Правда, был у меня ученик Тема, который никак не мог запомнить, как же меня зовут. И я посоветовала обращаться ко мне просто Вилка. Но мальчик стеснялся так говорить педагогу. Один раз он встретил меня радостным воплем:

– Запомнил ваше имя! Здравствуйте, Ложка Таракановна!

А вот с фамилией у меня до сих пор проблем не было. Варвара Николаевна Озерова первая, кто превратил меня сначала в Муравьеву, а потом в Гусеницу.

До места, где принимает гомеопат, я добиралась долго, попала во все пробки, а когда очутилась у нужного дома, увидела глухой забор и объявление «Не стучать! Звонить». Вы не поверите, но рядом висел обычный колокольчик. Я дернула за веревку, которая из него свисала. В ту же секунду мне показалось, что за забором что-то взорвалось. На пару секунд перестали слышать оба уха, потом в здоровое врезался противный голос:

– Ну?

– Добрый вечер, – пробормотала я.

– Ну?

– Пришла на прием к Николаю Петровичу, – бойко произнесла я.

– Ну?

– Пожалуйста, откройте.

– Ну?

– Меня ждет Николай Петрович.

– Ну? Фамилиё!

– Тараканова.

– Доктора как кличут?

– Простите, забыла!

– Вспоминай. Ну?

– Сейчас!

– Ну?

– Розенбургерзо… э… э…

– Нет!

– Розенбургер…

– Нет!

– Розенбургез… э… э…

– Ну?

– Зоненблюмбаден!

– Нет!

– Розенбургезоненблюмбаден!

Раздался щелчок, открылась калитка, я вошла во двор и увидела старичка в коротких валенках.

– Добрый вечер, – снова произнесла я.

– Хорошо, что вечерок вам нравится. А мне до зарплаты еще неделя, – прокряхтел дедушка. – Имя?

– Виола, – представилась я.

– Фамилиё, ну?

Я сначала хотела вымолвить «Тараканова», но потом сообразила, что следует иначе представиться.

– Госпожа Гусеница.

– Третий подъезд, четвертый этаж, второй кабинет налево, не перепутайте, – напутствовал меня охранник.

Постоянно повторяя «третий подъезд, четвертый этаж», я с первой попытки сумела добраться до нужного кабинета и постучала в дверь.

– Входите, – донеслось изнутри.

Я дернула за ручку, и… та осталась у меня в ладони. Теперь из двери торчал один штырек. Попытка надеть на него кругляшок, который держали мои пальцы, не увенчалась успехом. Пришлось постучать в дверь еще раз.

– Входите, – произнес гомеопат.

– Ручка сломалась! – крикнула я.

Дверь открылась, я попятилась. На пороге стоял человек-гора с огромной бородой.

– Вы госпожа Гусеница? – осведомился он.

Я молча кивнула. В голове у меня появились нехорошие мысли. Коридор пуст, похоже, на этаже никого нет. Сейчас вижу человека, который прямо вылитый Карабас-Барабас. Он точно гомеопат? Может, не туда попала?

И тут из-за огромной спины гиганта выглянул худенький носатый мальчик в полосатой шапочке и звонким дискантом воскликнул:

– Базилио, не держи гостью на пороге!

Я заморгала. А вот и Буратино! Значит, тот, кто открыл дверь, – Базилио! Наверное, здесь бродит и лиса Алиса, а неподалеку расположено Поле чудес.

«Буратино» захихикал:

– Не бойтесь! Мой помощник только внешне пугающ. Приготовил для вас необходимый набор. Вот!

Гомеопат протянул пакет, а Базилио подал терминал и сообщил:

– С вас двадцать тысяч сорок три рубля девять копеек.

– Сколько? – попятилась я.

– Базилио! – всплеснул руками доктор. – Ты опять забыл про скидку! Девушку прислала наша любимая Варвара Николаевна.

– Так не знал, что она от Озеровой, – начал оправдываться великан.

Раздался звонок. «Буратино» вытащил из кармана мобильный и закричал:

– Побойтесь Бога! Послушайте, я хочу реставрировать памятник, а не купить все кладбище. И что? Да, примерно тысяча восемьсот двенадцатый год! Ну тогда до свидания.

Потом он посмотрел на меня.

– Простите за неожиданный вопрос. Нет ли у вас знакомых на погостах? Надо отремонтировать наш семейный склеп. Ладно бы, он находился на Новодевичьем, Ваганьковском, Троекуровском кладбище в Москве. Тут уж чек зашкалит. Но мои предки – на деревенском кладбище в селе Хованино. Надо просто открыть дверь усыпальницы, проверить, как в камерах стоят гробы, провести специальную обработку домовин, стен и пола, и все! Да, недешево! Но ведь не миллионы же отдавать! Но реставрировать придется. Вдруг клад найду? В склепах в прежние времена часто что-то прятали.

– С удовольствием помогла бы вам, – забормотала я, – но никак не связана с кладбищами. Мой отец жив, а…

Я замолчала. Не следует сообщать незнакомому человеку, что понятия не имею, где моя мать. Одно время я считала, что она умерла, но потом возникли сомнения в достоверности данной информации.

А еще почему-то слова «Базилио» меня взволновали. Наверное, я просто устала.

– Извините, – выдохнул «Буратино». – Просто цифра ошарашила. Базилио, сколько с нашей посетительницы за лекарство, если вспомнить про скидку? Простите, отлучусь ненадолго, напишу нужную бумагу.

Доктор убежал.

– Двадцать тысяч сорок два рубля, – отрезал Базилио и выжидательно глянул на меня.

– Простите, вы уже называли эту цифру, – тихо заметила я.

– Нет, – возразил великан, – я говорил, двадцать тысяч сорок три рубля девять копеек. Один целковый и девять копеек – скидка.

Стоимость лекарств показалась высокой. Но ведь есть деньги на счету, а речь идет о моем здоровье. Ухо, которое плохо слышит – серьезная проблема. И неудобно перед «Буратино», он старался, готовил лекарства, а я откажусь от них. Ну да, втридорога, а теперь скажите, что у нас сейчас дешево в медицине? Бесплатно можно посидеть в коридоре в очереди к районному терапевту. А когда зайдешь в кабинет…

Пару дней назад Илья – охранник, который работает на нашем этаже, сидит на ресепшене у лифта – рассказал, как его мама сходила в обычную поликлинику. Сначала женщина отсидела час в очереди, потом в кабинете ее за минуту осмотрел мужчина. Далее доктор, не задавая вопросов, начал одним пальцем тыкать в компьютер, приговаривая:

– Медсестра отпуск взяла, замены нет. Сам должен работу среднего персонала выполнять. И все за одну зарплату. А она здесь такая, что и неделю не прожить. Нагрузка нечеловеческая, рабочий день бесконечный, а денег платят копейки…

Данную речь он повторил несколько раз, и у мамы Илюши, пенсионерки, сам собой открылся кошелек.

Говорят, в Интернете есть теперь инфоцыгане, а среди врачей и медсестер появились медцыгане. Справедливости ради замечу, что хороших знающих докторов в муниципальных поликлиниках много, они стараются помочь больным, никогда не возьмут конверт. Но попадется кому-то медцыган, и пострадает репутация всей поликлиники.

Я