Замогильные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

— М-ръ Пикквикъ, матушка! — закричалъ громкимъ голосомъ м-ръ Уардль, рекомендуя старой леди президента.

— А! — сказала старуха, тряхнувъ головой. — Не слышу.

— М-ръ Пикквикъ, бабушка! — закричали въ одинъ голосъ обѣ молодыя дѣвицы.

— А! — воскликнула старая леди. — Вздоръ говорите вы, дѣти. Какая ему нужда до такой старухи, какъ я.

— Увѣряю васъ, сударыня, — возгласилъ м-ръ Пикквикъ съ такимъ отчаяннымъ напряженіемъ, что малиновая краска выступила на его лицѣ,- увѣряю васъ, мнѣ чрезвычайно пріятно видѣть такую почтенную леди во главѣ прекраснаго семейства, тѣмъ болѣе, что вы, сударыня, несмотря на преклонныя лѣта, еще процвѣтаете и тѣломъ, и душой.

— А-а-а! — откликнулась старая леди послѣ минутной паузы. — Все это, можетъ быть, недурно, только я ничего не слышу. Что вы говорите, мой батюшка?

М-ръ Пикквикъ принужденъ былъ еще разъ надсадить свою грудь для повторенія комплимента.

— Ну, все вздоръ, я такъ и думала, — отвѣчала старая леди.

— Бабушка теперь не въ духѣ,- сказала миссъ Изабелла Уардль, — извините ее, м-ръ Пикквикъ.

— Помилуйте, это очень естественно въ ея положеніи.

Затѣмъ завязался общій разговоръ, въ которомъ приняли участіе всѣ наши друзья.

— Прекрасное мѣстоположеніе! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

— Прекрасное! — подтвердили въ одинъ голосъ Топманъ, Снодграсъ и Винкель.

— Да, я согласенъ съ вами, — сказалъ м-ръ Уардль.

— По моему мнѣнію, джентльмены, нѣтъ красивѣе мѣстоположенія во всемъ Кентскомъ графствѣ,- сказалъ задорный краснощекій мужчина среднихъ лѣтъ, — я именно такъ разсуждаю, нѣтъ красивѣе Динглиделль, это даже очевидно.

И затѣмъ онъ бросилъ вокругъ себя торжествующій взглядъ, какъ будто ему удалось одержать побѣду надъ тысячами противорѣчащихъ мнѣній.

— Да, господа, нѣтъ красивѣе мѣстности въ цѣломъ графствѣ, я именно такъ разсуждаю, — повторилъ онъ съ особенной энергіей.

— Кромѣ, можетъ быть, Муллинскихъ луговъ, — замѣтилъ толстый старичокъ.

— Муллинскихъ луговъ! — воскликнулъ задорный джентльменъ съ глубокимъ презрѣніемъ.

— Ну, да, Муллинскихъ луговъ, — повторилъ толстый старичокъ.

— Мѣстечко живописное, я съ вами согласенъ, — сказалъ другой толстякъ.

— Конечно, конечно, — подтвердилъ третій толстякъ-джентльменъ.

— Это всѣмъ извѣстно, — сказалъ самъ хозяинъ.

Задорный краснощекій джентльменъ сомнительно покачалъ головою, но не рѣшился, однакожъ, предложить дальнѣйшихъ возраженій.

— О чемъ они толкуютъ? — спросила старая леди одну изъ своихъ внучекъ, такъ, однакожъ, что громкій ея голосъ раздался по всей гостиной. Раздѣляя почти общую участь глухихъ особъ, старушка никогда не подозрѣвала, что ее могутъ слышать, когда она говоритъ про себя.

— О хуторѣ, бабушка.

— Что-жъ? Развѣ случилось что-нибудь?

— Нѣтъ, нѣтъ. М-ръ Миллеръ утверждаетъ, что нашъ хуторъ лучше Муллинскихъ луговъ.

— A онъ-то какъ знаетъ? — перебила старая леди тономъ сильнѣйшаго негодованія. — Миллеръ — извѣстный фанфаронъ: можешь это сказать ему отъ моего имени.

И высказавъ это сужденіе, старая леди, увѣренная, что никто въ мірѣ не слышалъ ея шопота, грозно повернулась на своихъ креслахъ, желая какъ будто наказать провинившагося хвастуна.

— Ну, господа, кажется, мы теряемъ драгоцѣнное время, — сказалъ хлопотливый хозяинъ, видѣвшій необходимость перемѣнить разговоръ. — Что вы скажете насчетъ виста, м-ръ Пикквикъ?

— Я очень люблю вистъ, только изъ-за меня одного прошу не безпокоиться.

— О, здѣсь много охотниковъ до виста, — сказалъ м-ръ Уардль. — Матушка, хотите ли играть въ карты?

На этотъ разъ старая леди ясно разслышала вопросъ и отвѣчала утвердительно.

— Джой, Джой! — Куда онъ дѣвался, пострѣлъ? — Ты здѣсь; ну, поставь ломберные столы.

Летаргическій парень, съ привычной расторопностью, выдвинулъ два ломберныхъ стола; одинъ для марьяжа, другой для виста. Вистовыми игроками были съ одной стороны: м-ръ Пикквикъ и старая леди; съ другой — м-ръ Миллеръ и толстый старичокъ. Остальные члены веселой компаніи предпочли марьяжъ.

Вистъ — изобрѣтеніе англичанъ и любимая игра ихъ — нашелъ на этотъ разъ достойныхъ представителей, посвятившихъ ему всѣ силы своего разсудка. Молчаніе и торжественная важность яркими чертами изобразились на ихъ лицахъ, когда открылся первый робберъ. Напротивъ, игроки въ марьяжъ за другимъ столомъ вели себя съ такою буйною веселостью, что развлекли даже вниманіе м-ра Миллера въ одну изъ критическихъ минутъ, когда надлежало сообразить вѣроятность двухъ лишнихъ взятокъ. Онъ сдѣлалъ въ этомъ случаѣ непростительное преступленіе, обратившее на него всю ярость толстаго старика, тѣмъ болѣе досадную, что старая леди умѣла мастерски воспользоваться промахомъ слабой стороны и, совсѣмъ неожиданно, пріобрѣла три лишнихъ взятки. Скоро, однакожъ, судьба сжалилась надъ несчастнымъ игрокомъ.

— Вотъ оно какъ! — сказалъ м-ръ Миллеръ торжествующимъ тономъ, — леве все-таки за нами: сыграли мастерски. Другой взятки никто не взялъ бы на моемъ мѣстѣ.

— Миллеру слѣдовало козырять съ бубенъ: не правда ли, сэръ? — сказала старая леди.

— Да, сударыня, — подтвердилъ м-ръ Пикквикъ.

— Неужто? — спросилъ несчастный игрокъ, обращаясь къ своему партнеру.

— Конечно, съ бубенъ, это было очень ясно.

— Жаль, очень жаль.

— Что толку въ этомъ? Съ вами всегда проиграешь.

Сдали еще игру.

— Наши онеры! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ! — Король, дама и валетъ.

— A y меня тузъ, — сказала торжествующая старуха.

— Этакое счастье! — воскликнулъ м-ръ Миллеръ.

— Рѣдкій случай! — подтвердилъ толстый джентльменъ.

— Партія кончена, — заключилъ м-ръ Пикквикъ.

— Хотите еще робберъ? — спросила старуха.

— Съ большимъ удовольствіемъ, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ.

Перетасовали, сдали, усѣлись, и опять наступило торжественное молчаніе, изрѣдка прерываемое замѣчаніями старой леди.

Но, къ несчастію, судьба опять опрокинулась всею тяжестью на злополучнаго м-ра Миллера. Къ невыразимому удовольствію старой леди, онъ сдѣлалъ какой-то отчаянный промахъ, испортившій всю игру. Когда робберъ кончился, толстый джентльменъ, питавшій справедливое негодованіе противъ своего партнера, забился въ темный уголъ и оставался тамъ совершенно безмолвнымъ въ продолженіе одного часа и двадцати семи минутъ. Затѣмъ, махнувъ рукой онъ вышелъ изъ своей засады и, скрѣпя сердце, предложилъ м-ру Пикквику понюшку табаку съ видомъ человѣка, который, въ пользу ближняго, можетъ забывать всякія личныя оскорбленія. Слухъ старой леди значительно улучшился, и она весьма остроумно забавлялась надъ несчастнымъ м-ромъ Миллеромъ, который, сознавая свои проступки и мучимый угрызеніемъ совѣсти, готовъ былъ, казалось, провалиться сквозь землю. Одинъ м-ръ Пикквикъ во всей этой партіи велъ себя истинно джентльменскимъ образомъ, не обнаруживая ни въ какомъ случаѣ взволнованныхъ чувствъ непристойной радости или неумѣстной печали.

Между тѣмъ игра на другомъ столѣ имѣла совершенно противоположный характеръ. Неизмѣнными партнерами съ одной стороны были: миссъ Изабелла Уардль и м-ръ Трундель; съ другой — Эмилія Уардль и м-ръ Снодграсъ; съ третьей — м-ръ Топманъ и тетушка. Всѣ остальные члены, старики и старухи, принимали также весьма дѣятельное участіе въ общемъ марьяжѣ. Старикъ Уардль поминутно хохоталъ до упаду, и за нимъ — всѣ старушки заливались самымъ единодушнымъ смѣхомъ. Какими-то судьбами одной старой леди всегда приходилось платить за полдюжины картъ, и при этомъ весь круглый столъ надсаживался и дрожалъ отъ громкаго смѣха. Если старушка начинала сердиться, смѣхъ раздавался еще громче и дружнѣе и получалъ такую заразительную силу, что подъ конецъ она и сама хохотала громче всѣхъ. Какъ скоро цѣломудренная тетка выигрывала марьяжъ — что случалось довольно часто — молодыя дѣвицы вновь принимались хохотать, причемъ м-ръ Топманъ тихонько пожималъ изъ-подъ стола дебелую руку старой дѣвы, и она принимала торжественно-лучезарный видъ, показывая несомнѣнными признаками, что марьяжъ для нея совсѣмъ не такая дикая мечта, какъ воображаютъ нѣкоторыя легкомысленныя особы: вострушки ловили на лету тайныя мысли дѣвствующей тетушки и опять начинали хохотать. Степеннѣе другихъ велъ себя м-ръ Снодграсъ, уже пылавшій поэтическимъ жаромъ къ своей прекрасной подругѣ. Безпрестанно нашептывалъ онъ ей остроумныя изреченія, поэтическаго свойства и это крайне забавляло одного кругленькаго старичка, сообщившаго нѣсколько дѣльныхъ замѣчаній насчетъ таинственнаго сходства случайной партіи за карточнымъ столомъь и существенной партіи въ дѣлахъ человѣческой жизни: намекъ былъ ловкій и тонкій, заставившій покраснѣть миссъ Эмилію Уардль и хохотать отъ чистаго сердца всѣхъ старыхъ джентльменовъ и леди. Великосвѣтскія шутки и остроты м-ра Винкеля, извѣстныя всему столичному міру, встрѣтили дружное сочувствіе и въ этомъ скромномъ сельскомъ кругу, и м-ръ Винкель былъ въ самомъ зенитѣ почестей и славы. Добродушный пасторъ изъ Динглиделль былъ также очень веселъ и любезенъ, потому что видѣлъ вокругъ себя счастливыя лица, достойныя наслаждаться скромными благами семейной жизни. Словомъ сказать, всѣ веселились, шумѣли и рѣзвились напропалую, потому что веселость y всѣхъ вообще и каждаго порознь происходила отъ чистѣйшаго сердца.