Дорога на Старую Помойку - К.М. Сoндeрc

понять почему - в смысле, кто, черт возьми, в здравом уме полезет в выброшенный холодильник? Он ведь реально похож на большой белый гроб. 

- И что нам с ним делать? - спросил Адам.

- А что мы можем с ним сделать? - ответил я, пожав плечами.

Морозильник выглядел слишком большим и тяжелым, чтобы сбросить его. Да даже нам двоим сдвинуть его с места было бы проблематично.

- Без понятия, - ответил Адам, пнув в бок кухонного агрегата своим белым Рибоком. От удара раздался глухой звук.

Затем, пока мы оба стояли над ним, кое-что произошло. Что-то, поначалу показавшееся невозможным.

Мы услышали тихий, приглушенный стук. Словно в ответ на удар Адама.

Озадаченно сдвинув брови, мы с Адамом переглянулись, будто желая убедиться, что другой тоже это услышал. А затем, когда поняли, что действительно это слышали, одновременно в шоке разинули рты. Звук доносился из морозильной камеры.

- Что, черт возьми, это было? - белый, как полотно, спросил Адам.

- Откуда мне знать, - ответил я. - Забыл взять свои рентгеновские очки.

- У тебя реально есть рентгеновские очки?

- Ага, получил их бесплатно вместе с коробкой Шреддед Уит, но они не работают.

- Как жаль.

- Ага, точно.

- Так что, стоит нам его открыть?

- А сам как думаешь?

Я неловко переминался с ноги на ногу. У меня начинало появляться нехорошее предчувствие.

- Я думаю, стоит.

- Почему?

- А почему нет?

Я не мог спорить с логикой Адама. Если бы начал, скорее всего выглядел бы как полная размазня. Поэтому вместо этого сказал:

- Сначала еще раз ударь. Чтобы убедиться, что нам послышалось.

Адам пожал плечами и еще два раза сильно ударил по стенке морозильника.

К нашему ужасу, после ударов Адама сразу же послышался ответный глухой стук. Теперь сомнений быть не могло. Звук доносился изнутри морозильника. И чтобы там внутри не находилось, оно было живым и разумным - вот что было самое страшное.

- Теперь мы просто обязаны его открыть, - сказал Адам.

И я знал, что он был прав.

Мы оба склонились над морозильником и осмотрели его более внимательно. С такого ракурса он казался больше, нависая над нами, как айсберг. Я протянул руку и слегка коснулся пальцами гладкой белой поверхности. Она была потертой и усеянной вмятинами.

В последний раз бросив на меня испытующий взгляд, Адам обеими руками взялся за ручку и дернул. Морозильник открылась с отчетливым скрипом. Внутри находился Терри Димпл, пропавший парнишка.

Адам вскрикнул и отпустил ручку, будто она была раскалена докрасна. Дверь полностью распахнулась, с глухим стуком упав на кучу битого кирпича, а мой друг рухнул на спину и на заднице быстро отполз от морозилки.   

У меня внезапно возникло такое ощущение, будто кто-то ударил меня под дых, и я хорошо помню, как издал долгий сдавленный пукиш. Это был единственный звук среди внезапной опустившейся на Старую Помойку гробовой тишины. В любое другое время этот пукиш мог бы показаться забавным. Или даже драматичным. Но не сегодня. Сегодня он прозвучал вяло и как-то жалко.

Лицо Терри было перекошено, рот широко раскрыт в беззвучном крике, почерневший, раздутый язык высовывался изо рта, пепельно-белые щеки глубоко запали, глаза закрыты. Пока я смотрел на него, слегка пошатываясь от волнения, что-то пробежало по его восковому лбу. Что-то черное с множеством ног.

Еще одна деталь, отпечатавшаяся в моем мозгу - кровь, размазанная на внутренней стороне двери, а также на его пальцах и костяшках. Она больше не была малиновой. Кровь выцвела до грязно-коричневого цвета. Я знал, как она туда попала. Парнишка пытался выбраться наружу, в процессе ломая ногти и кромсая плоть, а затем принялся отчаянно колотить в дверь, пытаясь привлечь хоть какое-то внимание.

Хуже всего было зловоние, вырвавшееся наружу, когда мы открыли дверь. Пахло тухлым мясом и дерьмом, но с примесью тошнотворной сладости. Будто капля дешевых духов на гниющей туше овцы. Внезапный едкий порыв газов был настолько силен, что чуть не сбил меня с ног. Отползший от морозилки Адам быстро вскочил и присоединился ко мне.

- Он действительно мертв? - спросил слабым и дрожащим голосом Адам.

- Похоже на то, - ответил я.

На самом деле я хотел пожестче ответить на такой глупый вопрос, но был слишком занят борьбой с волнами тошноты, угрожающими с головой захлестнуть меня.

- Тогда кто же там стучал?

Я об этом не подумал. Потрясенный увиденным, я совсем забыл об эфемерных ударах, которые в первую очередь и привлекли наше внимание. Вопрос повис в воздухе, будто нечто материальное. Оглядываясь назад, я думаю, Адам знал, что я не смогу ответить на этот вопрос, хотя, по видимому, все-таки надеялся, что ради него я найду этому стуку рациональное объяснение.

Затем, как будто этот день и без того не принял достаточно драматический поворот, пока мы смотрели на разлагающийся труп Терри, его веки затрепетали и внезапно открылись, обнажив молочно-белые радужки.

Я ахнул и тут же пожалел об этом, когда мой рот и легкие наполнились зловонием смерти и разложения. Адам, судя по всему, испытал нечто подобное, потому что его даже вырвало и он сам себя обрыгал. Хуже того, Адам, казалось, даже не заметил этого. Просто стоял, а вся футболка была зарыгана ванильным мороженым, и изо рта торчали толстые белые нити.

Следующее, что я помню, мы оба бежим. Это было похоже на какую-то запоздалую реакцию. Вот мы стоим как вкопанные, а уже в следующее мгновение все пришло в движение. Не могу сказать, что чувствовал Адам, но я просто хотел убежать и как можно больше увеличить расстояние между собой и мертвым парнем.

Пока я бежал, что-то внутри меня сломалось, треснуло, будто пластиковая ложка. Я почувствовал это, почти услышал. Все, о чем я думал - он мертв. Терри Димпл мертв. Я видел его. Чувствовал его запах.

Но затем он открыл глаза.

Мертвые мальчики так не делают.

Не могут этого сделать.

Я не мог обработать информацию. Не мог понять ее смысл. Это было слишком для моего маленького мальчишеского мозга.

Когда мы с Адамом бежали, пробираясь через кучи мусора, я рискнул оглянуться и увидел Терри, сидящего в своем гробу-морозильнике и смотрящего нам вслед этими ужасными молочно-белыми глазами.

Он улыбался. Я видел его ямочки на щеках.

***

В тот день мы с Адамом без остановки неслись всю дорогу домой, не перекинувшись даже парой слов, а когда добрались, все рассказали об