Этюды из жизни - Оливия Таубе

И так далее в том же духе… Да ещё при этом все слова звучат очень веско и убедительно, но мне как-то вдруг удается скинуть это наваждение:

– Стоп, стоп, стоп! Ты к чему это меня подбиваешь? А ты знаешь, что это уголовно-наказуемое? Да, да, именно то, к чему ты меня склоняешь! Поэтому иди – ка ты, дорогой советчик, восвояси, а мне не хочется из-за этого облезлого недотёпы предстать перед судом. Тем более, что наш суд не способен защитить человека, а вот утопить – это всегда пожалуйста! Так что, проваливай подальше со своими советами!

…Вот так и еще с одним поговорили…

А иногда какой-то вопрос обсуждаем сразу втроем. Вот, например, неделю назад убираю под своими окнами очередную кучу окурков. Кто-то с верхних этажей постоянно их выбрасывает, хотя этот кто-то прекрасно видит, что я это безобразие постоянно убираю через день да каждый день. Ну и, конечно, меня это очень раздражает! В ответ на мою негативную реакцию, видя мое раздражение по этому поводу, Беленький начинает мне советовать:

– Наташа, над тобой не так уж и много квартир: сходи, поговори с людьми, ведь для того и речью люди владеют, чтобы плодотворно использовать это средство общения. Побеседуй со всеми, объясни, что не следует свинячить, тем более что все они сами живут здесь же. Тоже ведь люди, поймут!

Тут же подключается Черненький:

– Не ходи, Наташка, не порти нервы, не теряй зря времени!. Они и сами всё прекрасно понимают, сами все взрослые, а не дети малые- неразумные. Пойдёшь их окурки выбрасывать, отойди за угол, да посильнее, от всей души, пожелай им сдохнуть от рака горла и рака легких. Это будет означать, что – наконец-то, досыта накурились! И мусорить сразу перестанут!

Вот такие противоречивые советы приходится выслушивать порой…

А иногда бывает и вовсе интересно: это когда они появляются оба одновременно и начинают весьма содержательно общаться между собой, не особо считаясь с моим присутствием.

Итак, сегодняшний летний день, – длинный и насыщенный событиями, – подходил к концу. Закончился всё-таки многочасовой ливень и – не поверите! – сразу же закружил в воздухе тополиный пух. Хоть и не в таком количестве, как перед дождём, но, тем не менее… Неярко обозначилось заходящее солнышко, красиво и нежно осветив верхушки дворовых тополей; в воздухе сразу стало тепло и чисто, как-то враз спало дневное напряжение и в душе и в природе, и наступило приятное состояние расслабленности и внутреннего комфорта.

Верхнему соседу начальник ЖЭКа пообещал в случае ещё одного затопления без всякого предупреждения поставить в его квартире заглушки, раз уж сам он не может следить за своими кранами. Понимаю, конечно, что пока это всего лишь бесполезные слова, но всё равно приятно. Вроде, как и этот вопрос – худо-бедно, но решился.

Я сидела в кресле-качалке; неторопливо покачиваясь, смотрела в окно на преобразившийся двор и пребывала в состоянии полнейшего покоя. Мысли перескакивали с одного на другое, ни на чём не задерживаясь надолго, переплетались, расплывались, уходили и вновь возвращались… Ничто не печалило, ничто не тревожило, – просто было хорошо, и всё!

И вдруг я непостижимым образом почувствовала, что появились оба мои друга, и пошел между ними интересный разговор. Причем разговаривали они обо мне, невзирая на мое здесь присутствие. Вроде как я тут и вовсе не при делах! Сначала я молча слушала, но потом все-таки возмутилась. Разговор шел примерно в таком русле:

– Слышишь, Черненький, ты в курсе, что у нашей подопечной новый воздыхатель появился? Да и он, вроде бы, Наташеньке симпатичен. А что ты думаешь по этому поводу?

– Ты что, Белый, совсем лох? Да его невооруженным глазом видно, что это обыкновенный хрен моржовый. Прохиндей еще тот! Да Наташку близко к нему нельзя подпускать, облапошит он её в два счета! Ты потом, Белый, сам ведь замучаешься ей слезы и сопли подтирать!

– Мне кажется, Черненький, что ты всё-таки не совсем прав. Ведь посмотри, – он умный, начитанный, читает ей стихи о любви и ей это очень нравится. Ты и сам все это видишь и не можешь тут поспорить со мной!

– Ох, Белый, Белый… Да тут и спорить не о чем! Давай смотреть по факту: если он такой умный, как ты говоришь, то почему в его возрасте он беден, как церковная мышь? Да потому, что лодырь по жизни и совершенно несамостоятельный! А всё-таки согласись со мной, Белый, наша Наташка заслуживает лучшего. Она, конечно, бывает порой невыносимая зануда, но сам посуди: мы просто не можем допустить, чтобы этот жлоб ей жизнь испортил!

Тут уж я не вытерпела и вмешалась в разговор:

– Вы меня, конечно, извините, дорогие друзья, за то, что так бесцеремонно вторгаюсь в вашу содержательную беседу! Но поскольку я, в некотором роде, имею непосредственное отношение к затронутому вами вопросу, то, может, и меня спросите – что я думаю по этому поводу?

Ответили оба одновременно, перебивая один другого:

– Наташенька, не волнуйся, все будет хорошо. Он – тонкая чувственная натура, он – очень ранимый и общество его не понимает. Вот он и ищет родственную душу – хочет сочувствия и понимания!

– Да что тебя спрашивать-то? И так ясно, что будет! А будет вот что: будешь ты сомневаться, терзать себя, будешь уговаривать себя, мучительно оправдывать его никчемные переживания, и если он тебя всё-таки уболтает, – то будешь всю оставшуюся жизнь нянчиться с ним и зализывать его бесконечные душевные раны. А он спокойно будет пользоваться твоим холодильником, твоим кошельком, твоим диваном и самой тобой. А как только из тебя все здоровье и все деньги высосет, пойдет опять в свободное плавание, искать другую утешительницу. И как тебе такая перспектива? Отшивай его поскорей, Наташка. Ты знаешь – я плохого не посоветую! Белый за тебя тоже переживает, но он – мягкотелый либерал, поэтому прислушайся сейчас к моим словам и гони прочь этого начитанного пустозвона! Кроме как языком чесать, он ничего больше и не может. Да и не хочет.

– Наташенька, ты хочешь любви, так попробуй окунуться в это чувство! И если даже ты опалишь свои крылья, ты всегда будешь знать, что в твоей жизни был огонь, на который хотелось лететь!

– Наташка, не поддавайся Белому, не дури! Какая тут любовь? Это как эпидемия гриппа, – через три месяца проходит. А потом начнутся разочарования, обиды, страдания, какие-то взаимные претензии и прочий подобный бред. А подумай сама – оно тебе надо? Ещё раз говорю: если не хочешь мучиться всю оставшуюся жизнь, послушайся меня, я тебе плохого не присоветую – не связывайся, пошли его на х… крепким пинком под зад так, чтобы забыл обратную дорогу! И живи дальше себе, спокойно и в удовольствие!

Мое хорошее настроение мигом улетучивается по известному направлению, то есть – к коту под хвост! Ну что я такая невезучая: только появился вроде на горизонте интересный человек, и – на тебе! Ой, нет, наверное, всё-таки я везучая, раз в трудную минуту есть рядом, кто может подсказать! И действительно, сомнения в огромном количестве сразу же заполнили мою душу. Думала я, думала, думала так, думала этак, и надумала.

С Беленьким я, конечно, полностью согласна. Но в данном случае прав, очевидно, Чёрненький! Прямо голова кругом идёт… Ладно, как говорила любимая всеми героиня: ” Я не могу думать об этом сегодня, подумаю об этом завтра». Да и утро вечера мудренее. Видимо, такими же страдальцами эта умная мысль придумана, видимо, и сотни лет назад так же люди оказывались на распутье перед трудностью выбора…

А надумала я вот что. Проанализировала я всё своё коротенькое общение с очередным воздыхателем и отчетливо увидела то, что с самых первых дней знакомства само буквально лезло в глаза, но чего я до этого момента в упор не замечала! А именно: после любого нашего «контакта», – неважно, был ли это телефонный разговор или беседа при встрече, – каждый раз неизменно оказывалось, что – ах! – какой он бедный, несчастный, и некому его пожалеть! Он, который намного выше толпы, вынужден жить, – всеми не понятый! И нет в мире души, которая поняла бы его! Вот и живет он, всеми отвергнутый, и нет никого, кто бы позаботился о нем и пожалел (тут я добавляю – и накормил, и напоил, и в баньке попарил, и спать уложил). Словом, после долгих раздумий я поняла, что человек этот – просто-напросто обыкновенный приспособленец, ни на что не пригодный пустомеля, который и родным, и близким, и знакомым уже давно, до изжоги, всем надоел, – все просто устали уже с ним нянчиться! А самостоятельности ему не хотелось до скрежета зубовного…

И я поняла, что мне следует дальше делать. Вот так и встало все на свои места, и сразу даже легче стало.

Так вот, дорогие мои, всё то, о чём я вам сейчас рассказала, именно подобные эпизоды в моей жизни, я и называю словами из популярной некогда песни: ” Тихо сам с собою, тихо сам с собою я веду беседу…»