Балтиморский блюз - Лаура Липман

Для Тесс это было обычное начало обычного дня с тех пор, как она вынуждена была оставить работу в «Звезде». Шесть дней в неделю она занималась греблей по утрам и бегом по вечерам. Три раза она посещала тренажерный зал, а в воскресенье, принимая горячую ванну, позволяла себе помечтать о мужчине, способном растереть ее уставшие плечи и ноги.

Во время учебы в колледже Тесс была посредственным гребцом из весьма слабой команды, хотя и могла похвастаться силой и хорошо накачанными мускулами, особенно благодаря занятиям плаванием. Вообще-то, садясь за весла, она каждый раз думала о том, как мало этот вид спорта украшает женщину. Ей даже казалось, что она хорошо представляет себе, как безобразно она при этом выглядит со стороны, например с берега. Как навозный жук, тонущий в унитазе, дергающийся и тщетно пытающийся выбраться. Легко весла никогда не давались ей, и даже на гладкой поверхности, чтобы грести, требовались усилия, от которых приходилось сжиматься от напряжения и прикусывать язык. Ничего изящного в этом занятии не было. Еще и потому, что она не была профессионалом. Но она и не стремилась достичь профессионального уровня, и все же никогда не пренебрегала возможностью упражняться изо дня в день. Друзья говорили о ней, что никто не мог бы заставить ее делать то, что ей было не по душе, и они были правы. Именно ее упрямство и нежелание заниматься тем, что ей было неинтересно, стали причиной затянувшегося периода безработицы в ее жизни.

Но этим утром, как ни пыталась она справиться с сопротивлением весел, все усилия, как ей казалось, растрачивались впустую. «Первый день сентября должен был быть холоднее», — подумала она. Да, а она должна была бы чувствовать больше оптимизма. Наконец, она опустила весла и позволила лодке плыть самостоятельно. Тесс подняла голову и внимательно посмотрела на небо: похоже, собирался дождь, нужно было успеть вернуться обратно. Впрочем, сквозь довольно густой туман туч не было видно. В такую погоду Балтимор казался более мрачным, унылым и грязным, чем обычно.

— Добро пожаловать в прелестный городок, — крикнула она чайкам, выхватывавшим из воды дохлую рыбу. — Добро пожаловать в Балтимор, милые.

Ни для Тесс, ни для ее родного города этот год не принес ничего утешительного. Она потеряла работу и прочно застряла в этом бесперспективном состоянии, а Балтимор — по числу беспрецедентно жестоких убийств — выдвинулся чуть ли не на первое место во всем штате. Каждый день в разделе криминальной хроники «Маяка» появлялась заметка об очередном преступлении. Однако это как будто никого не интересовало, «самый читающий город» был погружен в свои повседневные заботы, а о гражданском долге приходилось вспоминать немногим.

— Самый кровавый город, милые, — снова бросила Тесс ничуть не испугавшимся чайкам.

В благовоспитанный, томный и темный город. В город, где всякий знает свое место. Она подумала еще немного, и ей захотелось добавить: «И почему только я так и не научилась держаться на плаву».

Когда она уже собиралась повернуть обратно, поблизости показался еще один любитель утренней гребли. Он вынырнул из тени моста Ганновер-стрит и повел лодку прямо к Тесс, легко и быстро, словно не плыл по воде, а скользил на санях по льду. Подготовка у него была что надо, но даже ему движение не давалось без серьезных усилий — футболка на спине потемнела от пота. Наблюдая за ним, Тесс подумала, что из этой мастерской гребли вышел бы отличный кадр для рекламного ролика. Но в следующую секунду он уже был от нее в нескольких метрах, и шел он прямо на нее.

— Разворачивайтесь! — крикнула она, уверенная в том, что ему ничего не стоит изменить свой курс. Голос отчетливо прозвенел в утренней тишине, но незнакомец даже не обратил на нее внимания.

— Разворачивайтесь! — еще громче крикнула Тесс, когда его лодка продолжала двигаться по направлению к ее правому боку. Казалось, столкновение неизбежно.

Ей еще не приходилось ни с кем встречаться в этой части реки. Скорость движения его лодки казалась ей просто фантастической. Схватив весла, Тесс попыталась уйти с его курса, но у нее так ничего и не получилось. Нелегко было развернуть ее «Олден», когда лодку кидало из стороны в сторону. Единственное, о чем она успела подумать, так это то, что надо было минимально повредить чужую лодку, которая к тому же казалась более хрупкой и дорогой, чем ее собственная.

На боку «Олдена» красовался значок, по которому можно было узнать новичка на воде, и, конечно же, никакими особенными достоинствами он не отличался, да к тому же был тяжеловесен и неповоротлив, так что все ее метания ни к чему не привели. Тогда, собравшись с силами и упершись ногами в скамью, она рванулась вперед, и тут произошло чудо: ей удалось соскользнуть с чужого пути. Гребец, заметив ее, поднял весла и резко попытался свернуть, как раз когда она освободила ему дорогу.

Тут только она узнала его.

— Что ты тут делаешь?! — крикнул знакомый голос. — Вот черт!

— Ну, спасибо, Рок! — отозвалась Тесс. — Я так испугалась, думала, какой-то псих собирается меня таранить.

— Ни черта. Это вот такие, как твоя, любительские лоханки только и наскакивают на других по десять раз на дню. И что тебя понесло так далеко, если не можешь справиться с веслами?

— А что вообще сюда может понести? Ты сам-то можешь ответить?

Но для Рока этот вопрос был риторическим. Всю неделю Рок, которого на самом деле звали Дэррил Пакстон, работал в лаборатории медицинской школы Джона Хопкинса, оборудованной двадцатью тысячами микроскопов. О том, что он там исследовал и чем занимался, Тесс понятия не имела. Рок принадлежал к тому типу людей, которые не любят рассказывать о своей работе. Что же касается гребли, то все заработанные деньги он расходовал на это единственное страстное увлечение своей жизни. Он жил, дышал и грезил исключительно лодками и веслами, но прошлой весной он собрался жениться. Надо сказать, что Рок достиг профессионального уровня в своем хобби и дважды становился победителем на гребных гонках, которые проходили в Балтиморе в День благодарения. Однако теперь, когда помолвка его казалась удачной, Тесс с удовольствием готовилась потанцевать на его свадьбе в марте будущего года. Она даже не прочь была потанцевать с невестой. А после своих бесконечных физических упражнений она вполне дала бы фору любому представителю сильного пола.

Испуганное лицо Рока развеселило ее. Внешне ее друг до смешного напоминал киллеров из популярных фильмов: среднего роста, крепкий и жилистый. Она видела, как под его загорелой гладкой кожей каждый мускул, словно мячик, теперь подрагивал от усталости, а толстые синие нити вен рельефно выступили на руках. Малоподвижная работа в лаборатории так сильно угнетала его, что, лишь оказавшись в лодке, он мог как следует отдохнуть. Но Тесс хорошо знала, что этот человек весьма умен и наблюдателен, хотя на его открытом лице с карими глазами все еще читалось что-то детское.

— Ты просто мастер! — заметила Тесс. Однажды утром, лет пять назад, увидев, как ловко он вел лодку вдоль берега, она уже говорила ему об этом. Его иссиня-черные волосы намокли от пота и прилипли ко лбу и к шее. Даже если бы в тот момент на реке было много спортсменов, она узнала бы его и среди сотни других любителей.

На его недовольном лице появилась улыбка:

— Ну, сейчас это звучит как издевательство. Как дела в «Маяке»? До сих пор не могу поверить, что мистер Твиди ушел оттуда.

— Мистер Твиди? Это пустяки. Ну потерял «Маяк» нескольких читателей, а даже если и несколько десятков… Зато вот у «Звезды» были действительно хорошие комиксы.

Они развернулись и поплыли назад к пристани, собираясь позавтракать, по дороге обсуждая достоинства странички с комиксами в трех балтиморских газетах. Правда, еще пять лет назад газет было только две. А затем Тесс, как и мистер Твиди теперь, вынуждена была оставить работу. «Маяк» уничтожил своих конкурентов — «Свет» и «Звезду» — и сейчас был самой доходной и процветающей газетой в городе с самой лучшей страницей комиксов. Но кое-что в этом мире все же не поддавалось разрушению: Рок по-прежнему оставался ее другом, их связывали долгие годы знакомства и все та же обычная и привычная жизнь — гребля, совместные завтраки и обеды неподалеку от ее дома. Все остальные любители спорта могли пропустить день-другой из-за погоды или вовсе перестать практиковаться на время, но эти двое всегда были верны своему увлечению и своей дружбе.

Тесс достаточно хорошо изучила характер своего приятеля, способного весь свой двухнедельный отпуск провести за веслами. Сильный летний загар не мог скрыть на его лице усталость и темные круги под глазами.

— Ты хоть немного отдохнул в Нью-Йорке? У тебя же все-таки отпуск был.

Рок покачал головой:

— Играл в крикет, измотался до предела, спал еще меньше, чем здесь, но все равно чувствую себя вполне сносно.