Мне бы в небо - Татевик Гамбарян

представляю, кем бы работала в деревне, а родителям не хочется причинять лишние неудобства. Да и напечатать свои книги возможно здесь, в городе. Там даже нет типографии.

– А что там есть? – Софи отпила свой латте, – расскажи.

– Там есть море… – я погрузилась в приятные воспоминания, которые вызвали улыбку на лице, – есть замечательные люди…

– Так-так, а можно подробнее про людей. Что за довольная физиономия у тебя?

– Софи, не начинай.

– И щечки зарумянились, – засмеялась блондинка, приблизившись к моему лицу, – что-то интересное произошло там, ох, чую я.

– Ты бредишь, – засмеялась я, закрыв лицо от ее пристального взгляда руками, – не смотри так на меня.

– Понятно все. Но рано или поздно я докопаюсь до истины, ты ведь меня знаешь.

Мне осталось отредактировать несколько страниц печатного текста. Я отпила глоток остывшего чая, в котором плавал кусочек выжатого лимона, и сонно уставилась на монитор. Какой-то современный автор писал о психологии мужчин и женщин, ссылаясь на теорию Фрейда, делал заключения о том, что со временем ничего не меняется, духовная составляющая уходит на второй план, над людьми доминирует физическое влечение, на первом месте тело, желание обладать другим человеком. Во мне просыпался бурный протест против всего того, что писал этот человек, хотелось позвонить ему и возмутиться, сказать о том, что не все люди такие ущербные, какими он их описывает.

Чтобы отвлечься от всего этого, я взяла в руки телефон и открыла папку с фотографиями. Вот и все впечатления, собранные здесь…

Что такое жизнь? Это череда впечатлений. Тех, которые мы осознанно или неосознанно собираем в памяти подобно альбому с фотографиями, а потом листаем его, вникая в эти моменты, навсегда ушедшие от нас. Это единственное, что останется с нами и после жизни.

На этом фото мы с Валери под каштановым деревом в первый день знакомства. Она прижалась ко мне так, словно мы с ней давно знакомы. И с Луисом у нас много фотографий, везде он строит смешные гримасы, щекочет меня, чтобы я плохо получилась на фото. А вот моя любимая… Тео, Франц, Валери, Луис и я, нас снимал Жак в последний вечер около костра… пусть и на фото почти не видно наших лиц, но кажется, что глаза блестят у всех от счастья.

Я уехала от них почти четыре дня назад… и уже скучаю. Начала скучать сразу после того, как вышла из поезда. Мы каждый вечер разговариваем с Валери по телефону, с Луисом, Францем и Тео я ежедневно переписываюсь в социальных сетях, но все равноощущаю острую нехватку в общении с ними.

Стоило мне отложить телефон в сторонку, как на экране появилось оповещение о новом смс-сообщении. От Франца:

Привет, Аврора. Как дела? Я сегодня бегал с утра по побережью и думал о тебе. Жаль, что ты уехала.

Привет, Франц. Я теперь тоже бегаю по утрам, правда под мелким дождем и в ветровке. И тоже думаю о тебе. О вас всех.

Я нажала «отправить», и, снова убрав телефон, приблизилась к монитору. На этот раз на панели управления появился значокв виде конверта. Я нажала на него.

Франц: увидел, что ты онлайн и решил написать здесь, не мешаю?

Аврора: нет, мне не хочется работать

Франц: часто думаешь о нас?

Аврора: да

Франц: а о ком чаще всего?

Аврора: какой ответ ты хочешь услышать?

Франц: догадайся

Я сползла по спинке стула, улыбаясь, а в душе нарастала буря. Я провела влажными от волнения ладонями по волосам и посмотрела в окно. Вечереет. Скоро за мной заедет Гай…

Франц: ты так долго думаешь?

Аврора: нет, просто пить захотелось

Франц: а на вопрос ответишь?

Аврора: о Валери больше всего думаю

Франц: точно?

Аврора: наверное

Франц: а я о тебе думаю постоянно

Аврора: будь осторожен, так и влюбиться можно

Франц: поздно, я уже влюбился

Я отвернулась от монитора. Наверное, никогда в жизни мое сердце так не стучало. И я боялась, как бы оно и вовсе не остановилось после этого… Удивительно то, что я догадывалась о чувствах Франца, но все равно его признание стало для меня неожиданным и полностью повергло в замешательство. Некоторое время я сидела спиной к компьютеру и, пропуская через себя волны противоречивых чувств, старалась придумать ответ. Скорее не ответ, а что-нибудь… но мое молчание все сказало за меня. Когда я обернулась к открытому чату, его уже не было в сети.

Мне не хотелось оставлять его без ответа. Молчание – знак согласия, в лучшем случае – знак сомнения, а мне никак нельзя показывать этого.

Аврора: Франц, тебе лучше забыть об этом. Уверена в том, что это временная симпатия, и она обязательно пройдет…

Я отправила это сообщение и выключила компьютер. Не получалось думать о работе, совсем…

Позвонил Гай и предупредил о том, что скоро будет на месте. Я взяла сумку, стопку распечатанных листов под руку и, погасив свет, вышла из кабинета. В офисе уже никого не было. Я шла по пустому коридору, стены которого были завешаны картинами, встретила охранника, которому отдала ключи, и вышла на улицу.

Дождь прекратился, но сырость после него осталась. В воздухе смешались запахи мокрой травы и влажного асфальта. Я не заметила, как оказалась посередине большой лужи, опомнившись, поняла, что ноги в замшевых туфлях на небольшом каблуке уже совсем мокрые. Как раз в этот момент ко мне подъехала машина Гая.

– Привет, – он улыбнулся мне, когда я села в машину, – ты почему такая замученная?

– Много работы, – сказала я.

– В последнее время она тебя сильно утомляет. Может, уволишься?

– Зачем?

– Не вижу смысла тебе работать, – он завел машину, – я зарабатываю достаточно, ты бы могла просто заниматься домашними делами, когда мы станем жить вместе. Ну и писать свои книги… если тебе так хочется.

– Я не ради денег работаю…

– А ради чего?

– Не важно, – я уставилась в окно напротив, за которым нарисовался красивый закат, – мы уже столько раз обсуждали эту тему. И ты по-прежнему просишь меня уйти с работы.

– Я забочусь о тебе, Аврора.

– Нет, ты защищаешь свои интересы.

– О Господи, что с тобой такое? Неудачный день?

– Обычный. Просто не нужно просить меня уволиться с работы. Я уйду тогда, когда найду что-нибудь интереснее.

– Я не хочу, чтобы ты работала, когда мы поженимся. Можешь забыть об этом, – сказал он твердо, со спокойным выражением лица, – если хочешь быть моей женой.

– Не ставь мне условий, Гай…

– С тобой по-другому не получается. Мне не нравятся эти странные мужчины, с которыми ты общаешься на работе, какие-то они подозрительные, в смешных шарфиках, с дурацкими шуточками. Строят из себя писателей.… А про женщин я вообще молчу. Чего стоит только одна Софи…

– Прекрати оскорблять моих знакомых.

– Они даже не твои друзья. Не понимаю, зачем ты их защищаешь…

– Потому что ты с ними не знаком и судишь их поверхностно.

– Сколько «бывших» было у Софи? Десять, двадцать?

– Почему меня