Представь себе… Беседы о деньгах, политике и жизни вообще - Тензин Гьяцо

Если в Дхарамсале вам нужно нанять джип, то самое лучшее место для этого – монастырь Нейчунг.

Наш шофер, монах по имени Тензин, каждый день забирал нас от гостиницы и подвозил прямо к резиденции Его Святейшества, которая находилась выше в горах в двух километрах пути. Когда мы уже были готовы отправиться на нашу первую встречу, сезон дождей решил, с опозданием на несколько недель, что ему самое время наступить. Чтобы пробежать через сад, нам понадобилось двадцать секунд. За это время собрался густой туман и начался внезапный ливень, который промочил нас с ног до головы. Давясь от смеха, мы втиснули в джип себя, свои сумки и три открытых зонтика. Единственный дворник совершенно бесполезно метался по лобовому стеклу. Пока машина пробиралась через плотные завесы дождя, которые заливали ведущую к резиденции узкую и извилистую дорогу, Тензин, должно быть, доверил нашу судьбу своему божеству-заступнику. За окном смутно виднелись дорога и часть горы, иссушенные шестью месяцами засухи и умиротворенные этим проливным дождем, который вдруг решил обрушиться потоком по крутым склонам к подножию ближайшего холма. Моя радость при мысли о встрече с Его Святейшеством сменилась паникой. К счастью, у меня было не так много времени на переживания, потому что джип уже остановился у ворот Текчен Чолинг – Дворца Махайяна Дхарма – дома Далай-Ламы. Последний неистовый порыв ветра и дождя загнал нас в зону безопасности, после чего буря стихла.

Охранники Далай-Ламы знали меня. Мы вместе работали в Париже в группе обеспечения безопасности Его Святейшества. Тем не менее перед тем, как позволить нам пройти через ворота, они осмотрели все наши вещи. Дворец – это на самом деле расположенное на склоне холма старинное поместье, построенное еще в английские колониальные времена. Это несколько низких строений, окруженных многочисленными садами и лестницами, которые образуют приятный, немного таинственный лабиринт. Тысячи великолепных цветов не обращали внимания на ливень, а птицы, которых тоже было великое множество, сладко пели. Стены приемных комнат и коридоров украшены изображениями будд и бодхисаттв, которые смотрят на вас добрыми глазами. Из задних комнат доносилось волнующее ритмичное песнопение.

В приемной я попытался разобраться со своими промокшими вещами и запутанными мыслями. К счастью, у меня был готов список вопросов, которые очерчивали основной план книги. Первая часть будет касаться общего положения дел в мире. Вторая будет посвящена проблемам отдельного человека и исследует его обыденную жизнь. Я считал, что такое сочетание чрезвычайно важно, поскольку мудрость нужна не только для разъяснения фундаментальных вопросов, но должна присутствовать и в повседневной жизни. В третьей части мы рассмотрели бы тайны природы и человека. Здесь я намерен задать Его Святейшеству вопросы о смерти, метафизике и творении Вселенной.

Вошел секретарь Его Святейшества, Тензин Гейше, и я вскочил. Время уже подошло? Так быстро? Нет, Тензин Гейше просто пришел, чтобы поприветствовать меня. Пока он обсуждал подробности нашего визита с моей коллегой Анной Бенсон, я вновь погрузился в свои заметки, тщательно анализируя план работы на день. Наконец Лакдор, переводчик Его Святейшества, пригласил нас следовать за ним. Мы вышли на веранду и увидели Его Святейшество – он стоял перед нами. Каждый раз, когда я его видел, мне казалось, что он стал выше. Он радостно пожал мне руку и повел за собой в свою личную гостиную.

Его Святейшество любит принимать гостей и проводит тихие послеобеденные часы, сидя в этой хорошо освещенной, просторной комнате и слушая старых тибетцев, которые рассказывают ему еще более старые истории. Одну стену покрывает огромная рельефная карта Тибета, на противоположной стене висит танка* (рисованный свиток) с изображением Ченрези, рядом стоит небольшой алтарь. Пока я раскладывал свои бумаги и расставлял микрофоны, Его Святейшество удобно устроился в своем кресле, развернутом в сторону внутреннего садика. Его Святейшество не слишком любит светские беседы. Поэтому мы сразу приступили к делу.

С 10 по 16 июля 1995 года Анна, Лакдор и я каждый день проводили с Далай-Ламой по два удивительных часа. По вечерам Анна расшифровывала сделанные днем записи, а на следующий день сравнивала их с записями Лакдора. Мой глубокий интерес к жизни, увлечение тибетским буддизмом и почтение, которое я испытывал к Далай-Ламе, вдохновляли меня во время бесед с Его Святейшеством. Я надеюсь, что настроение непосредственности, радости, раздумий и удивления, которое присутствовало во время наших бесед, проявилось и в книге «Представь себе…».

Власть и система ценностей

Фабьен: Ваше Святейшество, считаете ли вы, что можно создать такую законодательную систему, в основе которой лежал бы буддийский принцип взаимозависимости* и которая точнее соответствовала бы как человеческой природе, так и современному глобализированному обществу? Можно ли создать такие законы без вмешательства в конкретную религию или философию?

Далай-Лама: С точки зрения буддистов, законы – это творения человека. Но законы бывают разные. Некоторые сознательно охраняют однопартийную систему – я имею в виду те из них, которые приняты тоталитарными режимами, в частности коммунистическим. Такие законодательные системы противоречат природе человека, и лично я считаю, что они неверны. В демократических странах законы тоже придумывают люди, но там их пишут, чтобы защищать права и ценности человека. В целом я считаю, что законы должны определять основные принципы, по которым будут использоваться инициатива, творческие силы и способности человека.

Фабьен: Как вы думаете, демократия помогает законам эволюционировать в этом направлении?

Далай-Лама: Да. В демократических странах законодательные системы должны работать таким образом, и в целом так оно и происходит. Однако эти законы частично противоречат буддийскому принципу взаимозависимости, поскольку они не включают в себя «демократические права» для окружающей среды и мира животных. Большинство законодательных систем занимаются лишь правами человека и не рассматривают права животных или других живых существ, которые, как и мы, живут на этой планете. Законы, защищающие права и ценности человека и определяющие способы использования человеческих способностей, не вступают в противоречие с законом кармы* или причинности, – не в том смысле, что вкладывают в них на Западе, когда одни и те же причины имеют одинаковые последствия, но в буддийском смысле, когда каждое событие происходит по какой-то причине, которую также необходимо иметь в виду.

В реальной жизни проблема состоит в том, что для наиболее «могущественных» людей существует разница между записанными в законе принципами и их применением. Почти все законодательные системы осуждают убийство. Это признано в большинстве стран мира. Однако в жизни люди, обладающие властью, относятся к убийству так же, как и ко лжи. Маленькая ложь для политиков недопустима, но вот большая – сколько угодно. Для буддиста это совершенно очевидное противоречие. То же самое относится и к убийству. Когда человек в состоянии аффекта убивает другого человека, этот проступок называют убийством. Это дурной поступок. А человек, который убивает или отдает приказ убить тысячи людей, объявляется героем! Все это очень печально.

Большинство религиозных систем осуждают убийство, изнасилование и воровство. На мой взгляд, религиозные принципы основаны на естественных человеческих отношениях и чувствах. Они вдохновляют людей на развитие наилучших человеческих качеств, и в этом состоит их самое главное предназначение. Поэтому кажется логичным, что большинство законов совпадают с нашими принципами позитивной кармы. Но чтобы церковные и светские законы соответствовали принципам взаимозависимости, нам необходимо расширить их и включить туда защиту окружающей среды и животного мира. Так мы сможем включить буддийские представления о взаимозависимости в более широкое видение законодательства и порядка.

Фабьен: Что вы скажете о деньгах? Есть ли у них своя собственная внутренняя сила? Есть ли у нас способы их контролировать, подобно тому, как мы делаем это с законами? Могут ли деньги служить высшим устремлениям или они сами по себе стали божеством?

Далай-Лама: Я бы сказал так: деньги – это благо. Это важно. Без денег невозможно повседневное выживание, не говоря уж о дальнейшем развитии. Мы никоим образом не подвергаем сомнению их важность. В то же время было бы неверно считать деньги божеством или чем-то, наделенным некоей собственной силой. Серьезная ошибка думать, будто деньги – это все и, как только у нас будет много денег, это решит все наши проблемы.