Хищники Дня и Ночи - Виктор Ночкин

Зверь переступил мощными задними лапами, подняв облачко серо-зеленой пыли. Он устал, четвертый день марша подходит к концу.

Лашман стащил тяжелый шлем и повернул голову. Его кавалерия растянулась по дороге. Все устали, но Джейхур уже близко. Скоро отдых, потому что сражение начнется только после заката, когда Ночные смогут призвать из глубин больших шерванов. Чаглави, королевский оруженосец, остановил своего ангварга чуть позади черного зверя Лашмана.

– Плохо видно, – пожаловался юноша.

Впереди лежала широкая плоская равнина, на другой стороне которой Джейхурская бухта и город. Яркое солнце заливает плоскую степь слепящим светом, лучи отражаются от светлой поверхности, над землей встает душное марево, все расплывается и бледнеет. Король обратил к оруженосцу тяжелое лицо, бледное, бесформенное, похожее на кусок сырой глины, только что исторгнутый гончарным шерваном. Сходство усиливалось из-за струек пота, сбегавших по складкам серой кожи.

– Ничего, Чаглави. Скоро солнце сядет, и мир придет в равновесие.

– А что там, повелитель, впереди? Это уже Джейхур?

– Да. Едва стемнеет, ты разглядишь стены города и осадные сооружения Дневных. Вон там, различаешь? Серые высокие фигуры. Это их башни. Они возвышаются над равниной.

– Я вижу, повелитель. Над ними блестящие точки.

– Полированная медь. Большие круглые щиты, вогнутые вовнутрь, будто на них надавили каменным шаром. В полированной меди заключена магия, ты увидишь нынче ночью. Это ведь твое первое большое сражение?

– Да, повелитель… Очень плохо, что они успели поставить башни.

Чаглави не хотелось говорить о том, как он юн и неопытен.

– Они понимают, что мы нападем ночью, как всегда.

– Если бы колдуны предупредили нас пораньше, Дневные не успели бы поставить башен. Что им стоило известить нас заранее?

Король покачал тяжелой головой. Черный ангварг выгнул шею, чтобы глянуть на наездника: чего он шевелится?

– Горные колдуны могли вовсе не сообщать мне о появлении флота Дневных. Прежде они всегда были на стороне варваров. Кто знает, что теперь на уме у хитрых чародеев? Если бы они не послали мне весть, я б наверняка опоздал к Джейхуру, и, явившись на берег, мы нашли здесь только руины. Благодаря колдунам мы успели прежде, чем город пал. Теперь будет битва.

– Чародеям выгодно, когда мы убиваем друг друга?

– Кто знает…

Отставшие кавалеристы подтянулись, и Лашман слышал позади топот и тяжелое дыхание ангваргов. Он ткнул пятками своего зверя в бока, черный потрусил дальше. Еще немного – и Лашман остановит кавалерию. Ангварги и всадники отдохнут. А после заката – битва. Со стен Джейхура их заметили. Заметили их также и Дневные с высоченных башен.

– Я думаю, – на ходу бросил оруженосцу король, – чародеям выгодно, когда ни мы, ни Дневные не одерживаем окончательной победы. Пока мы заняты войной, на их горную твердыню никто не покушается. Поэтому они оказывали поддержку Дневным, пока мы были сильней, а теперь вот помогли мне отстоять Джейхур.

Чаглави ничего не ответил, он наверняка был согласен: город спасен. Воин, готовясь к битве, не сомневается в победе. Но Лашман знал, что битва будет не из легких. Дневные становятся сильней с каждым годом… Король задумался.

Чаглави прервал размышления повелителя Ночи:

– Владыка, а разве кто-то может угрожать колдунам в их Замке? Кто в силах победить чародеев? До сих пор это никому не удавалось.

– И не удастся, пока мы и Дневные заняты друг другом. Потому-то чародеи помогали Дневным, пока сильней были мы. А теперь помогают нам. Видимо, таково их понимание равновесия.

* * *

Лашман остановил кавалерию на значительном расстоянии от берега. Здесь можно было не опасаться, что Дневные нападут. Трусливые варвары ни за что не осмелятся нападать вдали от кораблей. Их много, наверняка больше пяти тысяч, но на равнине пешие южане уступают тяжелой кавалерии Народа Ночи, к тому же они не решатся подставить тыл под удар из Джейхура. В городе большой гарнизон.

Воины расседлали ангваргов и пустили в болотце. Здесь, на опаленной солнцем равнине, заканчивал бег один из ручейков, питаемых ледниками великих гор. Пресная вода смешивалась в низине с соленой жижей, выступающей из-под земли. Когда колдуны сошли с небес, была буря и трясение тверди. Море выплеснулось из берегов, прошли гигантские волны, которые достигли этого места… С тех пор миновали века – но до сих пор воды в болоте солоны. С другой стороны, существуют естественные процессы, вследствие которых морская вода просачивается в подземные полости. В Джейхуре пьют воду, поставляемую шерванами-опреснителями. Интересно, как Дневные получают пресную воду на побережье? Еще одно хитрое волшебство, полученное от горных колдунов? Или они научились приручать опреснителей? Вряд ли, они боятся шерванов и не умеют обращаться с ними.

Народ Дня – хитрые бестии, они черпают из двух сосудов, выпрашивают у колдунов и воруют у Ночных.

Воины Лашмана напились из ручья и расположились на берегу. Часть доспехов они сняли. Солнце к вечеру не такое жаркое, так что кавалеристы подставляли его лучам крупные массивные тела. Король с удовольствием оглядел соратников. Несмотря на четырехдневный марш, они выглядели внушительно и грозно.

Ночной из касты воинов едва ли не вдвое тяжелей среднего мужчины Народа Дня. Если поставить рядом, можно и не догадаться, что они представители родственных племен. Родство, конечно, очень отдаленное – как можно равнять благородного воина с убогими Дневными?

В болоте шумно возились ангварги, погружались, поднимали мутные волны, выныривали с добычей в зубах, чавкали. За вечер звери восстановят силы. Лашман устало опустил веки. Что ждет ночью? Король поглядел в западную сторону. Осторожно, чтобы не коснуться взглядом слепящего круга солнца. Еще час, пожалуй, и светило скроется. Потом два часа, и наступит настоящая тьма, соответствующая равновесию.

Чаглави встал и прошелся. Юноше нелегко усидеть, ему охота двигаться, будь его воля – уже скакал бы в бой. Эх, молодость, молодость…

В болоте завозились ангварги. Черный скакун короля и чей-то полосатый одновременно ухватили крайвака, и каждый потянул в свою сторону. Земноводное заверещало от боли. Тело крайвака вытянулось, черный ангварг вздыбился в мокром месиве, приподнимаясь, во все стороны пошли волны, тяжелые, маслянистые, клочья зеленой тины и круглые листья водных растений заплясали, поднимаясь и опускаясь. Полосатый, смирясь, разжал челюсти. Черный победно захрипел, мотнул головой, поудобней перехватывая безвольно обвисшую тушку крайвака.

– Добрый знак! Добрый знак! Черный победил! Счастливое предзнаменование! – зашумели воины.

Суеверные. Черный ангварг Лашмана – самый сильный самец, ведь король бы не стал ездить на другом. В победе над полосатым нет ничего неожиданного, вожак умеет заставить любого отдать добычу. Но воины радуются – радуется даже тот, которому принадлежит полосатый скакун. Ему-то что пророчит поражение собственного зверя?

Пусть радуются. Пусть. А король не нуждается в предзнаменованиях, он уверен в победе…

Всколыхнулась сетка зеленых побегов на мутной поверхности воды, рядом с черным вынырнул светло-серый ангварг, сжимая крайвака – вдвое большего, чем тот, из-за которого дрались вожак и полосатый самец. Возможно, окажись здесь жрец-толкователь, сказал бы, что серый – это горные колдуны…

* * *

Когда стемнело, воины стали готовиться к битве. Свистом созвали ангваргов. Звери, отдохнувшие, остудившие бока в прохладной воде, выбирались на берег и, вытягивая длинные шеи, вразвалку брели к хозяевам. Сейчас, глядя на округлые чрева животных, по которым стекают грязные струйки, трудно поверить, что ангварги могут стремительно мчаться в бой, неся на спине всадника в тяжелых латах, ураганом врываться в ряды вражеской пехоты, молниеносно разворачиваться и совершать огромные прыжки.

Кавалеристы спешили навстречу зверям, опускали на спины седла, стягивали ремнями шершавые бока. Ангварги выворачивали шеи, косились круглыми выпуклыми глазищами на седоков. Они, как и хозяева, предпочитают темень. Они дети Ночи.

Лашман неторопливо облачился в тяжелую броню, составленную из щитков ванмара. Гибкие сочленения были вырезаны из суставов и позвонков, между собой склеены при помощи проваренных выделений клеевого шервана. Сверху броню покрывала лакированная шкура ангварга.

Чаглави помог господину застегнуть пряжки, подал ножны с клинком, выточенным из зуба морского шервана, именуемого еще зофом. Снаряжая короля, юноша то и дело оглядывался и через плечо настороженно посматривал на Джейхур. В стороне от города, среди звезд, зажглись красные огни на башнях Дневных. Варвары расположили лагерь на скалистых холмах, где им не страшны шерваны. В городе огней не было – Ночные в Джейхуре лучше чувствовали себя в темноте.