Регент - Серг Усов

его на прочность. В открытую.

Да, в открытую с ним вряд ли кто на данный момент решит воевать. Но вот строить козни исподтишка, поддерживать бунты черни и козни винорской эмиграции, этим занимаются многие его добрые соседи. У Олега, в этом отношении, были подозрения даже в адрес Виделия, короля Глатора, хоть он и является отцом винорской королевы и дедушкой будущего правителя или правительницы Винора.

— Господин, простите меня, — пролепетала вернувшаяся девушка.

— За что? — Олег пожал плечами, — Иди ложись, — он кивнул на кровать, — И спи. Это приказ. Утром ещё поиграем. Я тобой очень доволен.

Олег соврал, но, как всегда в таких случаях, когда обманывал из благих побуждений, чувства неловкости не испытывал. Девушка не виновата, что он не в настроении, пусть успокоится.

Утром он наградил её золотой монетой в пятьдесят рублей — самой крупной из тех, что чеканились в герцогстве Сфорц и отправил к хозяйке. Понимал, что слишком переплачивает, рабыням такие большие суммы не дарят, да и не отработала она, если честно, даже на сотую часть этих денег. Но Олег их заплатил скорее ради оправдания перед собой — ему вчера надо было сразу сказать Клемении, что девушка ему не нужна, но он, как это часто с ним бывало, поступил по принципу: дают — бери, бьют — беги. Теперь вот и начальница его охраны Нирма, капитан ниндзей, которая уже настроилась на обстоятельный доклад ему этой ночью, наверняка расстроилась.

— К вам барон Лешик Гирвест просится на утренний приём. Что ему передать?

А вот и сама Нирма явилась. Никакого недовольства она естественно не выказывала — она, как и все его ниндзя, видела в нём, если не одного из Семи богов, то близко к тому, а значит любые его поступки или помыслы не подлежат критике, а его приказы или обычные просьбы требуют безусловного выполнения.

— Передай ему мой пламенный привет, — буркнул всё ещё пребывающий не в настроении Олег, но затем одёрнул себя, — Пусть сюда идёт, и распорядись насчёт завтрака.

Лешик, с самого утра сияющий, как начищенный самовар, вошёл в примыкающую к спальне Олега малую приёмную, где уже сервировали завтрак на двоих, со своей обычной кривой ухмылкой, так когда-то сильно раздражавшей Олега.

Барон Гирвест настолько явно был доволен самим собой, своим обедом и женой, что у его шефа на миг появилось желание чем-нибудь в него кинуть. Тут не спишь ночами, не знаешь, за что хвататься, а этот прохвост ведёт богемный образ жизни, как будто бы у него нет ни забот, ни хлопот.

— Приветствую, мой государь, — учтиво поклонился Лешик, — Надеюсь, хоть сегодня поспал? Видел, наша обожаемая королева тебе очень даже хорошенькую грелку присылала.

— Всё-то ты видишь, мой друг, — Олег сделал приглашающий жест, показав на мягкий стул напротив себя, — Какой толк от грелки в начале лета?

Всё же Олег в своих мыслях был сейчас несправедлив к Лешику и сам это понимал. За внешней расхлябанностью барона Гирвеста и его повадками светского льва скрывались острый и изворотливый ум и феноменальная наблюдательность.

Пожалуй, здесь в Фестале, столице королевства Винор, он был на данный момент самым полезным из его соратников. Понятно, что и магиня Гортензия со своим мужем генералом Чеком, его другом и самым первым соратником, ставшие графиней и графом ри,Брог, получив во владение новообразованное в Сфорце графство с одноимённым городом, и Торм с Геллой, ставшие графом и графиней ри,Легин, не говоря уж про Улю, его кровную сестру, одевшую на себя одиннадцать дней назад корону правящей герцогини ре,Сфорц, да и остальные его соратники, все они по-прежнему дружно помогали ему тянуть лямку его забот. Но Фестал, всё же не Псков. Именно Лешик Гирвест чувствовал себя в здешних мутных делах, как рыба в воде.

— Тебе бы, правда, отдохнуть, Олег, — бросив на регента королевства внимательный взгляд, барон сел отодвинув в сторону тарелку, — Я уже позавтракал. Прила тщательно следит за моим питанием, — хмыкнул он, — У тебя глаза усталые. Давай, охоту организуем?

Мона, бывшая глухонемая рабыня, которую он исцелил, и ставшая свободной, осталась служить ему. Имея теперь возможность говорить, она так к этому и не привыкла, продолжая общаться больше мимикой и жестами — они у неё были совершенно понятными. А ещё, лучше Моны никто не понимал мимики, жестов и взглядов самого Олега.

Вот и сейчас, одного взгляда регента, брошенного на неё вскольз, хватило, чтобы Мона сделала ровно то, что от неё требовалось — тут же убрала от барона тарелку под омлет и моментально расставила чайную чашку, вазочки с сахаром, конфетами, печеньем, вареньем и мёдом. Лешик, ожидавший, что ему придложат вино, вздохнул, но ничего не сказал.

— Для правителей Винора, ты же знаешь, барон, часто охоты заканчивались печально, — в отличие от своего визави, регент налёг на выставленные блюда — завтракать Олег любил плотно, да ещё и полубессонная ночь сказалась на возросшем аппетите, — Ладно. Давай выкладывай, что за новость принёс с самого утра.

Барон Гирвест немного поломавшись, словно красна девица, всё же достал из вазочки печенье.

— Королева решила снять опалу со старика ри,Чисвена, — доложил он, — Сегодня будет просить тебя вернуть ему должность министра двора. Моя вчера была с Клеменией на казни Аглика — надо же, кто бы мог подумать, что крепостной крестьянини, почти животное, удостоится четвертования на главной площади столицы. Прила приехала в восторге. Говорит, что он закричал только, когда ему уже третью конечность отрубали. Крепкий мужик был. Кстати, Олег, ты зря игнорируешь такие торжества. Регенту там быть не помешало бы.

Объяснять своим соратникам, что мучения других людей, пусть даже кровавых преступников, его нисколько не развлекают, Олег уже устал. И просто пропускал советы подобные этому, мимо ушей. К тому же, с его-то точки зрения, Аглик вовсе не был жестоким убийцей, хотя на его руках было много крови.

Это был один из командиров бунтующей на севере королевства черни, по нелепой случайности попавшийся в руки герцога Арта ре,Вила.

Олег утвердил смертный приговор, потому что по другому сейчас было нельзя. Но уже пару дней задумывался о внесении в этот мир ещё одного ноухау, которое будет называться всеобщей амнистией.

Пусть прощать здесь не принято, и его просто никто бы не понял, введи он амнистию в том же виде, как она понималась в его родном мире, но он и не собирается совсем освобождать от ответственности. А вот замену массовых казней не менее массовой каторгой, он уже всерьёз запланировал. Заодно появится так нужный для его намечающихся огромных строек трудовой ресурс.