Павана - Кит Робертс

Он затворил клапаны, поставил рычаг реверса на полный ход и снова открыл регулятор. Откуда-то из сумрака возник старик Дикон, бригадир с сортировочной станции, и налег на тяжелые ворота, распахивая их перед «Маргарет», которая, пуская облачка пара, с грохотом выкатилась к сортировке, где ее поджидали вагоны с грузом.

Дикон — холод ему нипочем, он без куртки — проворно зафиксировал сцепку на тяговом брусе «Леди Маргарет», соединил тормозные принадлежности. Потом застыл руки в боки: бриджи, рубашка грязнющая, седые волосы завитками над кружевным воротником.

— Оно бы лучше мне с вами поехать, хозяин…

Джесс, не разжимая челюстей, угрюмо помотал головой. Этот вопрос давно решен. Его отец чурался избытка рабочей силы, выжимая все возможное из горстки своих работников, денежки даром не платил. Впрочем, долго ли сохранится подобная традиция зависит от гильдии механиков, которая становится все несговорчивей. Илай вкалывал в транспортном бизнесе почти до смертного часа: за неделю до своей смерти он поручил Джессу объездить на «Маргарет» селения на взгорье у Бридпорта, собрать саржу и камвольную ткань от тамошних чесальщиков, — нынче часть именно этого груза поджидала отправки в Пул. В конторе у старика Стрэнджа не оказалось достойного преемника, и с его смертью фирма стала ощущать нехватку рабочих рук. Было бы глупо нанимать новых машинистов сейчас, когда до конца рабочего сезона остались считанные дни. Джесс положил ладонь Дикону на плечо.

— Дик, мы без тебя как без рук. Распоряжайся на сортировке, присматривай за моей матушкой. Он хотел бы именно этого. — Тут его лицо на миг исказила страдальческая гримаса. — Это прежде я не мог управиться с «Маргарет», теперь-то научился.

Джесс прошел вдоль состава, подергивая веревки, стягивающие брезент. В тендере и первых двух вагонах все было увязано на славу. Да и в хвосте не стоило проверять сохранность груза — сам паковал накануне, сколько часов ухлопал. Однако он проверил, а заодно убедился, что горят хвостовые огни и фонарь у таблички с номером, и только после этого взял накладную из рук Дикона. Поднявшись обратно в будку машиниста, он натянул увесистые дорожные рукавицы с кожаными ладошками.

Бригадир флегматично наблюдал за ним.

— Поглядывайте насчет головорезов. Эти норманнские выродки…

— Пусть они сами поглядывают, — проворчал Джесс. — Завтра буду.

— Бог в помощь.

Джесс толкнул рычаг от себя и поднял руку, прощаясь с коренастой фигурой, поплывшей назад. «Маргарет» шумно выволокла свой состав через ворота сортировочной и покатила по колдобистым улочкам Дурноварии.

Пока он выезжал из города, хлопот с управлением было более чем достаточно, — про разбойников он и думать позабыл. Теперь, когда боль утраты чуть отпустила, он начал сознавать, до какой степени им всем не хватает Илая. Джесс и ахнуть не успел, как на него навалились многотрудные дела фирмы, а то ли еще будет! Церковники открыто поддерживают требования гильдий сократить рабочий день и увеличить зарплату — стало быть, транспортным фирмам придется потуже затягивать пояса, хотя, видит Бог, уже сейчас доходы смехотворны. Ходят слухи, что на транспортников обрушат новые правила: на сей раз вроде бы удумали ограничить длину составов — не больше шести вагонов в составе плюс одна цистерна с водой. Причина — растущее загрязнение вокруг больших городов. А также дурное состояние дорог. Чему тут удивляться, раздраженно думал Джесс, ежели половина всех взимаемых в стране налогов уходит на то, чтобы церкви приобретали всякие там золотые подносы. Может статься, это просто начало нового экономического спада — наподобие того, что был спровоцирован Гизевиусом пару столетий назад. О тогдашней жути до сих пор вспоминают с содроганием, по крайней мере на Западе. Сейчас, в кои-то веки, английская экономика стабильна, а стабильность значит процветание, приумножение золотого запаса. Но к каким бедам может привести столько золотища, которое знай себе оседает в легендарных сейфах Ватикана?

Несколько месяцев назад Илай, ругаясь последними словами, принял меры, дабы обойти новейшие постановления. По его приказу к дюжине товарных прицепов приладили оцинкованные баки на пятьдесят галлонов воды каждый — прямо над тяговым брусом. Баки практически не отнимали места у оплаченного груза, зато шерифу придраться было не к чему. То-то похвалялся бы старик своей победой, да вот не дожил. Джесс соскальзывал в воспоминания об отце как-то невозвратно, словно гроб в могилу. Не вытравить из памяти то, каким он видел его в последний раз: этот восково-серый нос, торчащий меж покровов, — а мимо движется цепочка соболезнующих, среди которых и водители его локомотивов. Смерть не смягчила лицо Илая Стрэнджа — даже недвижное, оно оставляло впечатление мощи, подобно срезу выработанного карьера.

Диву даешься, сколько времени остается на размышления, когда ведешь поезд. Даже если едешь в одиночку и приходится следить за манометрами парового котла, за давлением на поршне, поддерживать огонь в топке… Руками Джесс ощущал привычное подрагивание обода рулевого колеса — слабенькое, но со временем чувствуешь его все сильнее, до жгучей боли в плечах и спине. Впрочем, нынче поездка не затянется: миль двадцать до Вула, потом через Великие Пустоши к Пулу. Пустяшное путешествие для «Леди Маргарет» с пустяшным грузом — всего-то тридцать тонн, да и местность без сложных подъемов. У локомотива было только две передачи; Джесс пустился в путь на второй и собирался до конца не сбавлять ход. Номинальная мощность «Маргарет» — десять лошадиных сил, но это раньше так считали: десять круговых дюймов на поверхности поршня равны-де одной лошадиной силе. А ведь случалось тащить груз в гору с усилием в семьдесят-восемьдесят лошадиных сил — достаточно, чтобы на равнине справиться со ста тридцатью тоннами груза. Илай однажды поспорил, что «Маргарет» справится с поклажей такого веса, и выиграл…

Джесс бросил взгляд на манометр: десять фунтов до максимального. Пока сойдет. Вообще-то он наловчился подбрасывать уголь в топку, не снижая скорости локомотива, но сейчас в этом нужды нет. Он миновал первый перекресток, посмотрел налево-направо и повернул рулевое колесо, поглядывая назад и наблюдая, как вагоны один за другим описывают плавную дугу в одном и том же месте. Здорово! Илай был бы доволен тем, как он взял этот поворот. Разумеется, вагоны при повороте совсем перекрыли дорогу, но это уж не его забота. Бортовые лампы у него зажжены, и ежели какой водитель не разглядит такую махину, как «Маргарет» и ее прицепы, пусть пеняет на себя. Грохоча, катятся аж сорок тонн — тут всякой мелочи на колесах лучше держаться подальше.

Как у всех буксировщиков, у Джесса было неодолимое отвращение к машинам с двигателем внутреннего сгорания, хотя он чутко прислушивался к аргументам «за» и «против». Может статься, из бензинового двигателя когда-нибудь и выйдет толк; а есть еще одна занятная система, как бишь ее… дизель. Но — наш пострел и тут поспел! Как же без Церкви-то! Согласно папской булле 1910 года — «Petrolium Veto» — рабочий объем двигателей внутреннего сгорания не должен превышать ста пятидесяти кубических сантиметров. С тех самых пор никакие конкуренты буксировщиков не волнуют. А на колымаги с бензиновым двигателем приходится цеплять потешные паруса, иначе — ни тпру ни ну! Чтоб эти мотыльки чего-нибудь отбуксировали — об этом и думать смешно.

Эх, матушка-Богородица, холодно-то как! Джесс укутался поплотнее в телогрейку. На «Леди Маргарет» не было ветрового стекла; на очень многих паровиках его уже установили — даже в депо Стрэн-джа им оборудованы два локомотива, но Илай в свое время побожился, что «Маргарет» он этой штуковиной не осквернит… Она — произведение искусства, ничего ни убавишь, ни прибавишь; пусть и остается в том виде, в каком была создана мастерами. Старика прямо воротило от мысли, что на нее навесят новомодные финтифлюшки. Тогда она станет похожа на паровозы, а их Илай презирал всеми фибрами своей души… Чтобы видеть дорогу, Джессу приходилось непрестанно щуриться из-за обжигающего ветра. Он скосил глаза вниз, на тахометр. Скорость — пятнадцать миль в час, в полтора раза больше положенной. Рука в перчатке потянула рычаг реверса. В городах по законам королевства больше десяти миль в час развивать запрещено, а Джесс не хотел лишних неприятностей. Фирма Стрэнджа с незапамятных времен поддерживала добрые отношения с мировыми судьями и полицейскими — ее процветание объяснялось отчасти и этим.

Въезжая на длинную Хай-стрит, он притормозил еще. «Маргарет» заартачилась, обиженно взревела, и фасады зданий из серого камня отозвались зычным эхом. Джесс даже через подметки ощутил, как ослабло напряжение на тяговом брусе, и крутанул обратно тормозное колесо; для буксировщика наихудший срам, если вагоны наползут на локомотив.