Убийца в телевизоре - Брюс Фридман

- Мне кажется, это скотство так допекать человека, - пожаловался мистер Ордз. - Может быть, это грубая шутка, но зачем растягивать ее на целую неделю. Что, если меня в самом деле хватил бы удар?

- Что ты имеешь в виду? - спросил Рафаэль, уплетая банан.

Он сидел на банановой диете и за обедом съел их несколько штук.

- Телевизор, - сказал мистер Ордз. - Я имею в виду, что с ним происходит.

- Да починю, починю я его, - сказал Рафаэль. - Чего ты стесняешься? Был бы ты посторонним, а родственнику я починю за так. Не вижу, чего тут стесняться. Стыдно ходить вокруг да около. Если твой телевизор сломался, я его починю. Неважно, что я с этими чертовыми штуками и так вожусь целыми днями. Ты мне ничего не будешь должен. Купишь мне гроздь бананов, и будем квиты. Паршивая диета, если не научишься себя обманывать. А я научился себя обманывать.

- Ты не понимаешь, что происходит, - беспомощно сказал мистер Ордз. - А у меня нет сил объяснять тебе.

Он вернулся на свою работу, а ночью не стал тянуть и ровно в два включил телевизор. Церемониймейстер был одет как ряженый для колядок в День всех святых.

- Итак, сегодня среда, - начал он, - и старое...

Мистер Ордз прервал церемониймейстера на полуслове, переключив телевизор на другой канал. Он подождал минут пять. В тишине были слышны удары его собственного сердца, из-за чего он занервничал и стал массировать себе грудь, пытаясь замедлить пульс. Он снова повернул переключатель, и церемониймейстер продолжил предложение:

- ...сердце все еще бьется, но ты должен помнить, что... Мистер Ордз повернул ручку и на этот раз выждал минут десять, снова пытаясь унять сердцебиение. Потом он еще раз переключил канал и услышал продолжение той же фразы:

- ...я создаю кумулятивный эффект. Для меня будет лучше, гораздо артистичнее, если я завершу это дело в конце недели. Вроде как постепенно нагнетать обстановку, а потом окончить спектакль, то бишь покончить с тобой, прямо под занавес. Что такое?

Церемониймейстер сложил ладонь лодочкой и приставил ее к уху, а потом сказал:

- Ага, Ордз, мне говорят, что ты там пытаешься баловаться с переключателем каналов, и тебя шокирует, что ты не можешь пропустить ничего из сказанного, даже если вообще выключаешь телевизор. Мне наплевать, шокирован ты или нет. Вообще-то, чем сильнее шокирован, тем лучше. Хотя я бы предпочел, чтобы ты не подох до конца недели.

Мистер Ордз встал перед телевизором и сказал:

- Я еще с тобой не разговаривал, но ты меня разозлил. А когда я по-настоящему разозлен, мне на все наплевать. Я могу по чему-нибудь ударить и не чувствовать никакой боли. В таком состоянии я не боюсь сердечных приступов, докторов, ударов в лицо, и самой смерти могу плюнуть в глаза. Это не имеет никакого отношения к моему росту, слабым рукам или дряблому животу. Должен тебе сказать, что сейчас я разъярен. А когда я разъярен, то внезапно становлюсь красноречивым, не боюсь никого и могу добраться до горла противника. Мне все равно, кто ты такой. Ты явился сюда и довел меня до бешенства. Поэтому клянусь, что я до тебя доберусь. Я знаю, что смогу это сделать, потому что в таком состоянии меня ничто не остановит.

- Успокойся, - сказал церемониймейстер, закуривая сигарету. - Сядь. Хорошо, я признаю, что ты меня несколько обескуражил. Но это ничего не меняет. Я действительно нахожусь в студии, но она очень хорошо замаскирована, и никто в мире не догадается, где она оборудована. Поэтому весь твой гнев ничего не может изменить. Так что успокойся немного, и ты поймешь, что я имею в виду. Пой, Конни!

Певица с угрюмым лицом вышла на этот раз одетая школьницей - в свитере и короткой юбочке. Ожидая, пока заиграет музыка, она переминалась на одной ноге, изображая невинность. Мистер Ордз закричал:

- И ее я слушать не собираюсь.

- Кто сказал? - спросил церемониймейстер, в панике приподнимаясь со стула. - Вот не было заботы. На этом проклятом телевидении ничего нельзя держать в секрете. Ну, хорошо, ты можешь выбирать из трех номеров. "Эльбайя" - танцоры в стиле фламенко, жонглеры из "Труппы Орсона" и "Акробаторама Алонсо".

- Я посмотрю "Акробатораму", - сказал мистер Ордз и еще раз погрозил телевизору кулаком. - Но это не значит, что я соглашаюсь участвовать в этом идиотизме или больше не собираюсь с тобой расквитаться. Просто мне нравятся акробаты, и я никогда не отказываюсь их посмотреть. А потом, после твоих дурацких новостей, пойду спать.

Мистер Ордз уселся в кресло и стал смотреть выступление акробатов, которые несколько раз выходили на "бис".

Перед камерой снова появился церемониймейстер. Он сменил костюм ряженого на клубный пиджак и курил сигарету.

- Ладно, сейчас перейдем прямо к новостям. Я действительно немного обескуражен, не стану отрицать. Уж не думаешь ли ты, что всю эту неделю я занимаюсь тем, чем хотел бы? Просто мне необходимо получить этого чертова спонсора и убраться отсюда. На сегодня все, остается только обзор катастроф. Ты мне нравишься больше, чем я ожидал, поэтому я договорился о том, чтобы добавить спортивные новости. Сейчас будет сюжет о футбольной команде. Все до единого игроки разбились на автобусе в Нью-Мексико. Тоже спорт в некотором роде.

На следующий день мистер Ордз обратился к врачу с жалобой на боли в желудке.

- Не знаю, реальная это боль или мне только кажется, - сказал он доктору.

- Можете вы ее описать? - спросил доктор.

- В центре красноватая, серая по краям и никак не проходит.

- Может быть, пройдет сама по себе, - сказал доктор. - Если она станет синей, дайте мне знать. Я приду и избавлю вас от нее.

- Вы шутите? - спросил мистер Ордз.

- Я врач, - ответил доктор.

Вечером мистер Ордз задержался в городе, чтобы посмотреть иностранный фильм о том, как на козьей ферме взбесились все животные. После фильма он вышел в холл кинотеатра, где оказался наедине с включенным телевизором. Его церемониймейстер был одет в испанский карнавальный костюм.

- Я ожидал этого, - сказал церемониймейстер, - что ты попытаешься заглянуть под бинты. Если бы какой-то доктор сказал: "От этого зависит ваша жизнь", ты все равно должен был бы взглянуть хоть одним глазом. Я знал, что сегодня вечером ты уйдешь подальше от своего телевизора. Но я также знал, что ты не удержишься от того, чтобы посмотреть какой-нибудь другой телевизор. Поэтому можешь забыть о том, что я сказал тебе вчера насчет того, что был обескуражен. Я знаю только одно: мне нужен спонсор, иначе я никуда не попаду. Если бы я мог протянуть руку и перерезать тебе глотку, я бы сделал это не моргнув глазом. А так мне придется крутить тебе хвост, пока ты сам не захочешь подохнуть. Кстати, выдам тебе одну подробность. Исследовательская группа доложила мне, что ты сегодня вечером будешь здесь. И я добился того, что меня выпустили в эфир раньше обычного. Когда вернешься домой, сможешь уже в два часа посмотреть свои катастрофы. А сейчас для тебя "Акробаторама". Если же кто-нибудь зайдет в холл, то мы переключимся на обычную программу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});