Венгрия-1956: другой взгляд - Артём Иванович Кирпичёнок

политического кризиса, когда оппозиция опубликовала запись переговоров социал-демократического премьер-министра страны Ференца Дюрчаня, где тот откровенно признавался в обмане избирателей. Скандальное разоблачение совпало с 60‑летием «революции» 1956 года — антикоммунистического восстания в Будапеште, подавленного советскими войсками. «Венгерская осень» стала одним из важнейших событий европейской истории XX века. Намеченные правительством торжества обернулись яростными уличными боями, которые, казалось, в любой момент перерастут в реконструкцию событий шестидесятилетней давности.

Протесты, организованные правыми силами, продолжились и на следующий год. В первых рядах манифестантов я видел ветеранов 1956 года. Сухопарые старички в кепи времен Второй мировой войны, иногда с цветком эдельвейса на пилотке, напоминали реваншистов, «вечно вчерашних» из карикатур «Крокодила». Перед толпой выступал бывший глава Литвы Витаутас Ландсбергис, вещавший, что у литовцев и венгров общий враг — московиты и коммунисты.

Увиденное на улицах Будапешта повергло меня в известное недоумение. Со времен перестройки меня учили, что в 1956 году в Венгрии произошла «демократическая революция», в ходе которой рабочие и студенты сражались за «социализм с демократическим лицом» и были раздавлены советскими танками. Но за год пребывания на венгерской земле я так и не встретил борцов за «демократический социализм», а ветераны «революции», скорее, ассоциировались с национал-социализмом.

Почти все значимые фигуры тех событий, дожившие до реставрации капитализма в Венгрии и вернувшиеся в политику страны, пополнили ряды консервативных или даже неонацистских группировок. Шандор Рац, бывший в 1956 году председателем Центрального рабочего совета большого Будапешта, всю свою жизнь вел активную антикоммунистическую деятельность, встречался в 1980‑х годах со Збигневом Бжезинским, а в 1990‑х годах стал почётным членом партии «Фидес» и даже одно время рассматривался как потенциальный кандидат в президенты страны от этой партии. Гергей Понграц, один из самых известных полевых командиров, возглавлявший боевиков, засевших в «Пассаже Корвина», после эмиграции руководил эмигрантской Ассоциацией венгерских борцов за свободу. В 1967 году он посетил Испанию для участия в церемонии памяти франкистов — защитников крепости Алькасар. В сентябре 1993 года бывший боевик почтил своим присутствием перезахоронение адмирала Миклоша Хорти, в 2002 году стал основателем печально известной ультраправой партии «Йоббик». С партией «Фидес» связана карьера Марии Витнер — одной из самых знаковых женских фигур событий 1956 года. Этот список можно продолжить, перечисляя и других вождей «Венгерской осени», которые после 1989 года почему-то не примкнули к анархо-синдикалистскому, лево-коммунистическому или троцкистскому движениям.

В дальнейшем мне ещё не раз довелось обращаться к «венгерскому горестному уроку», читая воспоминания советских участников подавления мятежа 1956 года, анализируя «цветные революции» в современной Восточной Европе, дискутируя с коллегами и товарищами по левому движению. Это побудило меня к написанию несколько лет тому назад статьи, в которой я утверждал, что к моменту повторного введения советских войск 4 ноября 1956 года движение уже не имело ничего общего с борьбой против пережитков сталинизма, борьбой за демократический социализм, а стремительно превращалось в правый мятеж2.

60‑летие революции 1956 года Венгрия отмечала под властью консервативного режима Виктора Орбана. Если на улицах Будапешта царили покой и порядок, то ведущие СМИ западных стран бичевали «ревизионизм» венгерского лидера. Пресса Европейского союза и США обвиняла его в вычеркивании из истории страны коммунистов-реформаторов, что было весьма необычно для корпоративных медиа, в те же самые дни восхвалявших «декоммунизацию» на Украине. Апофеозом «ревизионизма» Орбана стали демонтаж памятника «коммунисту-реформатору» Имре Надю и установка вместо него монумента хортистской эпохи, воспевающего борьбу с «красной угрозой».

Всё это побудило меня взяться за написание настоящей работы, которая развивает и уточняет тезисы, изложенные в статье, написанной десять лет назад. На страницах этой книги впервые задействованы опубликованные, но не введённые в научный оборот источники — мемуары советских солдат и воспоминания еврейских беженцев, покинувших Венгрию в 1956 году. Некоторые используемые материалы никогда не выходили на русском языке.

В данном историческом расследовании показаны особенности венгерского коммунистического и рабочего движения, действовавшего в отсталой центрально-европейской стране, где к 1945 году левые силы были истреблены, остро стоял национальный вопрос и значительным влиянием пользовалась католическая церковь. Это важно для понимания вызовов, с которыми столкнулись венгерские коммунисты после Второй мировой войны, а также феномена венгерского национал-большевизма.

Собранные в этой книге материалы помогли определить место венгерского мятежа среди массовых ультра-правых движений, имевших место в Восточной Европе XX—XXI веков, а также показали его связь с хортистской и салашистской политической традициями. В контексте событий 1956 года важно подчеркнуть, что движение Ференца Салаши «Скрещённые стрелы» было самым «социально ориентированным» фашистским движением 1930—1940‑х годов с прочной поддержкой в рядах венгерского рабочего класса.

Поскольку ознакомиться с хронологией событий «Венгерской осени» на русском языке не представляет никакого труда, я прежде всего сделал акцент на феномене двоевластия, возникшего в октябре-ноябре 1956 года. Символическими фигурами этого противостояния явились, с одной стороны, Имре Надь, «венгерский Горбачёв», быстро теряющий свои позиции лидер реформистского крыла бюрократии Венгерской партии трудящихся (ВПТ), а с другой — кардинал Йожеф Миндсенти, «венгерский Хомейни», духовный вождь мятежа. Также уделено внимание идеологии повстанцев — антисемитизму и католической вере. Нельзя было не упомянуть и о том, какую роль сыграла западная пропаганда в эскалации конфликта, и о влиянии, оказанном антикоммунистическим террором мятежников на ход событий венгерской драмы.

Книга познакомит читателя и с формированием мифа о «левом», «социалистическом» и «антиавторитарном» характере мятежа 1956 года, даст представление о работах Льва Троцкого, Эрика Хобсбаума и Исаака Дойчера. На протяжении двух десятилетий многие критики советской системы «слева» жили в ожидании пролетарской революции на Востоке, которая сметёт власть сталинской бюрократии и установит истинное народовластие. Неудивительно, что события в Будапеште с восторгом восприняли такие люди, как Жан-Поль Сартр, Альбер Камю, Ханна Арендт, Раймон Арон, Клод Лефор и др.

Значительную роль в данном мифотворчестве сыграла книга левого английского журналиста Питера Фрайера «Венгерская трагедия», которую преподносят как новую версию «Десяти дней, которые потрясли мир». Между тем это сочинение даёт лишь частичную картину событий венгерской драмы. Чтобы показать это, я использовал мемуары свидетелей с «другой стороны» — советских солдат, подавлявших венгерский мятеж.

Также в моём исследовании уделено внимание реальному месту Советов в событиях 1956 года и перспективам мятежа на примере Польши, где антикоммунистическому профсоюзу «Солидарность» в конечном итоге удалось достичь целей венгерских повстанцев.

В заключение освещены проблемы историографии венгерских событий 1956 года. В очередной раз будет видна правота Михаила Покровского, утверждавшего, что история — это политика, опрокинутая в прошлое. Сегодня венгерские политики как националистического, так и социал-демократического толка апеллируют к наследию 1956 года. Если для правых мятеж — это народная революция против коммунистической «мафии», которая якобы правит Венгрией и по сей день, то социал-демократы, преемники Венгерской социалистической рабочей партии, как раз говорят о незавершенной «социалистической революции». Ирония ситуации заключается в том, что тезисы националистов, по