Косатка. Школа охоты - Орсон де Витт

– Созрел для чего?

Это была мать Туара – некоронованная правительница их небольшой стаи. Она была матриархом группы, в которую входили Тиликум, Туар, два её брата и два её ребёнка пяти и девяти лет. Они отделились от гораздо большей стаи после смерти её предводительницы, бабушки Туара.

– Я предложил ему стать таким же, как я, – спокойно ответил Тиликум.

– Бесшабашным дураком?

– Нет, Катина. Я хочу научить его охотиться на морских львов.

Туар выскочил на поверхность, прыснул водяным паром из дыхательного отверстия и вернулся к родителям.

– Да ты посмотри на него! Его спинной плавник – всего треть твоего! Он не сможет развернуться на гальке и всё – он корм для чаек! Какой из него охотник на морских львов?

Туар загрустил и опустил взгляд на беспроглядную тьму прямо под ним. Огонь, всю жизнь горящий в его чёрных глазах, казалось, на какой-то момент притух.

– Такой же, как из меня, Катина.

– Тиликум, мы это уже обсуждали! Ты таким был с рождения, а Туар, Туар – ты взгляни на него! – он никогда не станет таким, как ты! У него нет этого дара, Тиликум! Ни у кого из нас нет, кроме тебя и Улисса. Почему ты не можешь отпустить его и дать ему расти нормальным ребёнком, не ставя под угрозу его жизнь?!

– Потому что это его собственное желание, и я всего лишь поддерживаю его в этом.

– Да, мам, – Туар легонько подтолкнул её носом и потёр свой грудной ласт об её белое флагоподобное пятно. – Я хочу научиться.

– Посмотри, что ты наделал! – воскликнула она, отпрянув от Туара и свирепо взглянув на Тиликума. – Я так долго воспитывала из него порядочную и разумную косатку, и всё напрасно! Сейчас он возьмёт, прыгнет за тобой на берег, и уже будет не сын, а высохший труп! Зачем, Тиликум, зачем умирать за еду?! Мы самые великие животные, способные охотиться на кого угодно! Зачем так жертвовать собой, если в океане полно рыбы?

– Добыча еды – не самоцель, Катина. Суть не в том, чтобы набить себе брюхо. Я не просто хочу научить его добывать еду моим способом, я хочу научить его не зависеть от других.

– Не зависеть? Ты хочешь отнять его у собственной матери?!

– Нет. Я хочу, чтоб он не зависел от того, добуду я сегодня пищу или нет.

– Хорошо. Хорошо. Учи. Но учти: случится с Туаром хоть что-нибудь, и ты можешь вернуться в свою одинокую жизнь. Сможешь околачиваться у своих тюленей сколько захочешь.

Двинувшись в сторону группы, она взмыла в воздух, пшикнула фонтаном из дыхала на лету и, упав назад в океан, грозно хлопнула хвостом по воде. Испуганный неожиданными громкими всплесками воды, где-то вдалеке, на одиноком гладком камне у берега, морской лев проснулся и дёрнулся так, что соскользнул в воду.

– Не слушай её, – сказал Тиликум, возобновив кружение вокруг Туара, – она просто волнуется за тебя. А о том, что она сказала, что у тебя нет таланта – забудь. Этим словом пользуются те, кто ищет себе оправдание. Главное – это практика, практика, и ещё раз практика. Не верь никому, кто говорит, что ты не способен на что-то, не создан для чего-то. Никто не рождается мастером пируэтов. Даже я. И этой технике охоты я научился сам, без чьей-либо помощи. Знаешь, почему она считает, что это талант? Всё только потому, что я познакомился с ней после того, как уже в совершенстве овладел охотой на морских львов. Она считает, что я какой-то особенный, но на деле я просто много тренировался – тогда, когда её ещё не было рядом. И покорил я твою маму только лишь за счёт этого: я был хорошим вариантом для продолжения рода. А другому же самцу не повезло, он ещё не успел сообразить, что самки не могут видеть тебя насквозь и не знают, на что ты способен, пока ты этого не совершишь. Единственная ценность, которую они без всяких рассуждений, действительно в нас видят – продолжение рода. Потому после спаривания большинство самцов косаток возвращается в свою семью, к матерям и сестрам. У нас просто нет другой альтернативы. Да, конечно, мы должны держаться друг за друга и заботиться о своих семьях. Мы в ответе за них, это правда, но что я хочу до тебя донести – то, что ты не должен забывать о себе. Не забывай о своих мечтах.

Конец ознакомительного фрагмента.