Снова сделай… мне смешно! - Григорий Неделько

Вскоре после того как развернулась ядерная (биологическая, химическая) баталия, провели тщательное расследование. Оно выявило: смертельным первоисточником оказался алкоголь.

Смысл в том, что однажды поспорили два охранника Секретного Независимого Всепланетного Центра по Слежению за Оборотом и Использованием Оружия Массового Поражения, сокращённо: СНВЦСОИОМП. Приняв на грудь, они задумали вычислить наиболее опасную страну. К пульту регистрации удалось проникнуть без проблем, «благо», оба охранника должны были следить за его сохранностью. Удар по голове прикладом, и единственный находившийся рядом с пультом сотрудник растянулся на полу. Система наблюдения уже запущена. Поэтому десять минут возни с управлением и изобретательных выражений, а затем сигнал об атаке получили руководители всех без исключения ядерно (биологически, химически) «подкованных» государств. Просто спору решили добавить честности, да и вряд ли удалось бы повторить тест. В общем, каждый, от Австралии до Японии, счёл своим долгом шандарахнуть ракетами по агрессивным сопланетянам.

Краткий итог спора таков. Неадеквата среди мировых держав не вычислили ввиду поголовной неадекватности людей, судьба охранников, равно как и документы по их делу, не разглашались, начало же Войны обошлось её участникам в 1 бутылку водки, 1 щелбан и 2 дебилов.

(«Адаптированная Энциклопедия Сверхновой Истории»)

– Убивать-то зачем, младший лейтенант Зелёнка?!

– Майор! Меня реально взбесили его корешки! А вас нет, скажете?

Огрызок молча, меланхоличным движением нащупал заткнутый за пояс трансформер – цилиндр с ручкой, – надавил на спуск, задержал палец. Невидимое излучение коснулось мертвеца. Мутация заняла около минуты. Сначала тело застреленного офисного работника облысело, потом позеленело, потом появился характерный запах. А потом несчастный, не открывая бельм, осведомился: «Всё, да?»

Зелёнка, заскучавший за этим обыденным, сто раз виденным зрелищем, вяло угукнул.

Вновь обращённый поднялся, внимательно осмотрел себя. Резюмировал:

– Невесёлая картина.

– Угу, – раздалось снова.

– И почему я не пошёл вместе со всеми…

– Балбес потому что. – Огрызок шумно сплюнул шелуху. – Семечки будешь?

– Я просто хотел проявить себя с лучшей стороны. Как-то негоже новичку, который проработал всего три дня, напиваться на корпоративе.

– Балбес и есть.

– И если бы вы не ударили по шкафу, наверняка бы меня не нашли. О карма! Будь ты проклята!

Худой очкастый зомби трагически обхватил голову и вселенски загрустил. Зелёнка безучастно кайфовал под музыку. Огрызок самозабвенно лузгал семки. Взять быка за рога мог лишь не занятый ничем важным Гнутый.

– Рассусоливать не стану, – предупредил он, подойдя вплотную к очкарику. – Ты теперь наш и, если хочешь живым остаться… ну, насколько возможно… помогай.

– Эх… А как помогать-то?

– Сперва расскажи, где твои бывшие коллеги.

– В лесу.

– Точнее: лес-то круг ом.

– Неподалёку от дачи директора.

– Корпоратив, значит?

– Он.

– Арсенал у них какой?

– Пиво, водка, коньяк. Закусь.

– Я о вооружении.

– Не знаю. Но в договоре, что я подписывал, указано: «Согласно Кодексу Военного Времени, работник обязан иметь при себе огнестрельное или холодное оружие для самозащиты. Боевые средства или финансы на их приобретение не выдаются».

– Молодец. Пошли.

– Куда?

Майор отвесил «зелёному» подзатыльник.

– В лес. По грибы. Покажешь нам, где растут.

– Грибы?… А-а, тутошние работники?

– Умненький мох, уважаю.

– Слышь, многоглазый?

Избавившись от наушников, Зелёнка также одарил предателя подзатыльником, солиднее предыдущего.

– За что?!

– Профилактика. Ты кем работал-то?

– Программистом.

– Компьютеры – дети точных наук, любят основательный подход. Думаю, на тебя можно положиться. Но смотри, не ошибись, – внушительно произнёс меломан. – А звать тебя?…

– Германом.

– Не-э, не пойдёт. Скелет – вот ты кто. Я Зелёнка. Это Огрызок. А вон тот, главный, типа, – Гнутый.

– Поня…

Слово оборвал на половине «лещ» Огрызкова авторства.

– Не люблю лохматых, – предвосхитил он вопрос Скелета. И, довольный, пригладил ладонью несуществующие волосы.

Николай Иваныч прятался в хилых кустиках напротив крыльца. Пивной живот-бочка, реактивная одышка, врождённая неуклюжесть и неотвратимо приближающийся седьмой десяток лет всячески этому мешали, но Николай Иваныч не сдавался. Сидел тихо, словно мышка, – стапятидесятикилограммовая мышка-сторож. Почти незаметный в пухлой руке пистолетик (шестизарядный, устаревшей модели) выписывал концом ствола знак бесконечности.

Подлый офисный планктон уплыл в лесное море развлечений, бросив верного своего защитника погибать от жажды и одиночества. Однако профессиональный долг – превыше частных обид.

Троица зомбаков, увлечённая беседой с позеленевшим Германом, не заметила выпирающих из-за рододендронов боков. Отсиженная пятая точка превратилась в камень, и Николай Иваныч был только рад её размять. Когда противник отдалился метров на двадцать-тридцать, сторож восстал из-за кустов, потёр названный «камень» и, прицелившись, нажал на спусковой крючок.

Быстро последовали ответные выстрелы.

Николай Иваныч, смешно семеня затёкшими ногами, улепётывал к двери в подвал, докуда рукой подать. Беглец преодолел эти считанные метры, не получив ни единого ранения. Загвоздка случилась дальше: чья-то пуля достала-таки бравого мужчину, и он, вскрикнув, свалился с лестницы.

– Вырвался, – глядя вниз и созерцая запертую дверь, подметил Гнутый.

– Ушёл. – Зелёнка сплюнул. – Но, кажется, воробушек таперича подстреленный.

– Это я его! В ногу! – радостно озвучил Огрызок.

– Так. – Гнутый заозирался. – А куда делся тощий?

– Да вон он. – Рядовой ткнул указательным пальцем. – Отдыхает.

Скелет, с дырой между лопаток, валялся на асфальте.

Три

Боевые действия в ходе этой мировой войны особенными не назовёшь. Та же одержимость, тот же результат, те же бессмысленность и беспощадность. Разве что мест сражений не насчитывалось много, поскольку Земля, отринув звание «поля жизни», заняла должность «поля брани». Короче, банальщина, закономерность, скукотища.

Сюрпризы начались позже.

Во-первых, люди, уничтожив созданную собственными руками цивилизацию, так и не определились, кто победил (просто все друг друга перебили, как определить-то?).

Во-вторых, в то время как гомо сапиенсы мерялись боеголовками, зомби – кошмарные порождения отравляющих веществ и излучения – застали человечество врасплох. И одолели, без лишних проблем. А следом занялись восстановлением обращённых в прах городов.

Прошли многие годы, но вот, наконец, планета вновь обрела индустриальный лик. Сходный с прежним – и более красивый. Узнаваемый – и абсолютно иной. Радиация и заражение сыграли не только против будущих умертвий, но и за них. Обидели зомби отвратительной внешностью, порушенной физиологией, а порадовали возросшим IQ, долгожданным бессмертием. Однако, постоянно разлагаясь, бессмертием наслаждаться трудновато. Да и коэффициент интеллекта свинью подложил, увеличившись не у всех, не одинаково и кое у кого упав.

Возможно, этим проблемам отыскалось бы решение, если бы не проявили себя потомки людей. Гладкокожие рождались и умирали в катакомбах. Выживали любыми доступными, а порой и недоступными способами. Лелеяли мечты о мести, предвкушая момент расплаты. Когда же час X настал, дали зеленомордым бой. Теперь эффект внезапности был на стороне людей.

Второпях восставшие не учли особенность врага: будучи мёртвыми, зомби ни в какую не желали погибать ещё раз. Падая, неизменно вставали. Ничто не могло изменить хода возрождавшейся Войны.

До тех пор пока люди не изобрели седативы. Компактные пистолеты с кривым стволом и широким дулом, стреляющие не видимыми глазу радиоактивными пучками. Седативное излучение «вывели» благодаря исследованиям процесса полураспада. Оно успокаивало недопреставившихся, что называется, намертво, вместе с тем не принося вреда человеку.

Потому-то зомби и взялись спешно разрабатывать аппарат для воскрешения.

(«Адаптированная Энциклопедия Сверхновой Истории»)

Возлежавшего на дороге Скелета похлопали по щекам, попутно объяснив, что умереть он не может. Затем четвёрка зомби продолжила путь.

Вектор вёл прямиком в пышные объятия леса. Побродив среди деревьев часок-другой, «зэдовцы» неизбежно заблудились.

– Ты не говорил, что не знаешь, куда идти! – возмутился уставший Огрызок.