Работа для героев - Михаил Калинин

– И что же нам предложит гостеприимный хозяин? – спросил предводитель компании, позвякивая серебряными монетами в кошеле.

Трактирщик, зорко следивший за количеством монет, предложил гороховую похлебку с копченостями; уху из только вчера плававшей в тихих римайских заливах рыбы; еще утром плескавшихся в бочке угрей – с чесноком, в масле и уксусе; а также маринованные стручки зеленого перца – острого, как и подобает. Когда количество позвякивающих монет возросло, он припомнил, что на кухне как раз начали готовить баранину – маринованную и запеченную – ее можно подать одним большим куском или маленькими кусочками, как пожелают господа, – да и говяжья печень вот-вот должна оказаться на сковородке.

Ну а уж такие мелочи, как яичница, раки, лук, чеснок, зелень, отварной картофель, свежий ржаной хлеб и тушеная репа, подразумевались сами собой.

– Неплохо. – Монеты неторопливо перекочевали к новому владельцу. – Кто чего желает?

– Чего-то, что не вызовет мучительной смерти от желудочных колик, – равнодушно бросила эльфийка, занимая место напротив входа, но слегка слева, так, чтобы открывающие дверь поначалу не видели ее за косяком.

– Ей гороховой похлебки и печенки с луком, – пояснил мужчина, видимо, мало заботившийся о фигуре своей спутницы. – Мне – того же, но добавь еще яичницу и перца. И не неси все сразу, чтобы не стыло.

– Я бы предпочел отведать широко известных римайнских угрей, – подал голос волшебник. – Говорят, они особенно вкусны в это время года. Но и от ухи я бы не отказался. Признаться, рыба – это моя слабость.

Лохматый парень был краток:

– Мяса, – сказал он. Потом, немного подумав, добавил: – Много.

– Тройную порцию, – пояснил мужчина. – Молодой организм – нужно много еды для роста и игр.

– Конечно-конечно, – не стал спорить трактирщик. – А что господа и дама изволят пить?

– Кирамского вина в этой дыре конечно же нет? – фыркнула эльфийка.

– Увы, госпожа. Но у нас есть прекрасное…

– Просто принеси нам вина, – сказал мужчина. – Красного, полдюжины бутылок.

– Как пожелаете.

Трактирщик откланялся, деловито выкрикивая приказания служанкам.

Предводитель прикрыл за ним дверь эркера и присоединился к рассевшимся за столом товарищам.

– Я же просил, Майри, – сказал он эльфийке, – постараться быть максимально тихой и незаметной.

– Ну уж нет, Кай, уговор был, чтобы с нашим обожающим игры в конспирацию нанимателем я держалась вежливо и тихо. Уверяю тебя, милый, – она одарила его лучезарной улыбкой, яркой, как летнее солнце, и нежной, как тончайший шелк, – ты будешь мной гордиться. А что до прочих – уж извини. Раз они настолько темны, что до сих пор шарахаются от веснянок, так это их проблемы.

Кай посмотрел на остальных, ища поддержки. Волшебник увлеченно набивал табаком длинную изогнутую трубку, парень внимательно изучал свой левый наруч, как будто там за последнее время появилось что-то интересное.

– Пекло с тобой. – Кай махнул рукой. – Но чтобы с нашим гостем вела себя как следует. А то мотивы своих поступков будешь объяснять палачу.

– Ну наконец-то проболтался, – победно улыбнулась она. – Я же говорила, что он не удержится!

– Не согласен! – возмутился волшебник. – Он не уточнил, что это король. У многих местных вельмож есть на службе палачи.

– Не извивайся, Рамил, негоже человеку твоего возраста так хитрить! Прими с достоинством свой позор! К тому же только палач короля может пытать нас без суда и следствия, а заплечникам прочих господ мы имеем полное юридическое право пустить кровь.

– Кто бы говорил о возрасте. Ты в два раза старше меня! И мне совсем не жалко золотого, я за принцип, – появившаяся из складок хламиды волшебника монетка перекочевала ей в руки.

– Паки, гони мою монетку, – обратилась эльфийка к парню.

– Паки не спорит, – с достоинством отозвался тот, слегка картавя. – Паки не спорит на золотые кругляшки. Паки бережливый и экономный.

– Ну вы даете, – покачал головой Кай. – Я еще понимаю молодежь, но ты-то, Рамил…

– А нечего разводить секретность, – усмехнулся волшебник.

– Его светлость боялся утечки информации. Даже наложил на меня легкий наговор, чтобы я не смог сказать, с кем мы будем иметь беседу.

– Ах, жертва магического произвола! – засмеялась эльфийка. – Так ты и поддался этим перестраховочным фокусам.

– Конечно же нет, амулеты уважаемого мэтра работают как надо. – Он отвесил волшебнику полушутливый-полусерьезный поклон. – Но не мог же я показать придворному чародею, что он против нас слабоват, – зачем лишать старика иллюзий и понапрасну нарываться?

– Тактик ты наш! Вот потому мы и позволяем тебе думать, что ты у нас самый главный.

– А я полагал, это потому, что я прирожденный лидер.

За неторопливой перепалкой поспела первая часть заказа, и оголодавшие с дороги путники отдали должное мастерству местного повара. К чести последнего мясо было почти не пережарено, а маринад не сильно горчил.

– Откровенно говоря, несмотря на убогость обстановки, вполне сносная еда, – через некоторое время заметила эльфийка, ослабляя украшенный зелеными змеями поясной ремень. – Всяко лучше, чем та дрянь, что подают в придорожных кабаках.

– Не могу припомнить день, в который ты осталась бы довольна людской кухней, – сказал Кай, следуя ее примеру.

– И не трудись. Вашей смертной пищей можно разве что поддерживать силы. Но уж ждать хотя бы какого-то удовольствия от этой, с позволения сказать, еды попросту невозможно.

– То-то ты уплетаешь эту мерзопакостную пищу за обе щеки без всякого стеснения и недовольства!

– Участь побежденных, милый. Когда ваши рати ввалились в Ойкумену, как орава пьяных матросов в бордель, мы предложили вам магию, центральную канализацию и бумагу, а вы нам – блюда из перегнившего мяса, лобковых вшей и туберкулез.

– Какая же ты все-таки злая.

– И неточная, – вставил Рамил, вытирая пальцы о край скатерти, заменявшей и салфетку, и, судя по не отмытым пятнам, носовой платок. – Центральную канализацию все же изобрели дворфы.

– Рамил-занудина! Такую красивую фразу портишь.

– Прости, не удержался.

– Теперь придется придумывать что-то не менее хлесткое.

– Можешь, допустим, заменить на «чувство прекрасного».

– Неплохо для начала. Но ты теперь мне должен.

– Посмотрим.

– Майриэль очень жадная, – глубокомысленно вставил Паки.

– А ты вообще молчи, молотобоец. Раз золотой ты платить не собираешься, значит, будешь на эту сумму чистить моего коня. Так что тебя ждут три веселых месяца, дорогуша.

– Паки подумает.

– У Паки нет выбора, – передразнила она его.

– Пожалуй, я вас покину ненадолго, – сказал Кай. – Пока не оказалось, что и я кому-то что-то задолжал.

Неприметная дверь вела из эркера на задний двор. Узкий проход между стеной харчевни и забором выводил к конюшне; рядом располагались небольшая кузница и отхожее место.

На обратном пути Кай заглянул в конюшню – проверить, насколько усердно мальчишка-конюх занимается лошадьми. Проинспектировав седла с притороченными к ним пожитками, аккуратно сложенные в одном месте, он добавил к награде еще медяк и наказал не трогать щит. Про лук и стрелы говорить не было нужды – подозрительная Майриэль не расставалась со своим горячо любимым оружием без особой надобности.

Вернулся Кай через главный вход, отметив изменения в количестве посетителей. К бандитским дворфам присоединились не менее бандитские люди и полуэльфы, из двух давешних неприметных типов остался один. За столами собралась компания из уставших, но довольных крестьян и ремесленников, что-то громко обсуждавших между собой. Два небогатого вида купца с тремя охранниками проводили незнакомца недовольными взглядами – видимо, тоже хотели попасть в эркер. Печальный рыцарь с поперечной балкой на выщербленном щите скользнул по Каю взглядом и вновь обратил все свое внимание на тушеную репу, составлявшую его более чем скромный завтрак.

– Ну как? – спросила Майриэль, когда Кай вернулся в эркер и закрыл за собой дверь. – Обстановка стала более интересной?

– Все идет своим чередом.

Следом за Каем явился трактирщик с помощницей, а с ними прибыла и вторая часть заказа, не менее сытная, чем первая. Так что в эркере снова наступила благостная тишина, прерываемая стуком ножей и суровым мужским чавканьем.

– Что ж, – подвела итог Майриэль, когда вторая часть трапезы подошла к концу. – План ясновельможного короля действует. Мы мчались почти без перерыва двое суток, уставшие и голодные наелись от пуза, да еще и сдобрили все это изрядным, как он надеется, количеством вина. Теперь мы должны быть мягкими и податливыми, и его величество сразу же сможет раскусить, что мы за птицы, на чем нас можно поймать и какую долю правды доверить.