Неповторимое. Книга 3 - Валентин Варенников

Счастливый ты человек, генерал. Такую тебе дали армию! Я просто завидую, — сказал маршал напоследок искренне, от души.

Он встал из-за стола, сгреб мою ладонь и другой рукой, похлопывая меня по плечу легонько, чтобы ничего внутри не отбить, заключил:

— Еще раз поздравляю с этим высоким назначением. А что Петр Кириллович (Главнокомандующий ГСВГ маршал П. К. Кошевой) немного ворчит, так это все перемелется. У него такой характер. Желаю тебе счастливой службы.

Я ушел, конечно, под большим впечатлением. И что меня самого особо удивило — впечатление было сильнее, чем от посещения ЦК КПСС, который я считал до 1975 года святым органом. И сейчас, в поезде, я больше всего вспоминал подробности встречи с Якубовским.

Действительно, если такая армия находится на столь ответственном направлении, то, естественно, на нее возлагаются и соответствующие задачи и надежды. Надо сделать все, чтобы армия отвечала своему предназначению. Печально, конечно, что меня посылают в ГСВГ насильно, против воли Кошевого. Что-то надо делать. А вот что — ума не приложу. Самое главное — сразу всё взять в свои руки и управлять твердо, не раскисая под «ударами» (если они последуют). Но, конечно, необходимо добиться реального улучшения дел уже в ближайшие месяцы.

В пути времени было много, и я подробно расписал себе план действий на перспективу. Правда, не все было сделано, как задумывалось, но намеченная канва помогла мне провести генеральную линию. Главный упор был на офицеров — без них я ничего не решу.

В Берлине на вокзале меня встретил адъютант командующего армией младший лейтенант Василий Ткач (как выяснилось, раньше он был длительное время сверхсрочнослужащим), вместе с сержантом. Василий Ткач оказался симпатичным молодым человеком, воспитанным и культурным. Войдя в вагон и отыскав меня, он представился и стал докладывать.

— Товарищ командующий, — начал Ткач (я не стал его перебивать — так уж принято было в войсках: начиная с армии и выше, единоначальников называли не по званию, хотя в Уставе об этом написано ясно, а по должности), — генерал-лейтенант Горбань, вместо которого вы приехали, находится сейчас в Вюнсдорфе — в штабе Группы и ожидает вас там у генерал-полковника Туронтаева — начальника штаба Группы.

— Очень хорошо. Поедем в штаб Группы. Я представлюсь начальству. Это далеко отсюда?

— Через час будем в штабе Группы. Только, кроме Туронтаева, там никого нет: главком — в отпуске, отдыхает в Бадзарове, здесь в ГДР, первый его заместитель генерал-лейтенант Говоров и начальник Политуправления генерал-полковник Мальцев — на выезде.

Мы ехали не очень быстро, так что с помощью Василия я смог кое-что в городе разглядеть. Разумеется, Берлин и его пригород за 20 лет после моего отъезда в Советский Союз преобразились капитально. Да и я сам уже не тот, кем был тогда. Уезжал майором, а теперь возвращался генерал-майором. Карьера, конечно, не головокружительная — такая, как у большинства, кто «пашет». Правда, я уже генералом был пятый год.

По автостраде промчались быстро и вскоре оказались в штабе Группы. У центрального подъезда нас встретил комендант штаба и провел к Туронтаеву.

Переступив порог, увидел двух генералов. По званию определил, кто из них Туронтаев, и обратился к нему:

— Товарищ генерал-полковник, генерал-майор Варенников, представляюсь по случаю назначения на должность командующего 3-й Ударной армии.

— Здравствуйте, Валентин Иванович, здравствуйте, — тепло сказал он. — Знакомьтесь — Василий Моисеевич Горбань, вместо которого вы прибыли. Ждет не дождется, когда его отпустят в родной Киев.

Мы поздоровались, сели и договорились о порядке действий. Решено было, что мы с генералом Горбанем едем сейчас в Магдебург, в штаб армии, а Туронтаев связывается с Кошевым и договаривается о времени, когда тот сможет нас принять, после чего мы по сигналу Туронтаева едем в Бадзаров. А пока Василий Моисеевич ознакомит меня с войсками. Конечно, жгучего желания ездить совместно у меня не было. Это напрасная трата времени: было бы нетактично в присутствии прежнего командарма разбирать с командиром дивизии или полка какие-нибудь вопросы. Получилось, как я и предполагал: наши с ним поездки носили всего лишь характер ритуала.

Но делать нечего, распрощавшись с Туронтаевым, мы на машинах отправились в войска. Едва сели в автомобиль, а это был ЗИМ, Василий Моисеевич сразу начал его расхваливать:

— Я поставил новый двигатель с БТРа, срезали почти весь пол и наварили двухмиллиметровый новый стальной лист, заменили подвески, привели в порядок салон — так что вы теперь можете разъезжать королем. С вас магарыч. У всех командармов и трех членов Военного совета Группы— ЗИМы. Но у нас самая лучшая машина. Скорость по автостраде 100 плюс-минус 10 километров. Больше не надо.

Он рассказывал, а я вспоминал свой первый ЗИМ в Архангельске. Вспоминал обком партии, монолог по этому поводу Б. В. Попова. Я думал о своем, а Василий Моисеевич все расхваливал автомобиль. Машина действительно шла хорошо, двигатель работал ровно, уверенно. Вскоре, когда мы выехали на автостраду, Горбань дал команду водителю остановиться в удобном месте. Мы вышли из машины, Василий Моисеевич достал из портфеля сумочку, в которой была очищенная оранжевая морковь — штук 10–12, — и предложил мне. Я отказался, а он стал с удовольствием жевать морковку, поясняя, что она ему необходима, как воздух. Не ожидая моих вопросов, он признался:

— Валентин Иванович, я тяжело болен. У меня рак. Сколько мне еще пошлет судьба лет, месяцев или дней — я не знаю. Но я принимаю все меры к тому, чтобы продлить жизнь. Мне рекомендовано постоянно, через три-четыре часа, есть морковь. Вот такие-то дела.

Он замолк и задумался. Я, конечно, был шокирован этим сообщением и не смог сориентироваться, как себя вести: задавать вопросы — неудобно, не поддерживать разговор — тоже плохо.

— Я понимаю так, что вас смотрели крупные специалисты…

— Да не только смотрели! Меня оперировали. И я регулярно прохожу курс химиотерапии. У кого я только не был. Да и мой перевод, хоть и с повышением на должность первого заместителя командующего войсками Киевского военного округа, связан, в первую очередь, с состоянием здоровья. В Киеве есть мощная клиника. Я уже там бывал. Надо мной взяли шефство классные специалисты. Я надеюсь…

Мы продолжили путь, и Василий Моисеевич принялся рассказывать об армии. Первое, что я услышал от него, было то, что это самая большая и самая мощная армия в мире. Я расхохотался.

— Чего вы смеетесь? — подозрительно спросил Горбань.

Я передал дословно, что сказал мне об армии маршал Якубовский. Теперь захохотал мой спутник, приговаривая при этом:

— Так он и мне это вдолбил! И, наверное, всем об этом говорит. Но было бы понятно, если бы он этой армией командовал. Однако и близко не был, если не считать его службы уже в должности главкома Группы войск. Наверное, Иван Игнатьевич говорит так потому, что дивизии в основном танковые. А танкистов он обожает. Вот увидите — когда к вам приедет, то первым вопросом будет: «Где живут ваши танкисты? Пойдем смотреть». Второй вопрос: «Где танковый парк? Пойдем смотреть танки». Он обязательно прикажет завести несколько машин. Третьим вопросом будет: «А где они стреляют и водят?» И только после этого — все остальное.

Василий Моисеевич подробно рассказал мне о дислокации дивизий и бригад армии — у него с собой была и карта, но без нанесенных частей и соединений. Обратил внимание на особенности, пообещав, когда будем объезжать войска, показать все на месте. Затем начал буквально смаковать кадры. У него была прекрасная память, и он ею, видно, гордился и умело демонстрировал. Знал наизусть всех от командира полка и выше по фамилии, имени и отчеству, и каждому выдал характеристику. Пока их всех перебирал, мы въехали в Магдебург. Это большой старинный немецкий город на Эльбе. Здания в основном готического стиля, но уже появились и проблески модерна. Мы подъехали к большому двухэтажному особняку с высоким цоколем, возле которого стояла охрана. Оказалось, это гостиница Военного совета армии.

— Располагайтесь как дома. Василий сейчас организует еду, а часа через два я подошлю начальника штаба генерала Николая Васильевича Сторча. Толковый, опытный генерал. Он прихватит кое-какие документы, в том числе и план наших с вами поездок. Думаю, через неделю мне все-таки удастся уехать и вы сможете поселиться в домике командующего в так называемом «Амовском городке».

— Это что за городок? Он не имеет отношения к нашему АМО — Автомобильному Московскому обществу, что еще в 20-х годах организовал И. Лихачев?

— Как же! Наше АМО задолго до войны пустило свои корни и здесь. В Магдебурге был мощный машиностроительный завод, и москвичи с ним кооперировались, в том числе проходили на этом заводе практику. А для сотрудников построили небольшой компактный жилой городок. Вот мы его сейчас штабом армии и «оккупируем».