Ангел - Даймонд Катерина

Нет, надо стряхнуть эти мысли и попросить гостя уйти. Время приближалось к восьми вечера, и странным образом встреча превратилась в нечто серьезное и даже опасное. Когда допили вторую бутылку, Мартина поймала на себе взгляд Чарли. За последние полчаса он успел рассмотреть ее колени, грудь, глаза, а сейчас вглядывался в губы. Чарли медленно наклонился, чтобы поцеловать ее. Она тоже потянулась к нему, и они соприкоснулись как раз посередине стола. Преодолев черту, они уже не могли остановиться и неуклюжим движением обнялись, почти врезавшись друг в друга; поднялись, возясь с пуговицами и молниями, приближая окончательный телесный контакт.

Платье Мартины упало на пол, и она почувствовала на своей груди влажные губы Чарли – незнакомые губы, не принадлежащие мужу. Они не были ни лучше, ни хуже – просто другие. Она не могла больше притворяться верной женой, зная, что и супруг не безупречен. Вероятно, он сейчас лежит перед другим камином, с другой женщиной. А потому ей нечего стыдиться. Это он не давал ей почувствовать нежность и потому сам виноват. По крайней мере, именно так она говорила себе.

Чарли двигался вместе с ней, прижимался все крепче. Это был ее первый секс после рождения ребенка. Прошло несколько месяцев, она прекрасно себя чувствовала. Она все еще привлекательна – эту мантру Мартина не уставала повторять каждый раз, когда муж злился на нее за новое платье, прическу или нижнее белье. Для него она перестала существовать. Он знал только малыша и кого-то еще, с кем встречался тайно. Хотя он все равно никогда не узнает о случившемся. Теперь у нее тоже появится маленький секрет.

Она никогда больше так не поступит, дала зарок Мартина. Ей придется сразу же вдолбить это в голову Чарли. Если муж ненароком проведает об их близости, у нее будут крупные неприятности, а соседа он, пожалуй, даже способен убить. Некоторые его поступки шокировали и вызывали отвращение, а заверения, что это спонтанные и в целом не свойственные ему вспышки, звучали с каждым разом все менее убедительно. Отбросив мысли о муже, Мартина повлекла Чарли к дивану и села, позволив ему действовать. Его руки жадно обхватили ее тело, он заставил ее откинуться назад и раздвинул ей ноги, чтобы пристроиться между ними, – все это он делал совершенно иначе, чем муж.

Чарли уже заходился в экстазе, ее ногти вонзились в его спину, а он впился губами в ее шею и двигался все быстрее. Никогда прежде она не делала этого с другим мужчиной и удивилась, насколько это приятно. Они наслаждались до тех пор, пока он наконец не издал блаженный стон. Почти одновременно раздался детский плач. Чарли распластался на ней, они оба рассмеялись. Ее смех получился нервным, прозвучал признанием, что вот вернулась обычная жизнь, а случившееся только что совершенно непростительно. Спустя минуту Чарли встал и аккуратно надел брюки, взглядом ища на полу рубашку. Мартина поняла, что и он глубоко шокирован. Он пришел в гости, и в мыслях не держа ничего подобного. Теперь же путь назад отрезан.

– Это твой, – сказала Мартина.

– Прости, что? – переспросил Чарли с все еще раскрасневшимся лицом, выдававшим тяжелое чувство вины, терзающее его.

– Плачет не Джейми.

– А… Ясно.

Она поняла, что его обрадовала возможность отвлечься, гость поспешно обулся и бросился наверх. Мартина тоже воспользовалась возможностью найти одежду и быстро застегнула пуговицы на платье.

– Мартина! О боже мой, Мартина! – Голос Чарли зазвенел, перекрывая звук плача его сынишки.

– Что такое?

Она буквально взлетела на второй этаж и ворвалась в детскую. Чарли держал на руках своего младенца, в ужасе не отрывая взгляда от колыбели. По выражению его лица она все поняла. Даже не заглянув в кроватку, она почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Джейми, ее маленький сынок, которого они с мужем так отчаянно стремились зачать, посинел. Сердце Мартины остановилось.

– Что же делать?

Чарли передал ей своего сына, достал Джейми из колыбели и бросился с ним в ванную.

– Вызови скорую! – крикнул он.

Она побежала за телефоном и вернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чарли наполняет ванну теплой водой. Он положил в нее Джейми и поливал, пока ребенок не согрелся, затем снова поднял крошечное тельце и завернул в полотенце, непрерывно массируя его грудь. Мгновение спустя Джейми заплакал, но не привычным громким плачем, а чуть слышно и сдавленно. Мартина чувствовала себя совершенно беспомощной.

Через несколько минут они услышали завывание сирены. Ничто не могло заставить машину скорой помощи двигаться быстрее, чем несчастье с младенцем, даже снег не задержал ее – на колеса надели специальные цепи. Чарли насквозь промок, а Мартина могла лишь неподвижно стоять, наблюдая, как санитары заворачивают ее дитя в одеяла и поспешно уносят в машину.

– С ним все в порядке? С моим малышом все хорошо? – в отчаянии спрашивала она.

– Необходимо тщательное обследование. Многое зависит от того, как долго он был лишен кислорода. Есть вероятность необратимого повреждения мозга, но сейчас никто не может этого знать. – Один санитар смотрел Мартине прямо в глаза, второй упорно избегал ее взгляда.

Чарли сгреб сына в охапку и последовал за Мартиной, застегнувшей оставшиеся пуговицы на платье и снявшей с вешалки пальто. Она заметила автомобиль мужа, остановившийся на подъездной дорожке, когда санитары уже усаживались в микроавтобус. Один протянул руку, чтобы помочь и ей залезть внутрь. Она видела, как муж вышел из машины и направился к ним. Он оглядел платье жены полным недоумения взглядом. Она осмотрелась и обнаружила, что вдела пуговицы не в те петли. Затем он покосился на Чарли, чьи брюки еле держались на бедрах, а подол рубашки в одном месте торчал наружу. Было совершенно ясно, что именно здесь недавно произошло.

– Мартина? Какого черта здесь творится?

– Прости. Это Джейми. Он перестал дышать.

– Вы едете с нами, мэм? Нужно торопиться. Он не имел доступа к кислороду по меньшей мере две минуты, стоит поскорее показать его доктору. – В голосе санитара звучала неподдельная тревога.

Мартина отчетливо видела, как лицо мужа исказил панический страх.

– Нет, с вами поеду я, – заявил он, встав перед Мартиной так, словно ее вообще не существовало.

– Прости! Я бы никогда этого не допустила! – выкрикнула она.

Слезы хлынули из глаз. Она уже знала: он прекрасно понял, чем она занималась.

– Послушай, друг… – произнес Чарли, уперев взгляд в носы ботинок.

– С вами обоими я разберусь позже!

Он забрался в машину и захлопнул за собой дверь.

Мартина наблюдала, как микроавтобус отъезжает от их дома. В ту же секунду сын Чарли разразился ревом, нормальным плачем, свойственным здоровым младенцам, оказавшимся на пронизывающем холоде. Она не нашла в себе сил даже взглянуть на него. Вбежала в дом и с грохотом захлопнула дверь. Она не могла снова впустить Чарли. Только не сейчас!

* * *

Зазвонил телефон, Мартина сняла трубку. Это был муж.

– С ним все в порядке?

– Я хочу, чтобы ты убралась из дома к нашему возвращению. Не желаю больше никогда тебя видеть.

– Но… Это же несчастный случай!

– Я знаю, как все произошло. Знаю, что ты сделала. Любой бы догадался, только взглянув на вас обоих.

– Я чувствовала себя такой одинокой. Понимаю, мне нет оправданий, но, когда появился Джейми, ты постоянно внушал, что я никчемна. Мне просто захотелось снова ощутить себя женщиной, хотя бы на один вечер. Я не знала, что такое может случиться. Ты прекрасно понимаешь, что я не виновата!

– И поэтому все в порядке.

– Нет. Разумеется, нет.

– Он сейчас в реанимации. Хочу предупредить: если малыш не выкарабкается, то и тебе станет незачем жить.

– Пожалуйста…

– Вы оба пожалеете, что еще не умерли.

Он бросил трубку.

Мартина знала: муж не из тех, кто разбрасывается пустыми угрозами. На ее глазах он совершал поступки, заставившие бы других женщин бежать от него без оглядки как можно дальше. Она знакома с темной стороной его личности, которую не замечали другие люди. Поначалу это даже возбуждало. То, как смотрели на него в некоторых пабах или ночных клубах, когда он входил, как люди расступались перед ним, явно опасаясь. Окончательно она поняла, что ей нужен именно этот мужчина, после одного случая: однажды на улице он сунул зазубренное горлышко разбитой бутылки в лицо грубияну, нахамившему Мартине. Никто прежде не заступался за нее подобным образом. Вот и сейчас он не дает спуску, только уже ей.