Наши пришли! (Внесистемные хроники). - Евгений Сажнев

После этой сверхэмоциональной, на хрипе, тирады Терехов откинулся на спинку стула и уставился на Иваныча. И тоскливое понимание - придётся! - придавило Иваныча тысячетонным грузом.

Кутузовский проспект заполнялся народом. К зданию МИДа стягивались активисты всех политических движений и группировок, поддерживающих Верховный Совет РСФСР, единственный пока законный орган высшей власти в России. В 11.00 начнётся митинг, затем шествие к ,,Белому дому,, (здание ВС РСФСР было белого цвета) и там ещё один митинг.

Кутузовский пр., д.32, корпус 2, 1-й подъезд, 8-й этаж, кв.29. 10.25 мск.

Дверь обита натуральной кожей, видны хромированные замочные скважины, две штуки. Саня Павленко размахивается огромной кувалдой и бьёт прямо между двух блестящих железок. Ригели замков не выдерживают и лопаются, Саня бросает кувалду, выворачивает дверь на себя. В проём влетает группа захвата: Ромашка, Зверь и Иваныч. План квартиры заучен наизусть, поэтому Зверь ударом правой ноги выбивает межкомнатную дверь слева - именно в этой комнате окно выходит на проспект. Ромашка и Иваныч заскакивают в комнату, один слева, другой справа… сдвоенный лязг пистолетных затворов, ,,чпок-чпок,, почти неслышимых выстрелов и гильзы падают на ковёр одновременно с двумя телами в милицейских рубашках с чистыми погонами срочников. ,,Вот, бля и попали…,, -

мысль у Иваныча мелькнула и тут же изменила своё направление с чувства невыносимой вины на спокойное ощущение выполненного долга - один из трупаков, запрокинувшийся на спину и широко раскидавший руки с закатанными рукавами, синел до локтей слишком знакомыми зоновскими татуировками. Уж этих клиентов через Иваныча прошло достаточно - однозначно, рецидивист! Ромашка перевернул лежащего под окном - опухшая рожа сорокалетнего алкаша ничем не напоминала личики мальчишек-срочников из оперполка.

- Слава Богу! - выдохнулось у обоих одновременно.

За окном толпа скандировала - ,, Чемодан - вокзал - Израиль! - Чемодан - вокзал - Израиль!,, Голос Николая Лысенко, лидера национал-республиканцев, усиленный громкоговорителями, легко перекрывал эту ритмичную речёвку - … Только национальная революция может спасти Россию, нашу Россию, от уничтожения. Только единый национальный фронт спасения… - в этот момент всё заглушили начальные такты бессмертной ,,Смок он зе ватер,, группы ,,Дип пёрпл,, - толпа взревела и под чёткую, ритмичную музыку над толпой взвились клубы чёрного, густого дыма от пропитанного соляркой и подожжёного с четырёх сторон огромного американского флага…

Сзади, из коридора, раздался истошный женский визг. Вскидывая оружие, Иваныч с Ромашкой метнулись в коридор и дальше, на кухню, откуда и нёсся бьющий по ушам звук. Картина была просто прелесть - Тюфяк прижимал к стене между раковиной и газовой плитой пышную милиционершу и, не обращая внимания на визг и размахивание женских рук, расстёгивал на даме с погонами старшего сержанта поясной ремень, с натугой выдёргивая тугую новенькую кожаную ленту из литой пряжки.

- Прекратить! - Голос Иваныча скрежетнул ржавым железом. - Ты чем занимаешься, мудило!?

Санька отскочил от милицейской дамы. - Дак… портупея вот, пистолет… - Санька задрал левую руку, демонстрируя всем зажатый мёртвой хваткой поверх затвора ПМ. При этом правая рука не отпускала конец ремня, из-за новенькой тугости никак не выпускавшего зубья пряжки из узеньких отверстий. Разговор не мешал Сашке дёргать ремень, отчего женщина вздрагивала и внушительный бюст эдак волнующе поколыхивался, в такт этим движениям расстёгнутый клапан кобуры и висящий вдоль бедра страховочный ремешок вихлялись, как и всклокоченные волосы милицейской феи.

- Саш, пистоль ты забрал, чё ещё те надо - Ромашка недоумённо развёл руки - свяжи эту суку и брось в угол. - Да! А ремень - обиженно завопил Тюфяк - новенький ремень! Давно хочу, смотри - бляха литая! Ща, ща… - Санька сунул ПМ охреневшей милиционерше в правую руку и ухватив своей левой пряжку, правой дёрнул ремень.

Дальнейшие движения всех участников события слились в непрерывный ускоренный видеоряд: движение большого пальца дамской ручки и щелчок снятого предохранителя ПМ, направленного Саньке в грудь, вопль Ромашки - Бля,чё ты…, удар левой Сашкиной руки по стволу вверх и движение правой, выворачивающй пистолет, и оглушительный в тесном пространстве кухни выстрел… Тучное женское тело рывком отпрянуло от Саньки и сползло по кафельной стенке, оставляя кровавые мазки. У Иваныча вырвалось киношное: - Ну, вы бля даёте! Совсем охуел Тюфяк - из-за ремня… Бабу… Ну-ка, все валим отсюда! Забыли - ещё два адреса работать… - И, резко дёрнув Саньку за рукав, отправил его тушу к двери, направляясь за ним. Ромашка, постояв ещё секунд тридцать, оторопело разглядывая тело, лежащее в расплывающейся кровавой луже, пошёл к выходу, бормотнув - Всем пиздец, наши пришли…

26.11.2016 г. по Символистическому летоисчислению.

19 часов 26 минут (время московское).

Санкт-Петербург. Союз Независимых Федераций.

Патроны заканчивались … Влад поскрёб замёрзшими пальцами в кармане ветровки и вытащил наружу горсть стальных, покрытых тёмно-зелёным лаком цилиндриков с золотисто поблёскивающими наконечниками. Присев за кузов обгорелого джипера, неторопливо стал впихивать в пластиковый магазин последние семь патронов.

- Знал бы, прикупил бы пару сотен патрончиков заранее - с сожалением подумал Влад.

Над головой грохотнуло железо джипера - очередь впоролась в кузов.

- Бля, из Дома Зингера лупят- Влад быстренько переместился за колесо… - диски мощные, прикроют.

Снова загрохотало железо кузова, неизвестный стрелок не унимался, поливая короткими очередями стоящие на обочине остатки недавно ещё роскошной машины.

- Ну, значит щасс снова полезут, курвы пиндосные - крикнул Женька, лежавший на мокром асфальте за другим колесом джипа. Изгвазданная в грязи ,,горка,, маскировала его не хуже фирменного камуфляжа. Влад сожалеюще глянул под подошвы своих кроссовок - вода и грязь на асфальте. И решительно вытянул своё двухметровое туловище на мокром безобразии исторического проспекта. И вовремя - очередь продырявила кузов в районе капота и на голову посыпалась какая-то металлическая труха.

- Ссссуки - со вкусом протянул Влад и прижал к плечу металлический затыльник приклада.

В коллиматорном ломовском прицеле чётко высветилась арка проезда во двор.

- Накаркал Женька - Влад подвёл риску прицела на лицевой щиток ,,опоновца,, - полезли мрази…

Плавно потянул спуск, ,,сайгушечка,, привычно дёрнулась и с жёстоким удовольствием Влад увидел, как брызнули клочья прозрачного пластика. Труп в серо-чёрном камуфляже мешком опрокинулся у угла, под раскачиваемыми ноябрьским ветром обрывками плаката. В прицел можно было рассмотреть только часть текста: ,,…чу такого как Пу…,,. Негромко тукнула Женькина ,,Сайга,, - ещё один мешок чёрно-серой расцветки улёгся под аркой.

- У меня шесть патронов - Влад не отрываясь смотрел в прицел, опасаясь пропустить выход очередного полицая, - недолго продержимся, Женьк, слышишь!?

- Слышу, слышу - голос Евгения и его шмыганье носом звучали глуховато, как через опущенные уши шапки-ушанки - последствие непрерывной стрельбы в течении дня. Началось от Морвокзала и дошло до Невского…

- У меня ещё девять, на пару минут нам хватит. Ты не отвлекайся, чую - щас чё-нить отчебучат доблестные полиционисты!

Как всегда, Женькино плохое предсказание сбылось, причём немедленно - из арки выскочила группа полицейских, числом около десятка. В бешеном темпе забахал Женькин карабин, Влад еле успевал ловить в прицел головы в пластиковых шлемах с идиотскими прозрачными щитками. Очередное нажатие на спуск не привело к обычному вздрагиванию карабин - всё, патроны ёк! И в момент горького сожаления - эх, бля! - в арке вспух огромный огненный шар, мгновенно втянувшийся внутрь, во двор. И почти одновременно такой же всполох пламени в разбитой витрине второго этажа дома Зингера, откуда по джипу лупил автоматчик. И лязг траков трёх БМД, неторопливо ползущих по Невскому. И быстро пробегающие мимо двоих пожилых казаков группы молодых крепких парней в зелёно-коричневом камуфляже с нарукавными нашивками ,,РНЛ,, и чёрно-жёлто-белыми шевронами на беретах. Кряхтя, поднялся Женька, чуть не поскользнувшись на стреляных гильзах. Шмыгнул простуженно и закидывая карабин на плечо, пробурчал сварливо -

- Вставай, Владлен Леонардович, чё разлёгся - НАШИ пришли!

Влад с трудом, опираясь на карабин, встал, выпрямился во весь свой рост и, чувствуя, как всю его сущность заливает неописуемая, какая-то детская радость, заорал во весь голос:

- НАШИ пришли, Евгений Иванович! Наши!