Кнопка - Алекс Игорь А.

В общем, ход мыслей был в любом случае невеселый.

К следователю его вызывали через день. Просто позвонили домой и пригласили дать свидетельские показания. Ник сначала было напрягся, но потом решил, что если бы подозревали в чем-то серьезном – забрали бы прямо из дома, ну или с работы. Немного волновал вопрос – как вообще на него вышли, но с этим он намеревался разобраться в полиции.

Кабинет был похож на обычный средней руки офис, за исключением одного – железный ящик в углу, которому было сто лет в обед, нагловато выбивался из общего антуража. Следователю было лет тридцать с чем-то, одет он был в самые обычные джинсы и светлую рубашку с короткими рукавами. Руки и торс были прокачаны довольно прилично – как у завсегдатая фитнесс-клуба, где личный тренер недаром ест свой хлеб.

Вел себя следователь, как сразу показалось Нику, несколько странновато – будто что-то постоянно недоговаривал, думая о своем. Впрочем, кофе навел не только себе, но и предложил посетителю. Голос у следователя оказался негромким, медленным, глуховатым. Вода в чайнике была едва теплой, а вот растворимый кофе оказался приличным, насколько это в принципе возможно.

Пока Ник размешивал сахар в чашке, следователь, подперев руками подбородок, пристально смотрел на него. Смотрел, будто стараясь понять, что за человек перед ним и как лучше выстраивать беседу. Под этим немигающим взглядом было неуютно. Будто питон вознамерился загипнотизировать жертву, чтобы потом со всеми потрохами и проглотить. Длилось этот сеанс довольно долго. Рука Ника предательски дрогнула, ложка в чашке звякнула. Похоже следователь, несмотря на молодость, знал свое дело – посетитель, дойдя до нужной кондиции, против воли начал нешуточно волноваться.

– Я пригласил Вас, так как вы были другом погибшего Д.Н., – наконец раздельно сказал дознаватель, и, сделав паузу, исподлобья взглянул на Ника. – Вам известно, что произошло?

– Он разбился на мотоцикле. – Ник, отодвинув от себя выпитую в три глотка большую чашку, старался аккуратно подбирать слова. – Это все, что мне известно.

– Кто Вам это сказал?

Ник пожал плечами:

– Ребята в клубе. Не помню, кто именно.

Следователь улыбнулся как-то странно и опять замолчал, вперив в посетителя взгляд. От этого немигающего взгляда Нику становилось все больше не по себе.

– Может быть, Вы объясните мне кое-что? – Положительно, следователь мнил себя любителем-гипнотизером, буквально буравя Ника дурманящим взглядом. – Вы были друзьями, а о смерти друга узнаете от ребят в клубе.

– А что в этом такого?

Следователь не ответил, отвел взгляд-рентген, встал из-за стола, налил себе еще кофе, не предложив на этот раз Нику, и эта перемена в отношениях не укрылась от него.

– Вы были там? – теперь следователь вновь смотрел на него в упор.

– Где?

– На месте аварии.

– Нет.

– И Вас не интересует, как все произошло?

Ник помедлил, прежде чем ответить. С этим странноватым неторопливым человеком следовало держать ухо востро. Беседа, прерываемая долгими паузами, продолжалась, наверное, около часа, а Ник уже чувствовал себя использованным и ссохшимся пакетиком чая. Сильно хотелось пить, но он не решился спросить еще кофе или хотя бы воды.

– Знаете, мне достаточно новости, что он разбился. – Ник облизнул сухие губы.

– Мне… хватило.

Следователь опять как-то особо уставился на него. Учат их, что ли, так смотреть?

– А как же похороны? Вы не собираетесь участвовать?

– Собираюсь. Но пока я даже не знаю, где тело и когда его можно будет забрать. Я знаю, этим вопросом занимается отец его девушки. Он взял все на себя, и обещал позвонить, как что-то прояснится. Можно воды?

Следователь, никак не отреагировав на просьбу, некоторое время вновь разглядывал его, постукивая по столу крепкими пальцами фитнессиста, и наконец решил бить прямо в лоб:

– А что Вы скажете, если узнаете, что тела на месте происшествия не обнаружено?

Ник подумал, что ослышался.

– В смысле?

– В прямом.

– Я Вас не понимаю.

– И я себя не понимаю. Но вынужден все это озвучивать.

Он опять встал из-за стола, но на этот раз не стал наливать себе порцию кофе, а уселся на подоконник и сложил руки на груди. Ник, мучаясь от жажды, усилием воли постарался не отводить глаза, хоть это и было трудновато.

– Картина выходит странная. Во время проведения нелегальных гонок разбились два мотоциклиста. Однако на месте происшествия обнаружены останки только одного человека. И это не ваш друг.

– А… куда же он делся? – Ник и впрямь был растерян. – Сгорел?

– Исключено. Он просто исчез.

– Исчез?

– Исчез. Не оставив ни единого следа.

– Как такое может быть?

– Этого не может быть в принципе. Но это факт.

Ник молчал, переваривая новость.

Следователь встал, и, зайдя к нему за спину, положил тяжелую руку ему на плечо. Сколько бы там не стоил абонемент, его тренер по фитнессу знал свое дело.

– Я знаю, что ты в тот день был одним из организаторов этой гонки. Знаю, что ты в тот день принимал ставки на победителя. Доказательств у меня пока нет, но найти их не проблема, ты мне поверь. Организация нелегального тотализатора и подпольных гонок, приведших к смерти людей, знаешь на сколько потянет? Лет на семь строгого режима.

– Если доказательств нет, зачем вы мне все это говорите? – Нику очень хотелось стряхнуть руку с плеча, но он не решался этого сделать.

– Я хочу, чтобы ты мне помог.

– Не понимаю, каким образом.

– Я бы мог попросить тебя сдать мне всю сеть организаторов этих гонок. Но ты, как я понимаю, откажешься?

– Правильно понимаете. Я не знаю никаких организаторов.

– Ну-ну. Все ты знаешь, и расколоть тебя большого труда не составит. Но мне нужно от тебя кое-что другое.

– Что именно?

– Я хочу отгадать загадку – куда испарился твой друг. А перед этим – его девушка, она же – твоя бывшая одноклассница.

– Да при чем здесь я? – Нику натурально захотелось заплакать – и от этого взгляда, и от этого бреда. Нервы за часовую беседу здорово просели и задымились. Голова заболела.

– Не знаю. Но это твои друзья. – Следователь, стоя рядом, давил и морально и физически, крепко поднажав на плечо. – И я думаю, если ты напряжешься, то сможешь мне хоть в чем-то помочь.

– Да я понятия не имею, что с ними произошло!

В ответ на этот выкрик следователь убрал руку и сел за свой стол. Тон его сделался суховатым и деловым.

– Считай, я предлагаю тебе сделку. Бесследно исчезли два человека – будто их и не было никогда. Не каждый день такое случается. – Он снова постучал крепкими пальцами по столешнице. – Поможешь разобраться с этим – помогу тебе выйти чистым из этой истории. Подумай, может что-то и вспомнишь. Может, что-то показалось тебе необычным. Думай. Стимул я тебе дал.

– А если я не смогу вам помочь?

Следователь сделал глоток остывшего кофе и равнодушно пожал плечами.

– Сядешь. Без вариантов.

Вообще, размышлял Ник, сидя в кофейне за чашкой двойного эспрессо, вся эта чертовщина началась как раз в тот день, когда исчезла Мэм. Сначала он не придал этому значения – мало ли, решила уехать куда-то, захотелось побыть одной, вернется. Тем более такое уже бывало. Но вот теперь, узнав о том, что произошло с другом, он уже не сомневался – не вернется. Ее исчезновение, эта немыслимая авария, исчезновение друга – все это не случайность. Это звенья одной непонятной цепи.

Мэм… Это странное прозвище прилипло к ней с легкой руки друга. Когда они только стали встречаться, первое время, как водится, часто ссорились по пустякам. В основном, из-за разницы в социальном положении – она как-никак бизнес-леди, в свои неполные тридцать руководила серьезной юридической компанией, отец – крупный чиновник, регулярно мелькающий в телевизоре. Друг же – тусовщик, любитель экстрима, байкер, натура свободная и безудержная, и когда они ссорились и та начинала «включать директора», друг на все ее претензии отвечал с туповатой, но широкой голливудской улыбкой: «Да, мэм, непременно, мэм, будет исполнено, мэм…». Так и повелось.

Несмотря на разногласия, эти двое не только сошлись, но и стали постоянной парой – насколько это было возможно, учитывая то, что Мэм была замужем, а у друга была постоянная девушка, которая ждала от него ребенка.

Клубок отношений скрутился куда как непросто, и Ник знал, что все это было для его друзей большой проблемой. Развестись Мэм не могла, и на то были свои причины. Компания, которой она руководила, созданная в свое время ее отцом, была переписана, после перехода отца на госслужбу, на мужа Мэм. В случае развода потери были бы громадными. Конечно, пока отец Мэм был в силе, занимая серьезные позиции в госструктурах, это не было вопросом. Но некоторое время назад он потерял пост, став, по сути, не слишком заслуженным пенсионером. Уход его со службы был запутанным, внезапным и сложным – кому-то по-крупному перешел дорогу и по-крупному же проиграл. Чудом избежал уголовного дела. Подробностей Ник не знал, но общий контекст был примерно таков.