Своя география - Александр Иванов Дромомания

стали настоящей школой путешествий. И я до сих пор часто вспоминаю аэропорты, большие и наполненные разными интересными штуками.

Конечно, те наши перелёты были вполне просты и обыденны, но для маленького меня это всегда было большим и самым настоящим приключением. Эти воспоминания часто ко мне приходят во всех моих сегодняшних поездках. Таким образом Московские и Ленинградские аэропорты (Внуково, Домодедово и Пулково), а потом и сами эти города стали для меня символом моих детских дорог. А сейчас они же периодически становятся отправной базой во взрослых путешествиях. Вот такая вот первая любовь.

Интересно, что Питер и Москва для меня теперь так и существуют как-то в паре. В разные периоды жизни я то чаще бываю в Питере, то чаще в Москве. И в обоих этих городах я чувствую себя как дома.

Ещё люблю сравнивать эти две столицы. В детстве я искал отличия у зданий аэропортов, сравнивал игровые автоматы и вкус мороженого. А начиная со студенчества и до сих пор люблю исследовать метро. Вот, например, в Москве на входе, на стеклянных дверях, нет никаких табличек о том, что двери нужно придерживать, оберегая идущего за собой человека от удара, а в Питере есть, сразу видно — культурный центр.

Питерские эскалаторы очень длинные, намного длиннее московских, поэтому распространённая привычка ленинградцев сидеть на ступеньках сильно раздражает московских дежурных в метро, и они часто ругают любителей добавить себе комфорта в эскалаторных путешествиях.

Место встречи в Ленинграде — это выход с эскалатора, а в Москве — в центре зала, с недавнего времени ориентиром тут ещё служит сине-красная стойка, на которой написано «ИНФО» и «SOS». Она служит для получения справок и для вызова помощи при каких-то экстренных ситуациях. Местные её так и называют «Инфосос». И говорят, что, мол, встретимся на Курской радиальной, в центре зала, у «Инфососа».

Интересны «метро-голоса», которые объявляют станции. В Питере это всегда очень пафосный мужской голос в стиле «от советского информбюро!». А в Москве говорят и женщины и мужчины: когда едешь в центр — говорит мужчина, будто начальник зовёт на работу, а когда от центра — женский, как будто жена зовёт тебя домой на борщ. На кольцевой, когда едешь по часовой стрелке, говорит мужчина, а против часовой стрелки — женщина.

Про московскую кольцевую линию можно сказать отдельно. Это очень забавная ветка, катаясь по которой можно… даже отлично выспаться. Как-то я приехал в столицу на поезде, и мне нужно было где-то побыть несколько часов: я зашёл в метро, выбрал полупустой вагон, прилёг на сиденье и накатал несколько кругов по кольцевой, хорошо вздремнув. Но в часы пик, конечно, полежать не получится. Кстати, ещё одно свойство этой ветки в том, что она! соединяет большинство городских вокзалов.

Да, ещё один нюанс, про то, каким образом объявляются остановки. В Москве при закрытии дверей говорят: «Осторожно, двери закрываются! Следующая станция такая-то». И ты заходишь в вагон и уже знаешь, что будет следующим. В Питере же следующую остановку объявляют сразу при открытии дверей. Мне кажется, это не очень удобно.

Думаю, что отличий можно найти ещё очень много, но не буду вас утомлять подробностями.

Был период, когда я стал думать про особенности людей в этих городах. И про их губы. Как бы это странно ни звучало. Один интересный человек порекомендовал мне посмотреть на губы жителей Питера как на «видовой признак». Оказалось, что у многих ленинградцев верхняя губа малоподвижная! Попробуйте, представьте, что за верхней вашей губой стоит твёрдая пластинка, и после этого начните говорить. Шевелится в основном только нижняя губа… Как дополнительный эффект — ухудшение настроения, уменьшение желания что-либо делать… Вот вы и почти житель Питера. У меня подобное состояние появляется за неделю жизни в городе.

Что касается москвичей, то у многих замечено напряжение нижней губы. У многих это даже проявляется небольшим опусканием уголков рта. Попробуйте: нижнюю губу прижимаем к верхней, слегка опускаем уголки рта… Чего-то не хватает… Ага, это тело! Надо немного выпрямить спину, сместить центр тяжести в голову — вот уже захотелось бежать вперёд, сохраняем прикус… Вуаля! Вы — москвич! Теперь регистрацию у вас спрашивать перестанут…

Ещё хотелось упомянуть про уровень двигательной активности. Если в компании ленинградцев есть от 1 до 3 человек, которые не из Питера, либо местные, но уезжали куда-либо на время, то их сразу заметно по большей амплитуде движения и высокой скорости речи. На фоне остальных они выглядят более активными.

Можно ещё долго говорить о разности в речевых оборотах, о которых уже тысячи раз рассуждали питерцы и москвичи… Это и всевозможные «булки» и «буханки», «бордюры» и «поребрики», «подъезды» и «парадные», «шаурма» и «шаверма» и прочее-прочее… Но на сегодня хватит. Пусть это просто останется идеей, на все страницы этой книги: смотреть вокруг, наблюдать, примечать детали, о которых не расскажет ни один путеводитель. Составлять свои путеводители, которыми интересно делиться с другими. Делать открытия. Начиная со своего города. Примешивать в эти страницы свой опыт, опыт своей жизни, своей профессии. Например, как психиатр я могу заметить, что общая психопатология Питера — депрессивный синдром, а Москвы — психотический. А если бы я учился в каком-нибудь политехническом институте, то чтобы тогда бросалось в глаза? Даже не знаю. Вот такие путешествия по двум российским столицам.

2009

Москва. Часы города

Часы города тикают: тик-так. Люди бегут по городу со спящими глазами… Тик-так… Метро, трамвай, снова метро… Тик-так… Единые части большого механизма… Тик-так… А вот человек выбивается из потока, толкается, смотрит по сторонам, сердится на окружающих, одновременно боится их или сердится, потому что боится… Это приезжий, его сразу заметно.

Люди спят в вагонах метро, спят в электричках, спят в трамваях выхватывают у времени секунды, минуты, хватаются за то, что предназначено им природой, их ведь организм не обманешь, не расскажешь