Драконий оборотень - Евгения Витушко

— Странно, — Ортисса задумчиво побарабанила пальцами по покрытой скатертью столешнице. — Обычно осечек не бывает. Разве что…

Она едва заметно нахмурилась, замолчала и, казалось, погрузилась в размышления. Потом снова глянула на меня.

— Да ты не переживай, — она, похоже, решила, будто я нуждаюсь в утешении. — Уж тебя-то, моя красавица, Владыка без мужа не оставит.

Да я и не переживаю, мысленно застонала я. Говорила бы ты только потише.

Наше затянувшееся гадание не прошло незамеченным. Я видела, как девицы-горничные из своих углов заинтересованно вытягивают шеи, пытаясь понять, что происходит. Шепот усилился. До меня долетели обрывки разговоров.

— …никак судьбы не сложит?..

— Бесовщина какая-то…

— Тьфу, ты! Чего несешь-то? Да еще против ночи!..

Краем глаза я заметила движение — сразу несколько рук сложились в охранные жесты. Интерес к моей персоне продолжал неуклонно возрастать.

И в этот момент Солар пошевелилась. Она откинула за спину тяжелую золотистую косу и неторопливо выпрямилась на своем стуле. Не прикладывая ни малейших усилий, она мгновенно стала центром всеобщего внимания. Как, впрочем, и всегда.

— Ты, Ортисса, все осторожничаешь, ходишь вокруг да около, — голос Солар звучал мягко и тягуче, словно мед, однако только глухой не расслышал бы в нем властных, повелительных ноток. — Вот оно и упрямится, это старое Зеркало. Позволь, я покажу тебе, как нужно с ним говорить.

Ортисса, занимающаяся ворожбой столько, сколько я себя помнила, и знавшая нас всех троих практически с пеленок, саркастически глянула на нее исподлобья, но промолчала. В сладкозвучном голосе моей сестры, при всей ее воздушной внешности, по мере взросления все отчетливее звучал металл, так что мало у кого из обитателей замка возникало желание ей перечить. Правда, старую ворожею было не так-то легко смутить. Коротко усмехнувшись, та сделала приглашающий жест в сторону старой резной рамы. Солар безмятежно проигнорировала ее иронический взгляд и встала перед зеркалом.

— Смотри внимательно, милая, — снисходительно обратилась Солар на этот раз уже ко мне. — Я покажу тебе, как это делается. У тебя все еще слабовато выходит, я заметила.

Я молча возвела очи горе. Горбатого могила исправит. Она скорее позволит отрубить себе обе руки, чем упустит возможность потыкать меня носом в мои недостатки или выставить на всеобщее посмешище. Интересно, все старшие сестры такие язвы?

Солар, между тем, уверенно простерла руку над клубящейся зеркальной поверхностью и, в воцарившейся тишине, повелительно заговорила:

— Заклинаю тебя, Зеркало Соа-ад-Дина, жаром огня, изменчивостью песка, чистотой серебра, силою всех частей и осколков твоих, найденных живыми, утерянных мертвыми и погребенных в песках быстротечного времени, покажи мне судьбу сестры моей, Мирраэли Элдарской — будь то человек или зверь, будь то жизнь или смерть…

— Ваше высочество! — словно не веря собственным ушам, возмущенно и сердито воскликнула Ортисса, но было уже поздно.

С кончиков тонких пальцев принцессы сорвались бледно-голубые искры и пробили клубящуюся туманную завесу отражения, словно молния — дождевые облака. Зеркало засияло ровным голубоватым светом. На кристально-прозрачной поверхности проступило четкое изображение, из мерцающей глубины донесся низкий рокочущий рык.

А в следующее мгновение, глухо звякнув, зеркало упало на стол плашмя, опрокинутое твердой рукой Ортиссы.

— Все! На сегодня гаданье закончено! — сердито рявкнула провидица, обводя комнату пылающим гневом взором. — Марш отсюда все! Живо!

Не успевшие погадать девушки разочарованно зашумели, однако, после недолгого колебания, послушно потянулись к выходу. Ортисса меж тем стремительно развернулась к моей сестре. Она была так зла на Солар, что казалось, еще немного, и на той задымится платье. Все напускные признаки субординации были мгновенно забыты.

— А о вас, моя юная госпожа, я буду говорить с вашей матушкой лично! Уж она-то разъяснит вам доходчиво, стоит ли ради забавы пользоваться серьезными оккультными заклинаниями!

Воспользовавшись тем, что Солар на мгновение отвлеклась, я незаметно выскользнула из комнаты. Промчалась мимо озадаченных слуг, на ходу натягивая шубку, и опрометью выскочила во двор. По инерции пробежала еще несколько шагов и затормозила. Постояла минуту, глубоко вдыхая резкий морозный воздух, и решительно зашагала прочь от замка.

Не надо было мне даже близко подходить сегодня к этому проклятому Зеркалу. И что это я, острых ощущений захотелось? Ну, и Солар, конечно, тоже большое «спасибо». Не могла не порисоваться перед публикой. А может, это был просто розыгрыш? Я ведь и не догадалась проверить Зеркало на предмет иллюзии…

Имея в сестрах чародеек, нужно быть всегда готовой к подобным шуткам. Тем более, что и сама вполне могла бы сотворить что-нибудь в том же духе. Зря, что ли, мы с сестрами вот уже три года изучаем чародейские науки под руководством почтенного магистра Дьордана. Отец, конечно, не испытывает особого восторга по этому поводу, но в этом вопросе мать была непреклонна. Дочери-полукровки должны обучиться магии и получить настоящие дипломы чародеек, как это и пристало благородным эльфийским девицам. Под ее уговорами отец, более желавший видеть нас благовоспитанными домашними барышнями, закутанными в кисею и коротающими дни за музицированием и рукоделием, в конце концов, был вынужден уступить. Правда, отправить нас в Коббе-Ренвин, Университет Теоретической и Прикладной Магии, он наотрез отказался, но зато пригласил учителя к нам, в Элдар, так что, пусть не на уровне стационарного обучения, но кое-что мы тоже умели.

И, само собой, у каждой были свои пристрастия. Лиона, самая младшая из нас, предпочитала боевую магию. Она вообще была у нас самой боевой, оружием увлекалась с ранних лет. Ей бы мальчишкой родиться. Мое сердце было отдано целительству — сказывались, наверное, материнские гены. А вот Солар увлекалась прорицательством и иллюзиями. Да-да, именно иллюзиями. Оттого, пожалуй, и не стоило относиться к увиденному чересчур всерьез. И все же…

Ортисса, конечно, быстро опрокинула Зеркало, но все же не достаточно быстро, чтобы скрыть от меня то, что проявилось в его глубине. Пара внимательных серебристых глаз, не то собачьих, не то волчьих, не знаю. Одно было точно — человеку они явно принадлежать не могли. Зверь, определяющий мою судьбу? Что бы это могло значить? И этот странный звук — то ли тихий рык, то ли призывное урчание…

Поглощенная собственными мыслями, я не заметила, как дошла почти до конца тисовой аллеи. И слишком поздно увидела метнувшуюся ко мне из ночного мрака тень. С пронзительной ясностью понимая, что уже не успеваю ни уклониться, ни защититься от нацеленных в мое горло острых как бритва клыков, я коротко вскрикнула — и задохнулась от боли, падая в снег под весом огромной, хрипло рычащей твари, рвущей зубами белую песцовую шубу. Длинные острые когти вонзились в плоть, раздирая грудную клетку в попытке добраться до сердца….

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});