Двор Красного монарха: История восхождения Сталина к власти - Саймон Монтефиоре

Сталин уже в те годы славился невозмутимостью и непроницаемостью, поэтому его и сравнивали со сфинксом. В быту он был скромен: даже трубкой нарочито дымил, как простой старик крестьянин. Далекий от бесцветной бюрократической посредственности, которую так не любил Троцкий, настоящий Сталин был энергичным и тщеславным человеком, вся жизнь которого представляла собой игру. Он был уникален практически во всем.

Под немного жутким спокойствием этих глубоких и непроницаемых вод скрывались смертельно опасные водовороты честолюбия, гнева и страданий. Сталин мог действовать терпеливо и медлительно, но порой принимал и откровенно авантюрные решения. Казалось, он прятался за холодной стальной броней, что не мешало удивительной остроте его чувств. Сталин часто не мог контролировать свои эмоции. Вспыльчивый грузинский характер едва не испортил ему политическую карьеру. Лет десять назад он не сдержался и выплеснул свой гнев на жену Ленина, Крупскую. Как у неврастеника, его настроение могло измениться в любую минуту. В нем постоянно бушевали чувства, словно у актера на сцене, который упивается спектаклем и живет своей ролью. Никита Сергеевич Хрущев, преемник Сталина, не случайно называл его лицедеем, то есть человеком со многими лицами. Лазарь Моисеевич Каганович, один из ближайших сподвижников на протяжении свыше тридцати лет, похоже, лучше всего описал этот «уникальный характер»: «Каждый раз он был другим человеком… Я знал не меньше пяти-шести Сталиных».

Однако открытие архивов Сталина и многочисленных, ранее неизвестных источников пролило немало света на его характер: он перестал быть загадкой. Сейчас мы знаем, как Сталин говорил (постоянно о себе, причем часто с поразительной откровенностью), как писал свои знаменитые записки и письма, что ел, читал и пел. В контексте уникального окружения, которым являлось большевистское руководство, он наконец обрел черты реального человека. Под холодной маской скрывался необыкновенно умный и одаренный политик. Главным для него всегда было его собственное место в истории. Это был чрезвычайно нервный интеллектуал, зачитывавшийся романами и книгами по истории; беспокойный ипохондрик, страдавший от хронического тонзиллита, псориаза и ревматических болей, ставших последствиями деформации руки и ссылок в холодной Сибири.

Сталин был одиноким и во многом несчастным человеком, который мог быть разговорчивым и общительным. Он обладал завораживающим голосом и в любую минуту был готов пожертвовать личным счастьем в угоду политической необходимости и своей людоедской паранойе, разрывая все отношения, будь то любовь или дружба. Возможно, тяжелое детство стало причиной холодности, которая так удивляла всех, кто его знал. Он хотел и пытался быть ласковым отцом и любящим мужем, но несмотря на это сам же отравил все источники своих эмоций. Этот тоскующий любитель роз и мимоз твердо верил, что решением всех проблем для любого человека является смерть, и был одержим насилием и казнями. Атеист, всем обязанный священникам, Сталин видел весь мир лишь в двух ракурсах – греха и покаяния, – будучи «с юности убежденным марксистским фанатиком». Его мессианская самовлюбленность не знала границ. Он взвалил на свои плечи выполнение имперской миссии русского народа, но во многом до конца жизни так и остался грузином, принеся в северные московские широты южный обычай кровной мести.

Большинству политиков, людей, которые, подобно Цезарю, постоянно находятся на виду, свойственно самолюбование. Но у Сталина оно было на порядок глубже. Приемный сын Сталина, Артем Сергеев, вспоминал, что вождь сердился на своего родного сына Василия, так как тот использовал его фамилию.

– Но я тоже Сталин, – говорил Василий.

– Нет, ты не Сталин, – гневно возразил отец. – Ты не Сталин, и я не Сталин. Сталин – это советская власть! Сталин – это то, что пишут о нем в газетах и каким его изображают на портретах. Это не ты и даже не я!

Сталин сделал себя сам. Человек, придумавший себе имя, день рождения, национальность, образование и все свое прошлое, чтобы изменить историю и сыграть роль вождя, скорее всего, закончил бы жизнь в психиатрической клинике, если бы благодаря воле, удаче и таланту не использовал движение и ситуацию, которые смогли изменить естественный порядок вещей. Таков был Сталин. Движением оказалась большевистская партия, ситуацией – крушение русской монархии. После смерти Сталина в моду вошло считать его сумасшедшим, но это такое же грубое переписывание истории, как и при жизни самого вождя. Успех Сталина не случаен. Никто из живших в то время людей не чувствовал себя так хорошо и комфортно, как он, в мире заговоров и интриг, теоретических тонкостей, убийственного догматизма и нечеловеческой строгости ленинской партии. Трудно найти лучший синтез между человеком и движением, чем был у Сталина и большевизма: в этом зеркале отражались его добродетели и недостатки.

* * *

Надя разволновалась, одеваясь к празднику. Накануне, во время революционного парада на Красной площади, у нее разыгралась страшная головная боль, но сегодня все прошло, и она повеселела.

Как и Сталин, реальная Надежда Аллилуева сильно отличалась от своего исторического образа.

«Она была очень красива, – вспоминает Артем Сергеев, – но это нельзя разглядеть на фотографиях». Надежда Аллилуева обладала какой-то неотразимой притягательностью. Когда она улыбалась, ее глаза смотрели удивительно честно и искренно, но порой уходила в себя, становилась отчужденной, возможно, из-за психических и физических недомоганий. Ее внешнюю холодность периодически разрушали истерики и депрессии. Она отличалась хронической ревностью. В отличие от Сталина, обладавшего холодным остроумием палача, никто из знавших Надю не мог сказать, что у нее вообще было чувство юмора. Она была настоящей большевичкой и нередко играла роль доносчицы, рассказывая мужу о врагах. Символизировал ли их брак, брак людоеда и ягненка, связь Сталина с Россией? Наверное, символизировал, но только потому, что это был типичный большевистский брак двух истинных членов партии, вполне обычный для породившей его уникальной культуры, которая существовала в России в начале прошлого века. Но во всем остальном их брак можно с полным основанием считать трагедией бездушного трудоголика, который был самым неподходящим супругом для этой эгоистичной, зацикленной на себе и крайне неуравновешенной женщины.

Жизнь Иосифа Сталина представляется нам абсолютным слиянием большевистской политики и семейных реалий. Несмотря на кровавую войну с крестьянством и постоянно усиливающееся давление на руководство страны, это время было счастливой идиллией. Сталин и его соратники с семьями собирались в выходные на тихих дачах за городом, устраивали веселые ужины в Кремле и каждый год отдыхали на Черном море. Отдых на берегу теплого моря дети Сталина запомнили на всю жизнь. Для них эти месяцы стали самым счастливым временем в жизни. Из писем Иосифа Виссарионовича к жене ясно, что, хотя их брак был полон трудностей, они искренне любили друг друга.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});