Психодиагностика - Виктор Пахальян

В-четвертых, существенно иное оформление базовых ориентации психологической науки – построение научной психологии не только на аналитической, но на конструктивной (т. е. потенциально преобразующей) основе.

В новом понимании роли психологии должна быть заложена принципиальная возможность синтеза научного знания как из разных разделов самой психологической науки, так и психологического знания с результатами других (смежных) наук в направлении решения главной реальной задачи – оценки и управления человеческими ресурсами самого человека и человеческого общества.

В настоящее время на передний план выдвигаются именно эти, очень жесткие, но не всегда очевидные связи между психологической теорией, экспериментом и социальной практикой: специалист в области человекознания должен обнаружить и явно показать «движение» – специфику зарождения, разрешения и возвращения в практику фундаментальных психологических проблем; показать многослойность и многоуровневость этого «движения». Во многом этим объясняются трудности взаимной интерпретации, взаимного движения разных форм психологического знания, обобщенного человеческого опыта в упомянутой триаде. В этом же ключе необходимо ясно понимать то, каким образом связаны и как взаимодействуют психологическая теория и эксперимент (когда эксперимент становится, с одной стороны, особой формой научной практики, а с другой – является действующей моделью реальной действительности).

Ретроспективно рассматривая историю различных школ и направлений психологии, можно обнаружить, что практически весь анализ человеческого поведения и деятельности идет как бы в трех плоскостях.

Первая, привычная для современной отечественной психологии «объективная», а точнее – объектная плоскость, где все уровни и компоненты человеческой жизнедеятельности и поведения представлены в наблюдаемой объектной форме и поддаются объективной регистрации, контролю и измерению. В этой плоскости все указанные явления рассматриваются в привычном для естественника «объективном контексте», и здесь применяется классический для естественных наук метод внешнего наблюдения. Однако, как можно показать, этот аспект анализа далеко не полон, а его основания не вполне логически завершены.

Вторая плоскость также более или менее привычна для отечественной психологии – это «субъективная» плоскость, на которой отражаются, «рефлексируются» все упомянутые выше уровни и компоненты человеческой деятельности. Эта плоскость представляет «субъективную проекцию», субъектное отражение объективной плоскости. На ней представлены: исходная ситуация, цель как желаемое будущее, способы достижения цели (это целевой уровень); далее следует уровень технологического и алгоритмического описания деятельности (нормативный уровень), связанный с орудиями труда и совместной организацией работы с другими людьми. Таким образом на этой плоскости как бы представлено все то, что происходит в объективной деятельности, и что, по-видимому, отражается «в голове» субъекта. Здесь основным методом становится метод так называемого внутреннего наблюдателя, основанный на научном самонаблюдении. Понятно, что отражение субъектом нормативных уровней описания деятельности приводит к тому, что он отражает то, что происходит в реальности, а это, в свою очередь, определяет нормативный характер его (субъекта) поведения и деятельности.

Наконец, третья плоскость отображает внешне наблюдаемые и вполне объективно существующие результаты деятельности человека (более широко – жизнедеятельности), особенности которых несомненно отражают особенности самого человеческого субъекта, его индивидуальные характеристики.

Здесь применяется сравнительно новый для естествознания метод, достаточно общий для целого класса наук – метод исследования следов взаимодействий. В нашем случае – это метод исследования продуктов деятельности, позволяющий исследовать особенности субъекта в его отсутствие и тем самым существенно расширяющий объективную основу психологического анализа.

Таким образом психология, в отличие от классических наук, использует не два, а три фундаментальных метода как три основных источника психологического знания.

Во-первых, это метод непосредственного или прямого наблюдения, классический метод всякой опытной (экспериментальной) науки, при котором изучаются феномены, связанные с присутствием самого объекта наблюдения (в случае психологии – наблюдаемого субъекта).

Во-вторых, это метод изучения следов взаимодействий, объективно остающихся в мире как эффект движения наблюдаемого объекта (для психологии – наблюдаемого субъекта), его наблюдаемая траектория, отражающая те изменения во внешнем мире, которые произошли вследствие осуществленных взаимодействий с ним объекта, интересующего исследователя. Этот метод равно применим как для ненаблюдаемых прямо объектов, так и для объектов (в психологии – субъектов), отсутствующих в данный момент времени. Перечисленные два метода относятся к компетенции так называемого внешнего наблюдателя и с точки зрения современной теории познания дают в итоге объективное знание об изучаемых явлениях и процессах.

Третий, собственно психологический метод был разработан и обоснован в трудах В. Вундта и Е. Титченера в конце XIX – начале XX вв. Это метод «внутреннего наблюдателя», метод самонаблюдения, с помощью которого психология получает объективное знание о внутреннем мире субъекта. Другими словами, метод научного самонаблюдения позволяет объективизировать знание о субъективном мире человека, о содержании его душевных переживаний.

По нашему мнению, наиболее важной для исследования поведения и деятельности человека является комбинация указанных трех общих методов, открывающая реальные перспективы дальнейшего развития психологической теории: это переход в пространство собственно субъектного анализа, связанного с идеей «субъективного разрешения задачи, возникающей в жизни человека». Здесь заложен важнейший исходный пункт субъектного анализа, который состоит в ясном понимании того факта, что первоначально «в голове» субъекта отражается задача (или проблема), важная для его жизнедеятельности. О чрезвычайной важности понятия задачи писали крупнейшие зарубежные психологи, изучавшие законы мышления (см. Д. Дьюи, Ж. Пиаже, Д. Миллер, Ю. Галантер, К. Прибрам и др.). В известном смысле это понятие пронизывает работы всех современных отечественных исследователей человеческого мышления, в числе которых С. Л. Рубинштейн, А. М. Матюшкин, Я. А. Пономарев, В. Н. Пушкин, Е. А. Кулюткин, О. К. Тихомиров, А. В. Брушлинский и др. В некотором смысле здесь важны также идеи, развитые в работах Б. Г. Ананьева, А. Н. Леонтьева, Д. Н. Узнадзе.

И это начальное, исходное отражение задачи реальным субъектом жизнедеятельности порождает действительно более ясное понимание многих психологических феноменов. Как показывает опыт наших исследований, работы наших коллег и учеников, с этой точки зрения становятся более ясными «множественность» и «многодетерминантность» индивидуального поведения. Сюда относятся:

• понимание мотива деятельности как внутренней, субъектной интенции, в которой отражена наличная ситуация вместе с наличным (или будущим) предметом потребности;

• отражение объективной наличной ситуации, «окрашенной» наличной потребностью человека;

• отражение ситуации желаемой (целевой), также «окрашенной» соответствующей потребностью и т. д.

Такая «отраженная» задача, «окрашенная» потребностью субъекта, выступает своеобразной «разверткой» реальной предметной ситуации, проявляет необходимость получения предмета удовлетворения потребности из данной ситуации (вместе с предыдущей историей движения субъекта в мире).

Это означает, что вся наличная жизненная ситуация в целом, весь спектр наличных состояний мира становятся субъективно окрашенными интенциями (потребностями и интересами) данного субъекта.

По нашему мнению, такая «проекция» потребности индивидуального субъекта на спектр состояний окружающего его мира позволяет понять, как и почему в человеческой деятельности, в едином и целостном движении объективного мира, в процессе целенаправленной смены его состояний действующим субъектом мотив с образом цели оказываются связанными в таком же едином и целостном движении. Именно в этом непрерывном движении: «мотив – образ цели», при «теоретическом», мысленном решении задачи человеком как раз и находится искомая технология или способ решения возникшей перед субъектом задачи. Это решение далее может оцениваться субъектом с точки зрения приемлемости технологии (плана и стратегии действия). И затем уже, представленное в кодах или «образах» движений, это решение реализуется, субъект осуществляет управление «внешними» действиями, реальными операциями «над миром», которое преобразует исходную ситуацию и формирует приемлемую технологическую цепочку практического решения данной задачи.