Привет, любимый - Дэвид Исаев

когда-то очень давно я, так же, как и сегодня, ехал в метро. Я был совсем юный, недавно приехавший в город, весь такой амбициозный, уверенный в себе. И был у меня всегда принцип – помогать людям лишь тогда, когда они просят об этом. Были на то основания. Думаю, лучше будет не вдаваться в подробности. В общем, я придерживался этого принципа. Однажды возникла такая ситуация. Я возвращался с работы на метро и решил сесть в самый последний вагон. Я сидел, примерно там же, где сейчас сидите вы и просто смотрел в окно. Мое внимание привлекло отражение в стекле. Это была молодая девушка, с заплаканными красными глазами. Она была так красива и так нуждалась в поддержке. Понимаете, ей было очень больно. Я чувствовал это. Я смотрел на нее и не мог себя заставить подойти и поговорить. Боже, просто подойти и хотя бы взять ее за руку. Показать ей, что она не одна в этом чудовищном мире. Дать немного тепла… Вместо этого, я просто смотрел, пока она не повернулась и посмотрела мне в глаза. Ее взгляд. Я помню его. Я постоянно вижу его перед глазами. Когда работаю, ем. Не важно, чем я занят, он всегда передо мной. К сожалению, я его помню, и никогда ни с чем не спутаю. В общем, она покончила с собой. Я узнал об этом в новостях, пару дней спустя. Я не простил себя за свой холод и нигде не смог найти покой. Я перестал что-либо чувствовать. До этого момента. Не знаю, реальны вы, или же это галлюцинация, но это вы, та девушка. И это ваш взгляд. Простите меня. Знаете, то, что случилось тогда… Скорее всего в новостях была какая-то ошибка или еще что-то. Но вы вновь передо мной и вы живы. Не знаю, в общем, не важно. Позвольте мне помочь вам.

– Артур.

– Да? – ответил он, готовый расплакаться.

– Я так тебя часто вижу, Артур, – сказала она, и ее голос звучал безжизненно.

– Не понимаю тебя… вас.

– Артур, прошу тебя, перестань, – продолжала она.

– Но я правда не понимаю…

– Ладно. Так и быть. Прошел год, Артур. Ровно год. День в день. Ровно год, как я одна. Ровно год, как я вижу тебя. Но не такого реального, как сейчас. Обычно ты, эм…, какой-то слишком воображаемый что-ли. Разве это важно, ведь ты для меня любой важен. Правда. Мы постоянно говорим с тобой. Это не физический разговор, нет. Он тоже всегда только со мной. Скорее не разговор, а те слова, что я не сказала тебе, как будто бы мне кто-то давал гарантию, что я успею. Я говорю об этом теперь тебе, о Артур из моей головы.

– Я не понимаю…

– Стой, Артур. Позволь мне закончить. Ведь теперь у меня есть куча времени, чтобы все поведать. И ничто не мешает нам быть вместе. «Щелковская»… Помнишь эту станцию, Артур? Здесь все началось… Я сидела напротив тебя, вся в слезах. У меня в тот день умер отец – единственный любимый человек, который у меня был. Не было ни единой причины продолжить оставаться в этом мире. Ни единой. Но все же, одна нашлась. И звали эту причину Артур. Ты подошел и успокоил меня. Сел рядом и взял за руку. Ничего не говоря, просто сел рядом и взял за руку. Так забавно. И мы так и проехали до конечной, пока голос не объявил: «Станция «Щелковская». Конечная. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны». Помнишь? Помнишь, что было затем, Артур? Я помню. Скажи мне, Артур, что лучше? Умереть в твоей истории, покончив жизнь самоубийством или быть живой в своей, где нет тебя? Тебя, Артур. Мой любимый и заботливый. Но знаешь, твоей истории нет, как и нет тебя уже. Есть лишь мой больной рассудок, пытающийся воскресить тебя в своем умирающем мозге.

– Нет нет нет. Я ничего не понимаю. Это какой-то бред.

– Не бред это, Артур. Ты погиб, мой любимый. У меня на руках. На станции «Щелковской». И я не смогла ничем тебе помочь. Ты лежал на моих руках и медленно умирал. А я сидела в слезах, до последнего надеясь, что тебя вытащат. Не поверишь, но я до сих пор здесь сижу. Как видишь. Но никто не спешит тебя спасать…

– Катя. Ты Катя, я вспомнил.

– Ты и не забывал, мой милый. Я твой Катер, как ты меня называл. Катер, который вытащил тебя из моря на берег. Но не сумел тебя сохранить.

– Знаешь, Кать, видимо, мы оба сошли с ума. И нам обоим дали еще один шанс стать счастливыми. Иначе я это никак не могу объяснить. Как бы там не было, пока не попробуем, не узнаем правды. Мы оба чувствуем вину друг перед другом, хоть и вины нашей нет. Пойдем отсюда? Навстречу жизни, событиям, которых еще не было, но обязательно произойдут. Пойдем со мной, ведь быть может мы – другие мы отдали свои жизни, чтобы мы, те, что здесь и сейчас, могли быть вместе? А может, они просто не знали, что так все закончится. Любовь, Катя – единственное, что способно вернуть к жизни.

– Да. Может ты и плод моего воображения, но ты мне нравишься сильнее остальных твоих версий. Так что я согласна. Давай уйдем отсюда…