Женщина по имени Солнце. История великой любви - Инна Тронина

Неужели наша древняя благодатная земля достойна такой участи, а её граждане способны лишь обслуживать туристов и клянчить у них бакшиш? О, нет, теперь я знаю, каких высот может достигнуть освобождённый дух тысяч и миллионов людей. И горжусь, что являюсь его малой частью, капелькой святой крови, отданной за свободу. Как ежегодный разлив Нила предварял обильную жатву, так и революция принесёт с собой животворящую энергию, без которой на земле Египта не прорастёт ни одно семя…

– Госпожа аль-Шукри, я хотел бы задать уточняющий вопрос, частично поднятый моим соседом по креслу. Несмотря на то, что я – не египтянин, а испанец, ваши мемуары заинтересовали меня невероятно. Судя по вашим же откровениям, покойный господин аль-Шукри, ваш отец, оказывал определённого вида деликатные услуги не только внешней разведке Египта, которая сама по себе является очень влиятельной структурой, но и американским спецслужбам. Более того, вы и сами не чурались этого, верно ведь?

В Интернете от вашего имени открытым текстом написано, что одно время вы лично по просьбе отца, который, в свою очередь, действовал от имени свергнутого теперь президента, работали в Ираке. Простите, если я сказал что-то для вас неприятное, госпожа доктор, но вы, похоже, и не собирались это скрывать! Грубо говоря, вы были шпионкой?

– Можете называть это и так. Но я в то время не могла отказаться от предложения поработать в Багдаде. Я уступила уговорам отца, мир его праху. Иейчас он, разумеется, был бы очень расстроен. Да, наша семья благоденствовала при Мубараке, как и при Садате, при Насере и ранее Но лично я проклинаю тот день и час, когда не по своей вине запуталась в этих сетях. В Египте на разведку, внешнюю и внутреннюю, работали многие. Главу тайной службы Мубарак незадолго до своего падения назначил вице-президентом.

Узурпатор делал всё, чтобы удержаться у власти. Он боялся своего народа. Везде шныряли агенты, Под контролем был Интернет. Мубарак посмел вмешаться даже в таинство общения людей с Богом. Вое проповеди, произносимые в мечетях Египта, как известно, строго регламентировались, проверялись на предает нежелательного влияния в среде правоверных. Не думаю, что община христиан-коптов выпала из поля зрения охранки.

Египтяне знают, сколько людей было убито без суда и следствия, замучено в застенках только потому, что их заподозрили в симпатиях к «Братьям-мусульманам». Бывший лётчик, когда-то уважаемый и неподкупный человек, узурпатор со временем превратился в противоположность самому себе. Он хотел передать власть своему сыну, по-монаршьн, и жена просила сделать это как можно скорее. Женское сердце чувствовало, что старец в конце концов не удержит государственное кормило. Наш народ терпел долго, как когда-то терпела я сама. Но ничто не может продолжаться вечно…

– Госпожа аль-Шукри, наконец-то, после двух мужчин, слово берёт женщина, причём по возрасту годящаяся вам в матери. В эти дни, с двадцать пятого января по одиннадцатое февраля, всё то время, что продолжалась, с позволения сказать, революция, вас видели не только на площади Тахрир, где вы произносили пламенные речи перед толпой оппозиционеров режиму. Не только во главе колонн, двигавшихся по городу и устраивающих стычки с полицией по любому поводу, но и в других городах страны – в Александрии, например, и в Луксоре. Вы выступали перед журналистами в отеле «Хилтон», умудрялись проповедовать даже среди туристов в Египетском музее и в Каирской опере, а также на смотровой площадке Каирской башни, не говоря уже о госпитале Зохорейя, куда вас неосмотрительно приняли на работу.

Вы напрямую призывали народ к восстанию против погрязшего в коррупции деспота. Но имели ли именно вы на это право? Судя по вашим откровениям, размещённым в Сети, вы любили и, похоже, любите по сей день куда более жестокого тирана и оправдываете его деяния. Как такое может быть?..

– Всё, что я хотела сказать о взаимоотношениях с отцом моих детей, я сказала. Добавить мне к этому нечего.

– Вероятно, вы считаете отца ваших детей безгрешным?!

– Безгрешен только Бог, мэм. Ведь вы американка?

– Да, и что с того?! Прощу вас ответить на вопрос.

– Судя по всему, вы тяготеете к так называемой «чайной партии» – консервативной части республиканцев? Тысяча извинений, мэм, если чем-то вас обидела! Как и любой другой гражданин своей страны, я имею право призывать к революции и участвовать в ней, если это нужно для спасения Египта. Кстати, в американской Конституции также декларируется право на восстание – в исключительных случаях. Я – врач, и потому знаю, что такое операция, в том числе экстренная. Кровь, боль страдания, но одновременно и величайшее благо, возможность выскользнуть из лап смерти.

Сейчас кризис прошёл, нарыв прорвался. И я, как всегда, когда сдёргиваю с рук хирургические перчатки, чувствую наряду с блаженным облегчением давящую усталость. Всё-таки прогноз, как говорят медики, благоприятен, хотя стране предстоит длительный период реабилитации. Я так вам отвечу, мэм. Если вы сомневаетесь в моем моральном праве призывать народ к восстанию, усомнитесь же и в моём праве делать операции, лечить, принимать роды только потому, что я любила и люблю, как вы считаете, тирана…

– Дорогая Шамс, а можно поговорить с вами о чём-нибудь более приятном? Я гречанка, первый раз в Египте. По профессии – фотохудожница. А моя страсть – древность, археология. Но сейчас я не буду расспрашивать вас о сфинксах и пирамидах. Скажите, ваше имя действительно переводится с арабского как «солнце»?

– Да, в арабском языке это существительное женского рода. А луна, «камар», – мужского. Впрочем, уже много лет я, если и напоминаю Солнце, то только во время полного затмения. Я поклялась всю жизнь ходить в трауре и никогда не сниму его. Несмотря на сегодняшнюю великую радость, моя скорбь не ушла и не уйдёт никогда.

– Тогда ещё один вопрос, с вашего позволения. Выбор имени для вас был как-то связан с древнеегипетским культом бога Солнца Ра?

– О, нет, ни в коем случае! Для моих родителей не существовало никаких богов кроме Аллаха. Они назвали меня Шамс, а мою сестру Зейн потому, что очень любили нас и хотели, чтобы дочери были столь же прекрасны, как солнце и звёзды.

– Госпожа аль-Шукри, я много раз видел вас в эти дни на площади Тахрир, на улицах Каира в колоннах демонстрантов, на трибунах и в клинике, где вы оказывали помошь раненым. Представьте, что я, в отличие от других собравшихся, не читал ваших мемуаров ранее, и только теперь решил сделать это.

Я не падок на сенсации, да и в Египте в бурные революционные дни оказался случайно. Я – историк, живу в Ганновере, проводил отпуск на Красном море, так как являюсь страстным дайвером, обожаю погружаться близ коралловых рифов. Но когда начались эти грандиозные события, я всё бросил и примчался в Каир, потому что историк не может упустить возможность увидеть, как происходят судьбоносные перемены.

Мне не удалось присутствовать во время переворота в Тунисе, зато теперь я знаю, как выглядит «Арабская весна» в Египте. И в моих глазах у революции – ваше лицо, Шамс. Вы, моя современница, часто, казались мне то величественной богиней из древнего храма, то царицей Клеопатрой. Почему-то мне кажется, что именно так должна была выглядеть последняя правительница из рода Птолемеев, возлюбленная Гая Юлия Цезаря и Марка Антония. Именно этим голосом – глубоким контральто – она и должна была говорить. Даже сейчас мне чудится уреус на вашей голове. И я отчётливо слышу торжественный хор жрецов. Кажется, вы едва сошли с паланкина, принесённого усталыми загорелыми невольниками…

– О, спасибо вам за изысканные комплименты, я очень тронута! Правда, насколько мне известно, царица Клеопатра была вовсе не так прекрасна, как принято считать. А деяния её и вовсе, с моей точки зрения, должны вызывать отвращение. Впрочем, подавляющее большинство людей любит сладкие мифы, а не горькую правду. Но если вы специализировались не на истории Древнего Египта, вам позволительно заблуждаться. Мне было приятно слушать вас, добрый господин…

– Госпожа Шукри, я приехала в Каир из Москвы совершенно не для того, чтобы трястись от страха по ночам, понимая, что полиция разом куда-то исчезла, на улицы, как водится, хлынули мародёры. В городе начались повальные грабежи, а жители ночами дежурят у своих домов, вооружившись ножами, мотыгами, сковородками и ещё чёрт знает чем!

Я работаю в банке. В Каире живёт мой друг, который тоже целыми сутками пропадал, так сказать, на баррикадах, а я умирала в его доме от ужаса! Но речь сейчас не о том, это просто к слову. Революция далеко не всегда выглядит такой прекрасной, как вы говорите. И ещё неизвестно, что произойдёт в Египте потом, чем всё закончится. Многие считают, что вместо светского режима Мубарака власть захватят дремучие исламисты, какая-нибудь местная «Аль-Каида»1.