Брокен-Харбор - Тана Френч

связались с нами.

– Прекрасно, – сказал я.

В полиции полно идиотов, которые готовы часами играть в детективов и топтать место преступления, прежде чем признают поражение и вызовут реальных профессионалов. Похоже, на этот раз нам повезло – котелки у сельских копов варили.

– Я хочу, чтобы этим занялся ты. Возьмешься?

– Почту за честь.

– Если не можешь все бросить, скажи, и я отдам дело Флаэрти. Оно в приоритете.

Флаэрти – тот самый чемпион по раскрываемости, который закрывает верняки.

– Не надо, сэр. Я беру.

– Хорошо, – сказал О’Келли, но отчет не отдал, а наклонил к свету и принялся внимательно рассматривать, потирая большим пальцем подбородок. – А Курран? Он готов?

Юный Ричи Курран был в команде всего две недели. Многие не любят натаскивать новичков, так что это приходится делать мне. Если ты знаешь свое дело, твой долг – передать свои знания.

– Будет готов.

– Я могу на время куда-нибудь его засунуть, а тебе дать человека, который знает, что к чему.

– Если Курран не вывозит, то лучше выяснить это сейчас. – Я не хотел получить напарника, который знает, что к чему.

Один из плюсов выпаса новичков заключается в том, что ты избавляешь себя от кучи хлопот: у всех “стариков” есть свои устоявшиеся подходы, а, как говорится, два медведя в одной берлоге не живут. Новичок, если правильно с ним обращаться, тормозит тебя куда меньше, чем старый служака. Сейчас мне было некогда играть в эти игры – “нет-вы-нет-только-после-вас”.

– В любом случае главным будешь ты.

– Сэр, поверьте, Курран справится.

– Это риск.

Примерно год новички проходят испытательный срок. Неофициально, конечно, но вполне всерьез. И если Ричи с порога ошибется, да еще под прицелом прессы, то может собирать вещички.

– У него получится. Я прослежу.

– Я не только про Куррана. Когда ты последний раз вел большое дело?

Его проницательные глазки вперились в меня. Мое прошлое громкое дело пошло наперекосяк. Я тут ни при чем – человек, которого я считал другом, кинул меня и утопил в дерьме. Но люди все помнят.

– Почти два года назад.

– Точно. Если разберешься с этим, то вернешься в строй.

Но что будет с моей карьерой в противном случае, осталось невысказанным и тяжелой тучей повисло между нами.

– Разберусь, сэр.

О’Келли кивнул:

– Не сомневаюсь. Держи меня в курсе.

Он перегнулся через стол и протянул мне отчет о вызове.

– Спасибо, сэр. Я вас не подведу.

– Купер и криминалисты уже в пути.

Купер – это наш судмедэксперт.

– Тебе понадобятся люди, я распоряжусь, чтобы общий отдел прислал летунов. Шестерых пока хватит?

– Вполне. Если понадобится еще, я сам затребую.

Когда я был уже на пороге, О’Келли добавил:

– И, бога ради, сделай что-нибудь с его одеждой.

– Я потолковал с ним на прошлой неделе.

– Так потолкуй еще раз. Черт побери, в чем он явился вчера – в фуфайке?

– По крайней мере, я заставил его избавиться от кроссовок. Какой-никакой, а шажок вперед.

– Если он хочет остаться на этом деле, пусть научится шагать поживее – до того, как прибудете на место. Журналисты слетятся туда как мухи на дерьмо. Хотя бы скажи ему, чтоб не снимал пальто и не светил своими трениками, или в чем уж там он соизволил прийти.

– У меня в столе есть запасной галстук. Все будет в порядке.

О’Келли проворчал что-то про свинью в смокинге.

На обратном пути я бегло просмотрел отчет – все в точности соответствовало сводке, изложенной шефом. Жертвы: Патрик Спейн, его жена Дженнифер и их дети Эмма и Джек. Сестра, вызвавшая полицию, – Фиона Рафферти. Под ее именем диспетчер предупреждающе добавил заглавными буквами: “ВНИМАНИЕ: ЗВОНИВШАЯ В ИСТЕРИКЕ”.

* * *

Ричи не сиделось, он подпрыгивал, словно у него пружины в коленях.

– Что…

– Собирайся. Мы уезжаем.

– Я же говорил, – сказал Квигли моему напарнику.

Ричи невинно распахнул глаза:

– Правда? Извини, бро, я прослушал. Голова другим занята, понимаешь?

– Курран, я вообще-то пытаюсь оказать тебе услугу. Впрочем, дело твое. – Вид у Квигли был по-прежнему обиженный.

Я натянул пальто и проверил свой портфель.

– Похоже, у вас тут увлекательная беседа. Может, поделитесь?

– Ерунда, – тотчас отозвался Ричи. – Просто болтаем о том о сем…

– Я посоветовал юному Ричи задуматься о том, почему главный вызывает тебя одного и передает информацию за его спиной, – лицемерно сказал Квигли. – Это не лучшим образом свидетельствует о репутации юноши в отделе.

Квигли обожает пудрить мозги новичкам, а также давить на подозреваемых чуть сильнее, чем следует. Мы все не без греха, однако он получает от этого особенный кайф. Впрочем, обычно у него хватает мозгов не трогать моих ребят. Ричи чем-то его разозлил.

– В ближайшие дни юноше будет о чем подумать, ему незачем отвлекаться на всякий вздор. Ну как, детектив Курран, идем?

– Что ж, – прошипел Квигли, напыжившись. – Не позволяйте мне себя задерживать.

– Само собой, приятель. – Я вытащил из ящика галстук и сунул его в карман пальто – под столом, чтобы не давать Квигли повода для подколок. – Детектив Курран, готов? Тогда погнали.

– До встречи, – не слишком любезно проворчал Квигли нам вслед.

Ричи послал ему воздушный поцелуй, и, поскольку зрелище это не предназначалось для моих глаз, я ничего не заметил.

Было туманное, холодное и серое утро вторника, такое хмурое и мрачное, словно на дворе не октябрь, а март. Я вывел из гаража любимый серебристый “бумер”. Официально машины разбирают в порядке живой очереди, однако салаги, занимающиеся бытовым насилием, не посмеют и приблизиться к лучшей тачке отдела убийств, так что машина всегда к моим услугам, и в салоне не валяются обертки от бургеров. Я не сомневался, что и с закрытыми глазами найду дорогу в Брокен-Харбор, но сейчас не время было проверять это на практике, поэтому я включил навигатор. Где находится Брокен-Харбор, прибор не знал. Он хотел ехать в Брайанстаун.

В свои первые две недели в отделе Ричи помогал мне собирать досье по делу Маллена и заново опрашивать свидетелей. Это было его первое настоящее дело об убийстве, и он буквально из штанов выпрыгивал от нетерпения. Парень сдерживался изо всех сил, но, как только машина двинулась с места, выпалил:

– Нам дали дело?!

– Да.

– Какое?

– Убийство. – Я остановился на красный, достал галстук и передал его Ричи.

К счастью, сегодня на нем была белая рубашка – правда, дешевая и настолько тонкая, что просвечивала безволосая грудь, – и серые брюки, почти приличные, только на размер больше, чем надо.

– Вот, надень.

Он уставился на галстук так, словно никогда не видел подобной диковины.

– Да?

– Да.

Я уже было смирился с мыслью, что придется съехать на обочину и