Повесть о Горе и Злочастии, как Горе Злочастие довело молодца во иноческий чин - Автор неизвестен

и учнуть тя чтить и жаловать

за твою правду великую,

за твое смирение и за вежество,

и будут у тебя милыя други,

названыя братья надежныя!"

И отуду пошел молодец на чюжу сторону

и учал он жити умеючи:

от великаго разума наживал он живота болшы старова;

присмотрил невесту себе по обычаю -

захотелося молотцу женитися:

средил[21] молодец честен пир

отечеством и вежеством,

любовным своим гостем и другом бил челом.

И по грехом молотцу,

и по божию попущению,

а по действу диаволю

пред любовными своими гостьми и други

и назваными браты похвалился,

а всегда гнило слово похвалное:

похвала живет человеку пагуба!

"Наживал-де я, молодец, живота болши старова!"

Подслушало Горе-злочастие хвастанье молодецкое -

само говорит таково слово:

"Не хвались ты, молодец, своим счастием,

Не хвастай своим богатеством, -

бывали люди у меня, Горя,

и мудряя тебя и досужае[22], -

и я их, Горе, перемудрило:

учинися им злочастие великое:

до смерти со мною боролися,

во злом злочастии позорилися -

не могли у меня, Горя, уехати -

а сами они во гроб вселились,

от меня накрепко они землею накрылись,

босоты и наготы они избыли,

и я от них, Горе, миновалось,

а злочастие на их в могиле осталось.

Еще возграяло[23] я, Горе, к иным привязалось,

а мне, Горю и злочастию, не в пустеже жити -

хочю я, Горе, в людех жить

и батагом меня не выгонит[ь],

а гнездо мое и вотчина во бражниках!"

Говорит серо Горе горинское:

"как бы мне молотцу появитися?"

Ино зло то Горе излукавилось,

во сне молодцу привидялось:

"Откажи ты, молодец, невесте своей любимой:

быть тебе от невесты истравлену,

еще быть тебе от тое жены удавлену,

из злата и сребра бысть убитому!

Ты пойди, молодец, на царев кабак,

не жали ты, пропивай свои животы,

а скинь ты платье гостиное,

надежи[24] ты на себя гунку кабацкую, -

кабаком то Горе избудетца,

да то злое Горе-злочастие останетца:

за нагим то Горе не погонитца,

да никто к нагому не привяжетца,

а нагому, босому шумить розбой!"

Тому сну молодець не поверовал.

Ино зло то Горе излукавилось -

Горе архангелом Гавриилом молотцу

попрежнему еще вновь злочастие привязалося:

"Али тебе, молодец, неведома

нагота и босота безмерная,

легота[25], беспроторица[26] великая?

На себя что купить — то проторится[27],

а ты, удал молодець, и так живешь!

Да не бьют, не мучат нагих, босых,

и из раю нагих, босых не выгонят,

а с тово свету сюды не вытепут[28],

да никто к нему не привяжется -

а нагому, босому шумить розбой!"

Тому сну молодець он поверовал,

сошел он пропивать свои животы,

а скинул он платье гостиное,

надевал он гунку кабацкую,

покрывал он свое тело белое.

Стало молотцу срамно появитися

своим милым другом -

пошел молодец на чужу страну далну, незнаему.

На дороге пришла ему быстра река,

за рекою перевощики,

а просят у него перевозного.

ино дать молотцу нечево;

не везут молотца безденежно.

Седит молодец день до вечера,

миновался день до вечерни до обеднем[29]

не едал молодець ни полу куса хлеба.

Вставал молодець на скоры ноги,

стоя, молодец закручинился,

я сам говорит таково слово:

"Ахти мне, злочастае горинское!

до беды меня, молотца, домыкало:

уморило меня, молотца, смертью голодною, -

уже три дни мне были нерадошны;

не едал я, молодец, ни полу куса хлеба!

Ино кинусь я, молодец, в быстру реку -

полощь мое тело, быстра река,

ино еште, рыбы, мое тело белое, -

ино лутчи мне жития сего позорного.

Уйду ли я у Горя злочастного?"

И в тот час у быстри реки скоча Горе из-за камени,

босо, наго, нет на Горе ни ниточки,

еще лычком Горе подпоясано,

богатырским голосом воскликало:

"Стой ты, молодец; меня, Горя, не уйдеш никуды:

не мечися в быстру реку,

да не буди в горе кручиноват -

а в горе жить — некручинну быть,

а кручинну в горе погинути!

Спамятуй, молодец, житие свое первое

и как тебе отец говорил

и как тебе мати наказывала.

О чем тогда ты их не послушал?

Не захотел ты им покоритися,

постыдился им поклонитися,

а хотел ты жить, как тебе любо есть.

А хто родителей своих на добро учения не слушает,

того выучю я, Горе злочастное.

Не к любому он учнет упадывать[30],

и учнет он недругу покарятися!"

Говорит злочастие таково слово:

"Покорися мне, Горю нечистому,

поклонися мне, Горю, до сыры земли,

а нет меня, Горя, мудряя на сем свете!

И ты будешь перевезен за быструю реку,

напоят тя, накормят люди добрыя".

А что видит молодец [беду] неменучюю,

покорился Горю нечистому -

поклонился Горю до сыры земли.

Пошел, поскочил доброй молодец

по круту, по красну по бережку,

по желтому песочику;

идет весел, некручиноват,

утешил он Горе-злочастие,

и сам идучи думу думает:

"когда у меня нет ничево,

и тужить мне не о чем!"

Да еще молодец не кручиноват -

запел он хорошую напевочку

от великаго крепкаго разума:

"Беспечална мати меня породила,

гребешком кудерцы розчесывала,

драгими порты меня одеяла

и отшед под ручку посмотрила,

"хорошо ли мое чадо в драгих портах? -

а в драгих портах чаду и цены нет!"

Как бы до веку она так пророчила,

ино я сам знаю и ведаю,

что не класти скарлату[31] без мастера,

не утешыти детяти без матери,

не бывать бражнику богату,

не бывать костарю в славе доброй!

Завечен я[32] у своих родителей,

что мне быти белешенку,

а что родился головенкою[33]!"

Услышали перевощики молодецкую напевочку,

перевезли молотца за быстру реку,

а не взели у него перевозного,

напоили, накормили люди добрыя,

сняли с него гунку кабацкую,

дали ему порты крестьянские.

Говорят молотцу люди добрыя:

"А что ты еси, доброй молодец,

ты поди на свою сторону,

к любымым честным своим родителем,

ко отцу своему и к матери любимой,

простися ты с своими родители,

отцем и материю,

возьми от них благословение родителское!

И оттуду пошел молодец на свою сторону.

Как будет молодец на чистом поле,

а что злое Горе наперед зашло,

на чистом поле молотца встретило,

учало над молодцем граяти,

что злая ворона над соколом.

Говорит Горе таково слово:

"Ты стой, не ушел, доброй молодец,

не на час я к тебе, Горе злочастное, привязалося!

хошь до смерти с тобою помучуся!

не одно я Горе — еще сродники,

а вся родня наша добрая,

все мы гладкие, умилные!

А кто в семью к нам примешается -

ино тот между нами замучится!

такова у нас участь и лутчая!

Хотя кинся во птицы воздушныя,

хотя в синее море ты пойдешь рыбою,

а я с тобою пойду под руку под правую!"

Полетел молодец ясным соколом, -

а Горе за ним белым кречатом;

молодец полетел сизым голубем, -

а Горе за ним серым ястребом;

молодец пошел в поле серым волком,

а Горе за ним з борзыми вежлецы[34];

молодец стал в поле ковыль трава,

а Горе пришло с косою вострою;

да еще злочастие над молотцем насмиялося:

"быть тебе, травонка, посеченой,

лежать тебе, травонка, посеченой

и буйны ветры быть тебе развеяной!"

Пошел молодец в море рыбою,

а Горе за ним с щастыми неводами -

еще Горе злочастное насмеялося:

"быти тебе, рыбонке, у бережку уловленой,

быть тебе да и съеденой,

умереть будет напрасною смертию!"

Молодец пошел пеш дорогою,

а Горе под руку под правую,

научает молотца богато жить -

убити и ограбить,

чтобы молотца за то повесили,

или с камнем в воду посадили.

Спамятует молодец спасенный путь -

и оттоле молодец в монастыр пошел постригатися,

а Горе у святых ворот оставается,

к молотцу впредь не привяжетца!

А сему житию конец мы ведаем.

Избави, господи, вечныя муки,

а дай нам, господи, светлый рай.

Во веки веков. Аминь.

Примечания

1

райского

2

в распре

3

нищету

4

наставления

5

пирушка в складчину

6

пустынное, глухое

7