Versipellis - Мирослава Миронова

за официальное издание.

Я рассказывал детям и щенкам про полевые цветы, про деревья и то, как отличить съедобные плоды от ядовитых. Название волчьей ягоды чуть было не вызвало перепалку, но я поставил на место задир обоих видов раньше. Будь мы в стае, я был бы максимум бетой, как мне казалось, но сейчас, когда иерархия находится под официальным запретом и щенки о ней просто не знают, я заслужил даже некоторый авторитет. Конечно, прирожденного лидера видно сразу, он чувствуется. И в моем классе есть такой, но говорить об этом всё равно не принято, как минимум — меня бы за такое уволили и, вероятно, провели бы не одну проверку, цепляясь к мелочам, чтобы понизить на третью ступень. Подходя к границе учебной территории, я почувствовал покалывание на коже: будто сотни маленьких игл прорастали вовнутрь. Списав всё на действие амулетов, я закончил урок и отвел детишек назад в школу. У меня была ещё работа: проверить их альбомы с домашним заданием, заполнить листы успеваемости, справиться о здоровье отсутствующих у воспитательницы и медсестры в интернате. Но настроения не было от слово вообще. Я решил прогуляться за забором. С моей ступенью адаптации я уже имел право ходить в природных зонах, правда, не дальше пятидесяти метров — рубиновые сети амулетов, которые, при прикосновении, вызывали ужасную боль и могли даже парализовать, не позволят нарушить запрет.

Странное ощущение нарастало с каждым шагом. Дойдя до кривой оградки, я огляделся: вокруг не было ни души, минералы пощелкивали и слабо светились, но в одном месте цепь прерывалась — рубин не горел и не испускал тепла. Возможно, всему виной высокий уровень адреналина в сегодняшнем ягнёнке, а может, так подействовали воспоминания о непокорном отце, но я махом перепрыгнул символический заборчик там, где камень был разряжен и пошел вглубь посадки. Теперь я чувствовал покалывание не только на коже, но, казалось, и внутри всего тела. Было даже немного приятно, на самой грани с болью. Но я не мог отделаться от мысли, что там, куда я направлялся, источник магии был сильнее и ощущения будут становиться только хуже. Впереди возвышалась живая изгородь. Умом я понимал, что на этом мой поход окончен, и пора возвращаться, но… тут то я и услышал писк. Десяток тоненьких слабых голосов выли, зовя маму-волчицу. Их стоны и плач пробирались в сознание, путали мысли, отключали логику. Перевоплощаться было самой глупой моей идеей за весь день, но я всё равно это сделал — взыграл инстинкт. Он отзывался внутри огнем, но совсем тусклым, не способным разгореться, затравленным ежедневным подавлением истинной силы оборотня. Взяв разгон, я проломил собственным телом острые ветки, набрав в рот листвы, и оказался лежащим плашмя на ухоженном газоне. Меня не отбросило куполом магии, не пронзило колющей болью — будто владелец и не ставил никакой защиты на жилище, как делал каждый человек в городе. Аккуратный ландшафтный дизайн, небольшой розарий, бассейн, трехэтажный дом и огромная веранда — все говорило о состоятельности домовладельца.

Прокравшись вдоль стены, я выглянул туда, откуда слышался нарастающий жалобный зов. Буквально в пяти метрах от меня стоял мужчина в расстегнутой рубашке и со стаканом в руке. Он говорил по телефону в наушниках, играючи подкидывая серебряный жезл с лунным камнем в наконечнике. Об этом минерале я знал с раннего детства, когда родители ещё учили меня и братьев. А увидел в действии семь лет назад, когда началась программа адаптации. Адуляр то и использовался в сдерживающих амулетах с которыми, хочешь не хочешь, а познакомишься за время жизни в городе. Но в этом камне были некие вкрапления, поблёскивающие розовыми искрами на свету, чего раньше я никогда не видел. А серебро… о нем и говорить не приходилось. Ещё в дремучие времена, когда люди считали нас, оборотней, простой байкой, все до единого знали о том, как этот металл губителен для нашего вида. Спрятавшись за мангалом, я осмотрел территорию: на столе перед мужчиной лежали и другие жезлы и кристаллы для них: некоторые манили к себе, другие, наоборот, будто выстраивали невидимую стену, какие-то были драгоценными, а иные больше походили на обычные палки и камни; чуть левее стояли вольеры с сеном, но все как один — пустые.

Писк уже был невыносим, я не мог просто сидеть в укромном месте, пока маленькие кутята так плачут. Казалось, что я их не слышал, а чувствовал и душа от этого натягивалась в струну. С немыслимой скоростью я побежал вокруг дома, чтобы подобраться к ним и чудом остался не услышанным. Щенки лежали на клеенках: некоторые не двигались и еле-еле дышали, другие же отчаянно перебирали лапами, пытаясь сбежать. Только я хотел подвинуть их к себе поближе, как мужчина обернулся, подошёл. Он не заметил меня, вряд ли он вообще ожидал гостей. А в следующую секунду серебряный жезл загорелся ярким светом и луч, выпускаемый минералом, пронзил дитя. Он завизжал, завыл, захрипел и начал превращаться. Это очень рано! В нем пока нет силы даже на свое волчье тело, не то что на человеческое! Я сам впервые принял человеческую форму в четыре месяца отроду, а этому щенку нет и двух недель. Теперь, посреди слепых кутят лежал младенец. На нем были ссадины и большой, пульсирующий кровью и сукровицей, ожог в области сердца, под бурой шерстью раньше этого нельзя было разглядеть. Я больше не мог контролировать себя. Моё тело наполнилось животной силой, порожденный злобой на человека. Взвыв, в два прыжка оказался рядом с ним и вгрызся в его руку, заставляя выронить магическое оружие. Я почувствовал кровь на своих клыках и отпустил мужчину, устремившись к щенкам. Действие лунного камня меня задело, хоть и косвенно — началось обращение в человека. Унести всех малышей разом я не мог, а ведь где-то была ещё и их мама, а может, и другие оборотни. Но времени у меня было ровно столько, сколько понадобится ублюдку на то, чтобы оклематься. Я не думал, не анализировал то, что происходит, а дал внутреннему огню руководитель мной. Перекинув через ограду тех щенков, которых смог быстро словить, я на ходу поднялся на задние лапы, но, почему-то, воплощение остановилось в промежуточной форме.

За спиной послышался мужской крик: "Тварь! Выродок! Да, я тебя…" — он полз по газону, сжимая кровоточащую руку. Дотянуться до амулетов человек не смог и они с грохотом повалились все разом вместе со столиком, хаотично выпуская свою энергию. Не теряя времени, я подхватил оставшихся щенков и младенца,