Моя твоя дочь (СИ) - Сурина Лилия

- Да нет, вроде все здоровы, - говорю, оглядываясь, понимая, что не вижу нашей няни.

- Нине Андреевне плохо стало, я ее в комнату отвела, - торопится доложить моя домработница, и Даша сразу принимает серьезный вид.

- Показывайте, - командует она, исчезая в коридоре первого этажа.

Я облегченно вздыхаю, падая на диван, ворошу волосы. Вроде Даша не догадалась, кого недавно лечила. Сейчас уедет и я буду жить как прежде. В любви и согласии с моей дочкой. Хорошо, что ничего плохого не произошло.

Вот так прошлое упало мне как снег на голову, оглушило. Думал, больше никогда не встречу ту, что была моей женой когда-то, что в этом мегаполисе я затерялся, испарился для нее. И вот же, приехала.

Я провожаю Дарью до машины «скорой помощи», выслушивая наставления, мысленно поторапливая время, чем быстрее эта женщина исчезнет из моей жизни, тем лучше.

- Хочешь, я завтра приеду, у меня выходной. Возьму с собой волшебный чемоданчик, - она похлопала оранжевый бок медицинской укладки с огромным крестом. – Вдруг понадобится полечить кого-нибудь. Знаешь, я так рада была видеть нашу Нину Андреевну, хорошо, что ты ее приютил. В детском доме она нам как мама была.

- Угу, - киваю, отбирая у Дарьи тяжелый чемодан с лекарствами и ставлю его в салон спецмашины. – Теперь она бабушка моей дочери.

- Супер… ты всегда был добрым, Макс, - неожиданно делает мне комплимент бывшая жена.

Она растеряна и обескуражена нашей встречей не меньше меня, вижу это по ее лицу, по красивым ярким глазам, которые не удалось забыть за восемь лет.

- Тебе пора, - тороплю ее, - наверное еще куча больных ждет твоего приезда. Не беспокойся, не стоит приезжать завтра, вечером вернется наш семейный врач и разберется. Спасибо тебе.

Белый фургон с красной полосой по боку исчезает за поворотом, и я с облегчением выдыхаю. Вроде пронесло, ни о чем не догадалась. Может же у меня быть личная жизнь без нее? Может. Восемь лет прошло, у нее тоже, наверное, есть муж и, возможно, дети. Я ничего не знаю о Дарье Славской. О той, которая была моей первой любовью. Моей молодой женой. Самой любимой женщиной, до сих пор.

Потирая ноющее после ранения бедро, хромаю к дому. Карман на груди начинает светиться и вибрировать, мой друг и генеральный директор в моей фирме обнаружил, что я слинял с работы.

- Да, Мих? – спрашиваю сиплым от боли голосом, припоминая, есть ли дома обезболивающее, забыл заказать новые, которые личный врач прописал. – Случилось чего?

- У меня нет, а вот у тебя видимо да. Ты чего так из кабинета стартанул? Я сделку оформил с Агасяном, приехал к тебе подписать, а тебя нет, в кабинете погром, доки по полу раскиданы. Ты где?

- Да… Дарьяшка заболела, пришлось «неотложку» вызывать городскую, мой Айболит в отъезде. Ну че, сколько тачек Агасян заказал?

- Шесть, все элита, так что нам хороший кусь перепадет, - радуется Мишка, и у меня на душе уже не так паршиво. – А что там с Дарьяной? Надеюсь, ничего серьезного?

- Нормально, простыла просто. Ты хоть Насте не говори, что малышка разболелась, а то примчится, а ей переживать нельзя сейчас.

- Не скажу, и так лежит постоянно. Эта беременность у нее тяжело протекает, раньше легче было, - переживает за жену мой лучший друг, и я его понимаю.

Это Настя, жена друга родила мне дочь, я всю беременность был рядом и наблюдал, помогал. Потом еще год жили одной большой семьей, женщина Дарьяне кормилицей, ухаживала за ней. А потом я помог семье Кондрашовых купить дом на соседней улице, и мы разъехались, наконец.

Прошу друга заскочить в аптеку, купить обезболивающее, ведь все равно заедет ко мне за подписью. Выдыхаю. Что за день сегодня?

Я долго сижу у кроватки в которой спокойно сопит моя крошка. Она похожа на свою настоящую мать, тот же цвет волос и овал лица, ямочки на щеках. Я не говорю об огромных глазах, цвета бирюзы. Сложно не догадаться, кто ее мать. Чувствую, что Даша теперь не оставит нас в покое.

Дашка совсем не изменилась, будто и не было этих восьми лет, что прошли после развода. Вспомнил причину развода, и кулаки сами собой сжались, сминая легкое детское одеяльце. Пока копаюсь в прошлом время пролетает незаметно. Боль в бедре почти невыносима, дергает так, что капля пота от напряжения скатывается с виска, смахиваю ее и хватаюсь за мобильник. Надо поторопить друга, иначе боль сведет меня с ума.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Папочка, мы теперь не поедем на море? – слышу неуверенный хриплый голосок. Проснулась моя малышка, дотрагиваюсь до прохладного лба, удовлетворенно вздыхая.

- Обязательно поедем, как я и обещал, котенок, - шепчу дочурке, прижимая нежные пальчики к губам.

- Но я же заболела…

- До лета еще три месяца, ты успеешь поправиться.

- А эта тетя доктор еще приедет? Она мне больше нравится, чем старый дядя Слава, он больно лечит. А тетя добрая, и красивая, - размышляет девчушка, а у меня ком в горле, могу только кивать. – А моя мама красивая? Как эта тетя?

- Красивая, котенок… как тетя…

- А мы ее на море встретим? У всех деток в садике есть мамы, они дома ждут. А меня моя мама на море ждет. Скорее бы я поправилась, и мы бы к ней поехали, - улыбается мой маленький ангелок, она мечтает. Это я ей как-то брякнул, что мама живет на море, когда кроха подросла и стала задавать вопросы.

Мне себя ударить хочется. Осознание, что лишил свою дочь матери заставляет сердце неприятно сжиматься. Я виноват перед своей малышкой, осознанно лишив ее родной матери. После сегодняшней встречи, понимаю, какой пустяк послужил причиной развода. Моя жена не хотела детей. А я не слишком настаивал. Сам все сломал…

Глава 2

Даша

Я даже не помню, как села в машину своей бригады, пристегнулась и застыла, глядя в лобовое стекло. Макс...

Я не видела его так давно, но будто не было этих лет, он совсем не изменился. Хотя нет, он стал еще мужественней и красивее, только грусть затаилась в глазах. А раньше был весельчак. При воспоминании, каким он был раньше, глаза начинает щипать от непрошенных слез.

- Не сбросишь вызов? - напоминает мне Роза, наш водитель. Она подает мне рацию, и я хриплым голосом докладываю:

- Диспетчер, семнадцатая бригада свободна, жду следующий вызов.

- Улица Весенняя, дом двадцать шесть, мужчина, семьдесят восемь лет, подозрение на сердечный приступ.

- Вызов принят, - отчеканила я и посмотрела на Розу. - Погнали.

Снова отворачиваюсь к окну.

У Макса есть дочь. Девочка по имени Дарьяна. Ее маленькое милое личико до сих пор стоит перед глазами. Даже еще не зная, кто ее отец, я почувствовала к ней притяжение. Ее глаза, цвет которых такой же, как у меня, что странно. Этот цвет не так часто встречается. И волосы оттенком, как у меня, в остальном же проглядываются черты ее отца. Может быть поэтому девочка сразу запала в душу.

- Дарья, - толкает меня в плечо Роза, пристально рассматривая мое лицо.

- Что? – выхожу из ступора, быстро смахивая слезинку.

- Приехали. Ты где вообще? Как из того дома вышла, так я тебя не узнаю. Что-то случилось в том доме? Кто-то умер?

- Нет, там все хорошо, никто не умер, просто ОРЗ у ребенка.

- Тогда что случилось?

- Потом, Роз, некогда.

Выскакиваю из машины, меня уже встречает парень, родственник больного. Он выхватывает чемодан из моих рук, тараторит по дороге, рассказывая, как его дед упал без сознания, и что он делал, чтобы помочь старику.

Этого пациента пришлось забрать в клинику, грузим обмякшее худощавое тело на носилки и его внук с санитаром толкают их до машины, Роза идет рядом, помогает. Потом несемся по улицам, сирена воет, мигалка сияет, а Роза, шипя, кроет ругательствами нерадивых шоферов, которые не успевают дать дорогу. Только я молчу, закусив губу, пытаюсь удержать пациента на грани сознания.

Но мысли мои в том огромном доме, с малышкой и ее отцом. У Макса есть дочь.

Сдали пациента врачам, и Роза скомандовала обедать. Уютно устроившись на своем любимом месте у окна в кафе больницы, заказав обед, подруга уставилась на меня. О, я знаю этот взгляд, черный и притягивающий, он заставит выдать все, что тебя гложет.