Колдовские камни - Веда Талагаева

– Бедные родственники должны быть благодарны, что их приютили, и вести себя соответственно, – любила повторять Марина.

Полина попробовала намекнуть ей однажды, что она и сама бы должна как-то «соответственно» себя вести.

– А вместо старой домработницы, которая бьет тарелки, можно завести посудомоечную машину, – ответила на это Марина. – От нее куда больше пользы.

Больше Полина не заводила этот разговор. Единственным, кто теперь заступался за Илью, был другой его дядя. Он появился вдруг неведомо откуда, когда Илье было десять лет, и сразу всем понравился. Полине потому, что галантно относился к старушкам. Дяде Коле Смирнову потому, что умел красиво проигрывать и не обидно выигрывать в шахматы. А Профессору потому, что не понравился Марине.

– Еще один родственничек, – ворчала она. – Надо же! Брат матери. И где он был до сих пор?

Этого дядя Гвендаль не объяснил. А свое необычное для России имя он объяснил очень просто. Девичья фамилия матери Ильи тоже была довольно необычной – Рено. Совсем как у актера, который играл киллера Леона в кино.

– Наши предки родом из Франции, – рассказал Гвендаль. – Приехали в Россию во времена Екатерины Великой. Меня назвали в честь какого-то французского прапрадедушки.

– Звали их сюда! – недовольно ворчала Марина. – Приличные французы тогда дома сидели, свою Французскую революцию устраивали. А по заграницам одни бездельники шлялись!

Но Профессор разрешал Гвендалю приходить в любое время, и Марина вынуждена была смириться. Появлялся Гвендаль, впрочем, нечасто – раз в два-три месяца. Говорил, что работает фотографом, фотографирует птиц и животных и потому много разъезжает. Ни одной фотографии, правда, не показывал. Но зато как-то раз подарил Илье совершенно классные ролики.

– Не сиди все время в своем углу. Кругом столько интересного. Надо все успеть увидеть, – сказал он, когда принес ролики в комнату Ильи.

Илью все вокруг считали слишком тихим и серьезным для своих лет. Он много читал и все время что-то записывал в толстую тетрадь.

– Он сочиняет какие-то дурацкие истории, – жаловалась Марина Профессору. – Что, так и будет витать в облаках, когда вырастет? Ему нужно будет работать, ведь не ты же будешь платить, если он вздумает пойти учиться.

Илья и сейчас уже не сидел, сложа руки. После школы он разносил газеты на почте и мыл машины. Но кое в чем даже Марина была права: он действительно витал в облаках. И жена Профессора рассердилась бы еще больше, узнай она, что виноват в этом Гвендаль.

Однажды летом на даче во время страшной грозы, чтобы Илья не так боялся, Гвендаль рассказал мальчику историю, больше похожую на сказку. О мире под названием Дивный Край, о чудесной стране Ильраан, которой правят могущественные чародеи. Об эльфах, живущих в лесах. О гномах, ищущих под землей сокровища. О людях, не боящихся опасностей и совершающих подвиги. Рассказал и даже нарисовал карту сказочных земель.

С тех пор Илья большую часть времени мысленно находился там, в мире, столь непохожем на его собственный. Рассказ Гвендаля захватил его, и он стал сам выдумывать истории, а потом и записывать.

Сочинял Илья, сидя за большим письменным столом в домашнем кабинете Профессора. Там же в кабинете он и прятал написанное, потому что Марина хоть и заправляла всем в доме, но трогать что-либо в этой комнате опасалась. Тогда Профессор мог забыть свой трепет перед супругой и не на шутку прогневаться.

В кабинете Илья прятался и сам. Когда Марина особенно злобствовала, или когда становилось очень грустно. Он забирался в большой старый шкаф, плотно закрывал дверцы, сидел, притаившись, и думал о чем-нибудь. Сегодня так крепко задумался, что даже заснул.

А проснулся не в шкафу, а на лесной поляне под зеленым дубом. А рядом были эльф и гном и смотрели на него с удивлением. Если бы кто-то сказал еще двадцать минут, нет, теперь уже целых полчаса назад, что такое может быть, Илья бы не поверил.

* * *

– И что же мы будем делать теперь? – спросил Нок, совсем растерявшись от такого непредвиденного поворота событий.

– Не знаю, что ты будешь делать, а я вернусь в город, – равнодушно пожала плечами Тарилор.

Вот ведьма! Как есть – эльфийская ведьма. И никакого сладу с ней нет и со всеми этими эльфами.

– Мы тогда тоже возвращаемся, – объявил Нок.

– В смысле: мне надо назад? – Илья оглянулся на дупло, чернеющее в стволе дерева.

– Как? – Тарилор в недоумении подняла тонкие брови. – Только Чародей знает, как открывается эта дверь. Ты через нее как-то проскочил, но назад уже не вернешься. Во всяком случае, без помощи Гвендаля.

– Тогда можно мне с вами? – робко спросил мальчик.

– А как же иначе? – воскликнул Нок, воодушевляясь. – Раз уж ты, Рассказчик, собственной персоной к нам пожаловал, мой шеф захочет познакомиться с тобой. Пойдем в город.

– Может, поедем? – не совсем охотно, но все же предложила Тарилор. – Мой единорог может выдержать троих. Тем более вы оба такие маленькие, за одного сойдете.

И тут найдет, чем поддеть!

– Покорнейше благодарим, госпожа, – сухо ответил Нок. – Мы, гномы, любим ходить пешком.

– И боитесь лошадей, – насмешливо добавила эльфийка.

– Не любим, – с достоинством уточнил Нок. – Пешком ходить полезно, юноша. Кстати, как тебя зовут?

– Илья, – ответил мальчик.

– Э-ли-а, – с трудом выговорил гном. – Элиа… Да уж, заковыристое имечко. Подходящее для известного писателя.

– Такого уж известного? – удивился Илья.

– Уж не без того, – усмехнувшись в усы, подтвердил Нок. – Между прочим, благодаря моей сообразительности. Когда три года назад Гвендаль дал мне почитать твою первую книгу – про речных фей, я решил показать ее Себастьяну. Шеф только начал читать, сразу решил, что это нужно печатать. И вот уже несколько лет твоими историями зачитывается весь Ильраан. Да и Аладан, и Ридэль тоже. А может, и Занбаар.

– А я-то считал свои истории глупыми, – не веря своим ушам, проговорил Илья. – Гвендаль даже и не сказал, что ко мне давно уже слава пришла. Он вообще многого не сказал.

Тарилор ехала по тропе, пустив единорога шагом, а Илья с Ноком шли рядом. Шагая по лесу между эльфом и гномом, Илья никак не мог убедить себя, что все это случилось с ним на самом деле. «Уж не во сне ли я?» – думал он.

Его спутники тоже предавались размышлениям. Нок терялся в догадках о том, куда запропастился Гвендаль, а о чем думала Тарилор – было совершенно неясно. Эльфы редко рассказывают о своих мыслях.

В молчании троица спустилась с холма, перебралась через ручей, миновала березовые кущи, ельник и сосняк и вышла на широкую просеку, идущую под уклон.

– Почти добрались, – счастливо пропыхтел Нок.

Он порядком устал, стараясь идти в ногу с голубым единорогом, но показывать этого ни за что не желал. Рядом в чаще затрепетали птичьи крылья, и на просеку вылетел лесной дрозд. Он сел Тарилор на плечо и наклонил к ней пернатую головку. «Клюнул бы он эту задаваку прямо в ухо», – мстительно подумал Нок, отирая ладонью пот, градом катившийся по лбу. Но дрозд клеваться не стал, только пошевелил клювиком, словно пошептался с Тарилор, и улетел в лес.

– Дальше пойдете одни. Меня ждут. Прощай, Рассказчик Элиа, приятно было познакомиться, – сказала Тарилор, развернула единорога и ускакала.

– Эльфы, эльфы, – неодобрительно покачал головой Нок. – Не связывайся с ними, дружок. Уважения ни на грош, только и дерут носы кверху. Пошли, без нее мы дойдем быстрее.

Он плюнул на след подковы, оставленный единорогом на тропинке, и решительно зашагал вперед.

– Не отставай, – сказал он, обернувшись к Илье. – Мы с тобой идем в гости к лучшему в мире книгоиздателю, в столицу Страны Чародеев, самый красивый город на свете. Ты увидишь реку Ильрадан и дворец наших царей. Знаешь, я на той неделе видел царицу! Она ехала по городу со свитой. На ней было платье из серебряной парчи, а грива ее белого коня вся была убрана шелковыми лентами. Такая красота! Сколько тебе лет? Тринадцать? Значит, ты плохо рос. Выглядишь от силы на двенадцать с половиной.

Илья чувствовал, что изнутри его прямо лихорадит. И с каждым шагом это ощущение росло. Он все больше убеждался, что попал в другой мир. Все здесь выглядело по-другому: причудливые изгибы холмов, яркая зелень листвы и трав, прозрачная небесная лазурь. Иначе, заливисто и весело распевали птицы в лесной тишине, непривычными казались медовые запахи цветов, долетавшие с порывами теплого ветра.

«Это потому, что я сплю», – окончательно убедился Илья, краем уха слушая болтовню гнома и жадно всматриваясь в окружающий пейзаж, уже окутанный голубоватой вечерней дымкой. – «Только бы не просыпаться подольше и запомнить все, чтобы записать».

Дорога все больше спускалась под гору, лес редел и, наконец, отступил совсем. Взорам двух путников открылась раскинувшаяся внизу долина. В лучах вечернего солнца среди сочных лугов лентой вилась река, а в ее излучине стоял большой город. За стенами из розового камня сияли золотые купола, и цвели белые жасминовые сады.