Третий фронт - Владимир Поселягин

Не знаю о чем разговаривал со старшим офицером Гаврилов, китайский он знал, воевал на КВЖД, но отношение к нам быстро изменилось, даже оружие вернули, пистолеты. Не автоматы.

Спустя полчаса расположившись за складным столиком, я с удовольствием отхлебывал чая из эмалированной кружки. Сидевший рядом Гоголев с интересом дегустировал конфеты из большой коробки. Успенский который пришел в себя, придерживая больную голову, она у него до сих пор гудела, пил чай, искоса поглядывая на девчонку-китаянку, что обслуживала нас.

Нас отвели в отдельную довольно большую палатку и оставили там, сказав, что ожидается приезд особистов из Второго Украинского. В палатке находилось четыре лежанки, столик посередине, шесть стульев, и буржуйка. Последняя пока не рабочая, ее разжигали только на ночь.

Отставив в сторону пустую кружку, Гоголев хмуро посмотрев на меня, спросил:

— И сейчас ничего рассказать не хочешь?

— Всему свое время. Не волнуйся, все в порядке. Скоро будем у своих.

— Товарищ майор, а это кто были? Китайцы? — спросил Успенский.

— Да, сержант. Как я понял китайская добровольческая армия. Нам кстати, повезло познакомиться с ее командующим генералом Ли Чи Миномом.

— Но ведь китайской армии не существует после японской экспансии, — удивился сержант.

— Всему свое время, успеете узнать.

Ждать пришлось почти два часа, пока не раздался звук вертолетных двигателей.

Буквально спустя пять минут, когда вертолет сел где-то неподалёку, полог отлетел в сторону и в палатку влетел Гоголев в своей генеральской шинели. За ним еще три командира и китайский переводчик.

Быстро найдя меня взглядом, он подлетел ко мне встающего с лежанки, и заграбастав в охапку, воскликнул:

— Сашка, чертяка, жив!

— И тебе привет, медведь, — засмеялся я, тоже похлопывая его по спине.

Заметив, как на нас ошарашенно смотрят мои попутчики, я хлопнул Серегу по спине, и ткнул в них пальцем.

— Серега знакомься. Твой двойник, майор Гоголев, второй мой боец, сержант Успенский.

— Твою мать! — только и смог проговорить Серега, только сейчас разглядев моих попутчиков. Гоголев-два так же ошарашено разглядывал своего двойника. Несмотря на то, что у двойника вовсю лелеял синяк на пол лица, было видно как они похожи.

— Да объяснит мне кто-нибудь, что тут происходит?! — не выдержав, вскочил двойник из параллельного сорок первого. Правда, за кобуру не схватился, думать Гоголевы умели.

— Да, Сань, что происходит? — повернулся ко мне мой друг и начальник.

— Думаю, пора докладывать, — согласился я, после чего повернувшись к спутникам добавил. — Я на доклад к своему командиру, после чего можно будет пояснить, что происходит вокруг. Лады?

— Хорошо, мы ждем, — тяжело посмотрев на меня, ответил Гоголев-двойник.

— Пошли в соседнюю палатку, — кинув на двойника последний изучающий взгляд, подхватил меня под локоть Серега. — Кстати, чего это у тебя ромбы старшего майора? Да и орден один лишний?!.. Ты что натворить успел паршивец?!

— Ща расскажу.

Мы вышли из этой палатки и, пройдя через ряд соседних вошли в другую, двое спутников Сереги остались снаружи обходя палатку по кругу чтобы нас не подслушали. Как будто нет других способов, а мы втроем, я, Серега и один из его спутников устроились за столом.

— Рассказывай, — включив выложенный на столик диктофон, велел мой приятель.

По мере моего рассказа он то вставал, то ходил из угла в угол, но снова садился на место.

— … Так что мне кровь из носу, но нужна помощь. Я не знаю, что решит товарищ Сталин, поможет перевести остатки моих войск сюда, или поможет войсками уже там. Оба варианта имеют свои недостатки как и достоинства. Но как ты знаешь, обо мне на той стороне ничего не знают, хотя никоторые подозрения у них есть, видишь, своего лучшего человека со мной послали. Обещание я выполнил, ничего им не рассказал.

— М-да, заварил ты кашу, — задумчиво протянул Сергей. — Что сам думаешь?

— Своих не бросаю. Если помощи не будет, просто уйду на ту сторону. Понимаешь, это мои парни там сейчас погибают в окружении.

— Перестань, — поморщился он. — Я конечно за Верховного не решаю, но поможем не сомневайся. Пошли к твоим, пора им объяснить, кто мы и где находимся, а то как бы глупостей не натворили.

— Успенский вряд ли. Все-таки мой телохранитель, а вот твой двойник может. Кстати, как тебе мой прикол с майором Гоголевым?

— Удался, я никак не мог подумать, что увижу самого себя. Ну… почти себя.

Посмеявшись, я дружески ткнул его в плече, после чего мы встали и в сопровождении так и молчавшего спутника Гоголева вернулись обратно к моим в палатку.

Сев за столик я спокойным тоном рассказал моим спутникам где мы, благо Серега дал мне на это разрешение. На подробный рассказ ушло почти пять часов. Я не рассказывал что являюсь "ключом", да и то, что кроме этого еще есть миры, тоже умолчал. Рассказал только о том, что мы находимся в параллельном мире.

Вернувшийся к середине рассказал Сергей, подтверждал мои слова, а когда рассказ закончился, сообщил, что нас ждут в Кремле и вертолет уже готов.

* * *

Первое отделение взвода лейтенанта Старцева уже семнадцатый день находились на той полянке, где их оставил командир. Приказ оставить тут одно отделение лейтенант исполнил по-своему. Сержант Грачев, командир первого отделения действительно был один, однако лейтенант забрал из двух оставшихся отделений по пять бойцов, увеличив ожидающий командира отряд до двадцати пяти бойцов.

— Ну что там? — спросил лейтенант своего зама старшину Бурду. Тот сидя на подножке трофейного броневика, приложив один наушник к левому уху чутко прислушивался к помехам и далеким голосам доносившихся из приемника радиостанции.

— Немцы закрепились на плацдарме и подтягивают резервы. Две попытки сбросить их в реку не увенчались успехом. Наш батальон вооруженный новейшими танками практически перестал существовать. Пока их держит артиллерия, нанося большие потери и устраивая налеты на переправу, но сил у наших мало.

— Черт! Где же командир? — ударил себя по колену Старцев.

За эти семнадцать дней с той минуты как ушел старший майор Демин, сержант Успенский и присланный из Москвы неизвестный майор госбезопасности, случилось многое. Окружённые войска под командованием полковника Иванова в течение тринадцати дней вполне неплохо держали фронт со всех сторон. Пока не подошёл механизированный корпус немцев и с ходу не прорвал оборону со стороны Владимир-Волнынска, тогда удалось стабилизировать фронт, только отойдя на заранее подготовленные позиции за одну из рек. Потери были большими, почти восемь тысяч бойцов и командиров. Немцы попытались с ходу переправиться и захватить плацдарм, но у них ничего не получилось и они были отброшены танковым ударом и хорошим артиллерийским налетом. Было несколько попыток прорваться с других направлений, чтобы еще больше сузить колечко с советскими войсками, однако они были отбиты с большими для немцев потерями. Однако, Иванов все равно отступил на подготовленные позиции, пока не прибыла комиссия из Москвы. С этого момента после расстрела некоторых командиров, плановое отступление прекратилось.

Авиация работала теперь только ночью, однако и у нее были потери, немцы из-за большого количества зениток над лесом летать боялись, но две обнаруженных полосы разбомбить успели. Но это мало остановило наших летчиков, сохранилось еще шесть полос. Ночью летчики работали по заявкам с земли и разведданным, что предоставляла разведка, бомбя автоколонны, артиллерийские и танковые позиции. Некоторые "Юнкерсы" продолжали наносить удары по железнодорожным станциям парализуя их работу. Потери у них тоже были, от двадцати трофейных бомбардировщиков осталось семь машин. Да сейчас техники еще два разведчика переоборудуют под бомбовозы.

Попытки создать плацдарм не прекращались, в данном районе шла настоящая мясорубка, Иванов бросил туда все резервы. И вот на семнадцатый день, немцам наконец удалось создать плацдарм вклинившись в нашу оборону на полтора километра.

— Похоже, пропал наш командир, — пробормотал один из бойцов взвода, баюкая на коленях пулемет Дегтярёва.

— НАШ, командир, вернётся, — повернул в его сторону голову лейтенант, и почти сразу заорал. — Тревога!

Он увидел, как часть леса двинулась к отдыхающим бойцам взвода. Лейтенант не сразу сообразил, что это атакуют одетые в странный камуфляж, непохожий на советский, солдаты, но рефлексы сработали ка надо. Почти сразу на поляне началась рукопашная. Дрались достаточно жестко, но как заметил Старцев, брали их достаточно мягко, просто скручивая или вырубая. Перекинув через бедро, напавшего на него солдата, имевшего простое русское курносое лицо, лейтенант не успел даже осмотреться, как получил по ногам от взятого на прием солдата и тут же оказался в жестком захвате.