Игры вчетвером - Джейн Мур

Глубоко вздохнув, Джо вернулась в холл. Прислушалась к тому, что происходит наверху.

– Пошевеливайтесь, копуши. Мы уже опаздываем!

Она зашла на кухню и взяла пакет с фотографиями. Под ним на столе остался рисунок Софи. Джеф все же умудрился забыть его дома! Джо решила пока посмотреть фотографии. На первом снимке был ее отец Джим. Он вымученно улыбался на фоне старого сарая во дворе своего дома в Оксфорде. На втором снимке рядом с ним стояли внуки. В сарае была мастерская отца, а вернее, это было место, где он спасался от жены. В последние годы Джим даже не делал вид, что что-то мастерит, а просто сидел там вечерами, потягивая пиво и перечитывая старые детективы. Джо часто задумывалась над тем, почему родители до сих пор живут вместе, если у них так мало общего. Пару лет назад она осмелилась спросить об этом у отца, и ответ поразил ее горечью:

– Спасаем благополучие другой пары, – мрачно ответил он.

В пакете оказались и две фотографии матери с внуками на крыльце дома. На лице Пэм застыло напряженное выражение, а ее сутулая фигурка казалась скованной. Холодной и строгой матери трудно было ладить с озорными внуками. Томас не любил бывать у стариков, отговариваясь теснотой маленького дома. Но Джо подозревала, что истинная причина его нежелания ехать к деду и бабушке – старый телевизор, к которому невозможно подключить игровую приставку. Джо улыбнулась, представив, что случилось бы, если бы мать увидела игру «Мортал Комбат». Она бы наверняка затеяла общенациональную кампанию по ее запрещению. Что касается Софи, то девочка была такой непоседой, что Джо даже боялась, как бы дочь чего-нибудь не разбила в кукольном домике родителей, полном хрустальных вазочек, сувениров и фарфоровых статуэток на кружевных салфетках.

Чувство профессиональной гордости Джо, работавшей дизайнером по интерьеру, всегда страдало, когда она попадала в дом, столько лет обходившийся без ремонта. Но на все ее предложения заняться им она встречала дружный отпор родителей.

– Вечно ты приезжаешь сюда со своими безумными идеями, – сердилась мать. – Нас вполне устраивает наш дом.

Остальные фотографии запечатлели шестой день рождения Софи, состоявшийся через две недели после поездки в Оксфорд.

Джо и Джеф пригласили тогда много друзей дочери, заказав в агентстве организатора детских праздников. Но в последний момент им сообщили, что тот заболел, и Джефу пришлось взять эту роль на себя. Он достал с чердака старую гитару, собираясь развлечь детей пением шлягеров восьмидесятых годов. Но стоило ему затянуть первую песню, как Джон, лучший друг Софи, громко заявил, что терпеть не может, когда поют подвыпившие взрослые. Джеф очень обиделся и приготовился серьезно доказывать, что он вовсе не пьян, но дети уже не обращали на него внимания. Они включили на всю катушку магнитофон и принялись отплясывать под своих любимых «Спайс герлз». На снимках были запечатлены счастливые, возбужденные лица танцующих детей.

Джо стала складывать фотографии назад в пакет и вдруг насторожилась. У нее создалось впечатление, что фотографий меньше, чем кадров на проявленной пленке. Джо пересчитала снимки – их оказалось девятнадцать вместо двадцати четырех! Странно! В пакете лежала только кассета с проявленной пленкой, но отсутствовала оплаченная квитанция с указанием количества оттисков. Она хотела пересчитать кадры на пленке, но не успела.

– Мама, я тоже хочу! Можно мне посмотреть фотографии, – уже канючил сын, пытаясь протиснуться ей под руку, чтобы увидеть снимки.

Софи, стоявшая рядом, явно готовилась присоединиться к брату. Джо посмотрела на часы.

– Нет, вы уже не успеете. Посмотрите, когда вернетесь из школы. Нам пора, – решительно заявила она, засовывая пакет в свою сумку и направляясь к выходу.

Но мысли о недостающих снимках крутились в голове, когда она везла детей в школу, и не покидали ее, когда она подъезжала к магазину. Может быть, из-за срочности заказа они пропустили какие-то кадры? Или пять кадров засветились? Большинство людей махнуло бы рукой на такой пустяк. Но только не Джо. Она была очень дотошным человеком и не любила неразгаданных загадок. Рози, лучшая подруга, в шутку называла ее доморощенной «мисс Марпл».

Поэтому через пятнадцать минут, купив овощи и молочные продукты, она подошла к прилавку супермаркета, где продавали фототовары и обслуживали фотолюбителей. Здесь еще не было очереди, и продавщица сразу приняла заказ. Джо решила напечатать пленку еще раз. А двойные снимки можно будет отослать родителям.

– Когда вы хотите получить снимки? – спросила продавщица.

– Через час не будет слишком рано?

– Оплачивайте заказ, – равнодушно кивнула та в ответ.

– Прекрасно, значит, я вернусь к десяти тридцати, – объявила Джо, посмотрев на часы и заплатив нужную сумму.

Она отправилась в маленькое французское кафе на углу, предварительно купив в киоске экземпляр воскресной газеты. Джо любила спокойно посидеть в кафе с газетой в руках, это были редкие минуты в ее жизни, когда она была предоставлена самой себе.

До появления Томаса и Софи они с Джефом очень любили воскресные утра – можно долго нежиться в постели. Затем кто-нибудь из них спускался готовить завтрак – кофе с круассанами, яйца и копченый лосось. Ели неторопливо и молча, уткнувшись каждый в свою часть «Санди таймс», лишь иногда обмениваясь репликами.

В прошлое воскресенье их разбудили дерущиеся из-за игрушки дети, влетевшие к ним в спальню. Джо конфисковала «яблоко раздора» и, оставив Джефа разбирать конфликт, спустилась на кухню готовить завтрак. Пока дети ели, она попыталась прочесть позавчерашнюю газету, валявшуюся на столе. Но не тут-то было. Разобиженная Софи раз десять взывала к ней, требуя наказать старшего брата.

Официант в кафе, заметив, что Джо с газетой, посадил ее за свободный столик у окна. Она заказала кофе с пирожными и погрузилась в чтение. Когда Джо очнулась, на часах было уже двадцать минут одиннадцатого. Расплатившись, она поспешила в магазин в отдел замороженных продуктов. Джеф начал часто задерживаться на работе допоздна, и стало это скорее правилом, чем исключением, Джо перестала готовить по вечерам. Вместо этого она теперь загружала морозилку полуфабрикатами, доставая и ставя в микроволновку, как только слышала поворот ключа в замке. Замороженные продукты для охладевших отношений.

Чуть опоздав, Джо вернулась за фотографиями. Она заранее решила на месте проверить их количество, чтобы сразу устранить все недоразумения. Открыв пакет, торопливо пересчитала снимки. Все оказались на месте. Тогда она стала внимательно их просматривать. Два снимка отца у сарая, два – матери с детьми, она с детьми и Джефом. Несколько фотографий с дня рождения Софи, а между ними лежали пять фотографий незнакомой девушки. На вид ей было чуть больше двадцати лет. Карие глаза, белокурые вьющиеся волосы до плеч. На трех фотографиях она лежала на кровати, застеленной белым покрывалом. Над ее головой на стене висела репродукция «Обнаженной» Дега. У девушки, одетой в короткое вечернее платье зеленого цвета на тонких бретельках, были длинные стройные ноги. Только на пальцах матово поблескивал нежно-розовый лак. Она опиралась локтем на подушки и улыбалась прямо в объектив. На четвертом снимке одна из бретелек спустилась, обнажив красивую полную грудь. Этот снимок немного отличался ракурсом, захватывая часть тумбочки, где лежали мужские часы. Точно такие же она подарила Джефу на тридцатилетие. На пятом снимке девушка лежала полностью обнаженной, изящно скрестив ноги и закинув руки за голову. Полные груди стояли торчком, влажные губы припухли, а глаза сияли, как у кошки, вдоволь наевшейся сливок. Откинутые назад волосы у корней были чуть темнее. Разомлевшая, голая, крашеная блондиночка.