Дышит ночь - Сергей Алешин

Однако философичность души никак не мешает мастеру Слова, умеющего, казалось бы, обычные слова превращать в алмазы стихов, смотреть на мир с улыбкой и щедро делиться ею с читателем:

* * *

Я с пеньем звонкой тетивы,И поместив слова в оправу,Скажу: «Все женщины правы,Особенно, когда неправы».

* * *

Жил один популярный поэт,Сочинял каждый вечер куплет.Только знали друзья,Что читать их нельзя.В строчках не было смысла, и нет.

Многогранный сборник «ДЫШИТ НОЧЬ» Сергея Алёшина займёт достойное место на книжной полке вдумчивого читателя, оставив свой след в душе на долгие годы. Читать этого поэта интересно и познавательно. Сборник доставит удовольствие и запомнится широкому кругу любителей русской поэзии.

Александра Крючкова, поэт, писатель, Лауреат международных премий в области литературы, член Московской городской организации Союза писателей России

Всё длинней предо мною дорога

«В жару вхожу в подъезд прохладный…»

В жару вхожу в подъезд прохладный,Спасенье мне сегодня в нём.Кому-то он же – безотрадный,Чужой и опустевший дом

По лестнице бегом взлетаюИли на лифте возношусь,Мне роль привычная, простая,Другому – страх, тревога, грусть.

Как хорошо в родной квартире,Здесь радостно, уютно мне,Ему же – холодно и сыро,И дома, будто в западне.

Не жду, не вспоминаю злого,Ещё я вроде удалец,Он что-то помнить из былогоНе хочет. И почти мертвец.

В привычном я пространстве комнат,Где сам себе всегда король,Но за стеной соседней, помни,Живут отчаянье и боль.

«В край, куда не будет мне возврата…»

В край, куда не будет мне возврата,Я хочу уехать навсегда,Не помогут сила, просьбы, златоМне увидеть эти города.

Ни своим не стать, ни посторонним,Словно бы пролёг водораздел,Все потери встали мне заслоном,Их восполнить так и не сумел.

В памяти я сохранил не мало,В небеса восходит едкий дым,Всё далёкое мне близким стало,И чужое сделалось родным.

Вьётся меж холмов и рек дорога,Бьётся болью жилка у виска,Ничего, я потерплю немного.Боль уйдёт. Дорога далека

В край, куда не будет мне возврата,Где следы затеряны в снегу,Там оставил сердце я когда-тоИ с тех пор собой быть не могу.

«Два мира есть: души и тела…»

Два мира есть: души и тела.Разделены они давно,Но я ищу единый, целый,И в нём всё будет заодно.

Когда душа моя устала,И сил бороться дальше нет,Потребовало б тело: «Мало,Ещё хочу я видеть свет»

Но если тело скажет: «Лягу,Мне трудно, я изнемогло»,Душа, ты сохрани отвагу,И различи добро и зло.

Они, сражаясь друг за друга,Спасают и хранят меня,Я постигаю без испугаВсю боль и ярость бытия.

«Не преступник я и не изгнанник…»

Не преступник я и не изгнанник,Но такой же, как облако, странник,Не сегодня, наверное, в средуЯ уеду отсюда, уеду.

Оставляю и карту, и компас,Отправляюсь в дорогу, не горбясь,И вчера я признался соседу,Что отсюда я скоро уеду.

Не фантазиями я напичкан,Не имел этой странной привычки,Не похож был и на непоседу,Но меня не держите, уеду.

И сказал: «Все сомненья отбросьте,Покидаю я Вас, мои гости,Мы продолжим, закончим беседу,Но сейчас очень надо, уеду.

Даль зовёт меня за горизонтом,Должен быть он когда-то разомкнут,Вы ступайте за мною по следу,Только я ещё дальше уеду».

«Остановились старые часы…»

Остановились старые часы,По новым не умею сверить время,Хрипят когда-то звучные басы,Посеянное не восходит семя.

Через густые облака едваПробилось солнце. Тень от колоннады.Ступени храма. Мудрая соваОберегает тайны, так и надо.

Великих в прошлом тайн хранитель, страж.Как уцелела в этих ты обломках?Тебя забыл усталый разум нашСреди побед кичливых, мнимых, громких.

Куда-то уплывают корабли,Мы верим, провожая их с восторгом,Что наконец-то сроки подошлиСоединенья Запада с Востоком.

Хватает нам уменья и умаСвет видеть в прошлом, в будущем зарницы,Но только в настоящем – боль и тьма,И неподвижно время у границы.

«Растут деревья во дворе…»

Растут деревья во дворе,Одни прямые, те с наклоном,Стоят на городской жареС раскрытым веером зелёным.

Они, как на передовой,Зной и нехватка кислорода,Окружены внизу травой,Царит июльская погода.

Она похожа на огонь,В тени деревьев я остыну,И кисти красную ладоньПротягивает мне рябина.

Раскинув ветви, как паук,Канадский клён стоит на страже,А все названия без мукНе вспомнят и старушки даже.

Деревьев незаметен труд.Но что для нас ещё дороже?Стоят, волнуются, живут,И все они меня моложе.

«Сладкая ягода в чаще малина…»

Сладкая ягода в чаще малина,Вяжут, горчат кисти алых рябин,Сердце щемит, слышу плач журавлиный,И провожаю глазами их клин.

В край он летит, где тепло и привольно,Но возвратиться настанет пора,Вот оттого мне нисколько не больно,И мы друг другу желаем добра.

Время придёт. Под холодными льдамиБудут надежды и жизни полны,Сил наберутся, окрепнут упрямоПервые признаки ранней весны.

Там, где за далями спрятались дали,Душу уставшую ты оживи,Ветром доносится нота печали,Переходящая в песню любви.

«Я с самого начала был успешен…»

Я с самого начала был успешен,И первым был, и рвался, что есть сил,Любовью создан, но я не был нежен,И выжил, потому что победил.

Я зародился темнолицей ночью,Когда восторг зажёг в глазах огни,Не отличался от других я прочих,Но жить хотел сильнее, чем они.

Пути не знал и не считал минуты,Никто б тогда не смог меня спасти,Но в темноте, и в хаосе, и в смутеНашёл свои и верные пути.

И мне с тех пор сопутствует удача,Я своего успеха не отдам.Со мной всегда он. Ничего не пряча,Силён, отважен буду и упрям.

Я сразу смог завоевать победуИ вот стою на первой полосе,Идут другие по тому же следу,Достойные успеха, как мы все.

«Шторм у скалистого берега…»

Шторм у скалистого берегаОпасней, чем в открытом море,Капитанам и Куку, и БерингуЭто было ясно не из теорий.

Там, где волна неистова,Можно с ней напрямую сразиться,Рифы вблизи от пристаниПогибшим морякам станут гробницей.

Гибель их будет немедленной,Долго об этом помнят потомки,Уходит на дно утварь медная,И крутятся в водовороте обломки.

И только в каком-то наитииСтихотворец напишет, забытый в народе:«Плывите в море открытое,Намного опасней на мелководье».

«Время – ось и на пути железном…»

Время – ось и на пути железномПроясняет каждую деталь:Смотрим вспять с печальным сожаленьем,С неоправданной надеждой вдаль.

Сколько б ни старались, но сокрытаГрань небытия и бытия,Всё напрасно, череду событийУвязать в единое нельзя.

Прозревая будущую долю,Тщетно умоляем образа,Будто отпустили нас на волю,Но при этом завязав глаза.

«Слепой человек на площади…»

Слепой человек на площадиСебе ищет ориентир,Из голосов пророщенныйВедёт его тёмный мир.

Он чутким посохом пробует,Ему каждый шорох – гром,Идёт, будто близко к проруби,Чувствует путь нутром.

Он слушает камни старинныеИ грозного эха раскат,Идёт по невидимой линии,Не возвращаясь назад.

Не так ли и все мы – ощупью,Натужно вздымается грудь,Слепые бредём по площади,Выстукиваем свой путь.

Встаёт за ударами гулкимиНеведомый архипелаг.По площади шаг, переулками,Как за горизонт каждый шаг.

«Стремительно дни от рассвета к рассвету…»

Стремительно дни от рассвета к рассветуНесут неоконченную эстафету.На борт от земли перекинули трап,Нам тоже достался короткий этап.

Мы сами его выбирать не могли,В открытое море ушли корабли,Сейсмограф указывал нам на разлом,Но что понимали и знали о нём.

Мы думали мало о том в своевольеИ жизнь проживали, как будто в подполье,Над пропастью шли, потеряв балансир,Пытаясь на ощупь найти новый мир.

Листва осыпается, как чешуя,И дней вереницу замедлить нельзя,Как годы, навечно уходят друзья,И с ними эпоха за грань бытия.

Но вдруг затуманенный нефтью и газомОткажется мыслить слабеющий разум.Его не заменят ни Windows, ни Skype.Кто сможет принять эстафетный этап?

Возможно, мы ложным молились богам,Составы искали не тех амальгам,И силы оставили нас на краю,Но мы пронесли эстафету свою.

Но нет, не прервётся на нас эстафета,И новый участник готовится где-то,Насколько сегодня он не был бы слаб,Пройдёт и закончит свой трудный этап.

«Всё длинней предо мною дорога…»