Змея в норе - Людмила Свешникова

Вдруг самолёт словно наткнулся на невидимую преграду. Сильно тряхнуло, кабину озарила вспышка мертвенного света, повторилась несколько раз, сменившись непроницаемой темнотой. Толчком Гроте выбросило из кресла на пол, невыносимая тяжесть навалилась на него, расплющивая грузное тело. Он ещё слышал, как пилот громко читал молитву, потом потерял сознание и не знал, как долго это продолжалось, а очнувшись, увидел: в кабине самолёта светло и Вилли стоит со своим револьвером около пилота. Гроте с трудом вполз на кресло и посмотрел в иллюминатор. Море внизу перекатывало высокие валы с белыми гребешками. На его поверхности тянулась гряда островов, похожих на охапки зелени, оброненные на воду. Набирающий силу ветер бил по бокам самолёта.

— Мы, кажется, вырвались! — сказал пилот. — А те трое не вырвались…

— Что это было? — спросил Гроте.

— Не знаю. И не знаю точных координат, все приборы вышли из строя. Нужно садиться, горючее на исходе.

— Куда оно у тебя девалось? — спросил Вилли.

— Понятия не имею. Баки были полны. Нужно садиться, иначе упадём в море.

— Садись, — согласился Гроте. — Пройди вдоль побережья и садись у воды. Выбирай безлюдное место.

— Начнётся прилив — машину унесёт! — возразил пилот. — Наверняка на любом островке есть посадочная площадка.

— Заткнись! — ткнул дулом в спину Вилли. — Все зубы выбью, если хоть слово!

Самолёт пошёл на посадку. Песчаный плоский берег был пустынен, серые стволы королевских пальм отгораживали остров от моря.

Самолёт пробежал по твёрдому влажному песку и зарылся в него носом, высоко задрав хвост.

— Взорвёмся, прыгайте! — крикнул пилот, вываливаясь из кабины.

Вилли помог Гроте. Самолёт не взорвался — баки были пусты.

— Унесёт машину! — жалобно сказал пилот. — Унесёт и потопит! Почему нельзя было сесть на посадочную…

Он топтался рядом с самолётом и с тревогой смотрел на море. Начинался прилив.

— Идите, куда вам надо, — сказал он. — Я же всё понял, останусь тут, может, кто поможет вытянуть машину.

Вилли вытащил из кармана куртки револьвер.

— Что я вам сделал! За что?! — закричал пилот. В два прыжка он достиг моря и бросился в воду, должно быть, надеясь спастись среди волн.

Вилли дал ему отплыть и спустил курок. Пилота словно подбросило, он показался по пояс из воды и рухнул под гребень набежавшей волны.

— У бедных рыбок будет чем пообедать, — сказал Вилли.

«Что-что, а это ничтожество отлично стреляет!» — подумал Гроте.

Они отошли за стволы пальм и подождали, пока прилив, выдернув самолёт из песка, покачивая, унёс его в море. Машина быстро набрала воды и затонула. Они пошли вдоль берега, всё время держась в жидкой тени деревьев, и набрели на лагуну, отгороженную от моря низким рифом. Зелёные волны перекатывались через него, разбиваясь о каменные зубцы и сверкая искрящимися на солнце брызгами. В лагуне стояли три рыбачьи лодки, но людей около не было.

— Хотелось бы знать, куда нас швырнуло! — сказал Гроте. — Хорошо, если в одну из колоний, а вдруг это цветная республика?! В таком случае запоминай: мы сбежали из Испании, антифашисты, понимаешь?

— Я бы эти вшивые республики!.. — Вилли похлопал себя по карману, оттянутому оружием.

Гроте порылся в портфеле и вытащил два паспорта, один отдал Вилли.

— Ты больше не Хозе. Ты Альваро Ренкоте, шофёр. Вот права. Жить будем отдельно — так безопаснее. Навещать меня изредка и в тёмное время. Надеюсь, скоро всё же переберёмся во Флориду.

Они сожгли старые паспорта в песчаной ямке, направились в сторону от побережья и скоро наткнулись на заасфальтированную дорогу. На придорожном столбике было написано на испанском и английском языках: «Республика Объединённых Островов».

— Ума не приложу, что это такое! — удивился Гроте. — Когда дикари успели объединиться — первый раз о таком узнаю!

В кювете валялась скомканная газета в масляных пятнах. Он поднял её, брезгливо держа двумя пальцами, просмотрел передовой лист, и лицо его побагровело.

— В чём дело? — спросил Вилли.

— Смотри!

На газетном листе стояла дата: 27 января 2000 года.

— Дьявольский треугольник, кажется, дал нам хорошего пинка под зад! — сказал Гроте.

— Ерунда какая-то! — не поверил Вилли. — Не бывает такого!

— Оказывается, бывает. Со вчерашнего дня прошло ровно тридцать три года! Если так, то Менгеле давно в аду, а деньги его кто-то прибрал к рукам…

— Интересно, можно ли найти в двухтысячном году приличный подвальчик с пивом, а заодно и пообедать — у меня брюхо подводит! — сказал Вилли.

Старый Рик сидел на складном стуле около своего дома, крытого пальмовыми листьями. К дому примыкал небольшой огород, за ним сразу начинались дикие заросли. Старику нравилось, что дом стоит на тихой улице, а за огородом начинаются заросли, в которых так весело поют птицы, хотя каждую весну приходится изрядно поработать мачете, чтобы остановить наступление на огород трав. Отсюда слышен шум моря, а сухие пальмовые листья шуршат под ветром, будто это тоже море.

С тех пор как Пуэрто-Рико вошёл в Республику Объединённых Островов, много людей переселились из хижин в высокие дома с крышами из шифера и железа. «Какая может быть в таких домах прохлада?» — думал старый Рик. Слава богу, пока строители не добрались до его тихой улицы, нет тут раздражающих ярких огней, редко проходят машины, так спокойно цветут гигантские магнолии и в тихие ночи светит большая луна. Тихим шагом Рик добирается за десять минут до моря — удобно быстро принести домой пойманную рыбу!

Внучка Рика, Карьята, тоже было получила квартиру от своей фабрики. Рик ходил смотреть квартиру. Оказалось, в неё не нужно подниматься по лестнице, а достаточно войти в кабину, похожую на телефонную будку, нажать на кнопку — и взлетишь прямо к небу. Карьята привезла Рика на самый верхний этаж высокого дома, и он всё там внимательно разглядел: пол, светлый, как тихая вода, большие окна и похожую на кусок льда ванну. Рик покрутил над ванной краны — из одного пошла холодная вода, из другого настоящий кипяток. Постоял Рик и на балконе. С него машины казались разноцветными жуками, а люди — крохотными карликами. Как тут узнаешь знакомого?

Рик сказал внучке: пусть она переезжает в красивую квартиру, а он останется доживать в доме с крышей из пальмовых листьев. Стены старого дома знают всю его жизнь, и бросать их — предательство. Он, старый Рик, знает, как быстро умирают дома, брошенные хозяевами, видно, не могут переносить одиночества.

Ох, как раскричалась Карьята! Подпёрла руками бока, забегала по красивой квартире, тряся пышной гривой жёстких волос — и ругала, ругала старого Рика. Пусть крыша его хижины обрушится, пусть вместе с гнилым домом его сожрут крысы! Пусть, пусть… Она пальцем не пошевельнёт, она сегодня же переберётся в новый дом!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});