Эдуард Лимонов - М. Загребельный

Я родился в семье писателя и с молоком матери впитал букет мироощущений, без которого не мыслит себя литературная среда. От восторгов и слез из-за одной-двух строк до убийственной зависти и холодного расчета в алчном добывании славы и благ. Лично знаком с сотнями литераторов, многих уже нет с нами. Замечал, как часто живой автор и его творения имеют мало общего между собой. Бывало наоборот – строки до боли правдиво отражали образ мыслей и жизни их творца. Мне представляется, что творчество, политическая, жизненная линия Эдуарда Лимонова характерны именно для отечественной, русской и украинской литературы, где столетиями книга и государство, поэт и самодержец неразделимы и непостигаемы в отрыве друг от друга.

Эдуард Лимонов – зеркало упадка СССР и рождения на его развалинах непонятного общественного образования. Ученые оперируют определением «транзитивный, переходный строй». Транзит привел в тупик? И мы уже перешли, пришли в тот мир, где в ближайшие десятилетия экономически для россиян и украинцев по сути ничего не изменить? И вместо мечтаний и рассуждений о миражах в дне грядущем стоит посмотреть правде в глаза и познать суть происходящего с нами? О каком европейском выборе можно дальше продолжать кликушествовать, когда элементарная поездка на Запад для наших граждан становится унизительнее, чем для жителя оккупированной немецко-фашистскими захватчиками части СССР? Может, именно сегодня, как никогда, наступил час поступка, смелости выбора, открытости слова. Пора развенчания мутных легенд и утверждения ясной истории. И элементарной начитанности?

О читающих:

Читатель-простак любит Евтушенко

повыше рангом – Вознесенского

интеллигент элитарный считает что любит Бродского

Исключительные люди любят Лимонова

Время старого пафоса во всех его формах прошло.

Пришло время условности.

До ноября 1980 года за свои тридцать семь Эдуард Лимонов освоил около тридцати рабочих профессий. С ноября 1980 года более десяти лет он является одним из передовых литераторов Франции, Европы, международного книжного рынка. В начале восьмидесятых первый роман неизвестного автора только в Голландии и ФРГ продали в количестве 85 тысяч экземпляров. На Франкфуртской «бухмессе» 1985 года французские издатели продали права на семь произведений, одно из них – манхэттенского и парижского странника Лимонова. Тогда на всю Францию лишь несколько сот авторов были настолько популярны, что жили исключительно за счет гонораров. С конца восьмидесятых писатель идет путем профессионального публициста и политика. Батька Лимон – человек убеждений.

– Если у человека есть убеждения, рано или поздно он неизбежно становится радикалом. Даже если просто любит кого-то, – Лимонов не отделяет в себе писателя от политика. – Не распилить же меня двурукой пилой и указать – эта часть – писатель?

Дзержинск. Харьков. Москва. Рождение поэта. 22.02.1943–30.09.1967

Эдуард Вениаминович Савенко родился 22 февраля 1943 года в Дзержинске Горьковской области. По буддистскому календарю – в первый день Нового года. Детство, возмужание и свои университеты пережил в Харькове. Мать, Раиса Федоровна Зыбина, родилась в деревне Новь Сергачского уезда на Нижегородчине. Ее отец погиб при обороне Ленинграда. Отец, Вениамин Иванович, родом из городка Боброво Воронежской области. А его отец, Иван Иванович Савенко, учился в одной школе с выдающимся хирургом Николаем Бурденко. Донские казаки Савенки вышли из деревни Масловка Воронежской области. Бабушка Вера, в девичестве Борисенко, рассказывала внуку Эдуарду, что в их роду был и сотник-осетин. Нижегородский край подарил российской литературе еще одного революционера, одного из самих любимых писателем за его стойкость и величие слога бунтаря – Аввакума Петрова. «В ваших душах черви кипят! Дайте только срок, собаки, не уйдете от меня… Знаю все ваше злохитрство…» – таков был его слог.

В православных святках нет имени Эдуард, а в католических его именины приходятся на 5 января. На староанглийском «Эдвард» – богатый, счастливый, процветающий, покровитель, охранитель, часовой. «Вартовий». Отсюда, может быть, и название романа-дневника «Убийство часового (Дневник гражданина)» о смуте в Восточной Европе после краха социалистической системы. Ровесник знаменательного февральского сражения, когда впервые немецкие захватчики понесли сокрушительное поражение, а их пятидесятидвухлетний фельдмаршал Паулюс капитулировал, носит знакомое и привычное для тех лет имя, когда счастливые родители называли чад и по книгам, и по фильмам, и по передовицам: Сталина, Мэлор, Ленгина, Стэлла, Вилли, Джермен, Робер. Родители надеялись, что детей их детей уже никогда не постигнут голод, холод, лишения и ужасы войны. Савенко покрестили сына по православному обряду.

– А знаешь, – вспоминает, – имя Эдуард получил я от своего военно-полевого энкэвэдэшного папы в честь революционного романтика поэта Эдуарда Багрицкого (он же Дзюбин). «По рыбам по звездам проносит шаланду…», «Чтоб звезды обрызгали груду наживы: коньяк, чулки и презервативы…»

Сидел мой папан в кабинете и читал Багрицкого, наслаждался, а тут ему позвонили и говорят – сын родился, проблема как назвать. Естественно, взглянув на обложку книги, папан меня и назвал… Много лет спустя жалел, кто мог знать, говорил он мне виновато… Как многие офицеры, он верил в сверхъестественное и в то, что явления и предметы мира взаимосвязаны. Поэтом я стал (к моему и их несчастью) только потому, считал мой папа Вениамин, что он дал мне имя поэта…

Что у Багрицкого читал Вениамин Иванович? «Думу про Опанаса»? «Весна, ветеринар и я»? И как родители новорожденного представляли, что случится с их чадом? И тогда и по сей день нас в истории СССР, России, Украины окружает неопределенность и недоговоренность. Идет 2010 год. До сих пор февраль 1943 года звучит победно. А ведь в те же дни бойцов Красной армии в Харькове ожидал разгром. Второй после мая 1942 года, когда сталинские военачальники Тимошенко и Хрущев привели к гибели сотни тысяч защитников Родины и бесславно бежали от Харькова. В том числе и от Паулюса. Повторная попытка в феврале 1943 года отбить первую столицу УССР опять привела к огромным потерям и сдаче города уже в марте.

После окончания Великой Отечественной войны 1941–1945 годов из всех родственников мужского пола Эдуарда в живых остался один отец.

В переименованной в Дзержинск деревне Растяпино Раиса Федоровна работала на оборонном заводе. Лейтенанта НКВД Вениамина Савенко направили ловить дезертиров в марийской тайге. Перед отъездом он нашил толстый слой досок на стол, под который мать, уходя на смену, задвигала снарядный ящик с младенцем. Они боялись немецких бомбардировок. В рассказе «Кровати» их сын удивляется, как удалось избежать другой беды – не подавиться селедочным хвостом, который ему оставляли в руке. Потом, до того как Эдуарду исполнилось четыре года, молодой офицер Вениамин Савенко каждые несколько месяцев менял места прохождения службы. Гарнизоны и казармы Ворошиловграда, Миллерово. И наконец его перевели в Харьков. Сначала по-прежнему жили в казарме. Солдаты были няньками и мамками. Послевоенные тяготы. Голод 1947 года. Маленький Эдуард воображал, что вырастет и первым делом станет колбасником, старшим начальником по колбасе, и у него будет вволю колбасы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});