Халява для лоха - Ирина Майорова

Домнина благородное предупреждение проигнорировала. Капризно сложив губки, проканючила:

– Алла меня зовут. – И повторила по складам: – Алла! Ну, Аркадий Сергеевич, пойдемте! Что вы сидите весь вечер, как бирюк какой?

– Аллочка, вы так танцуете и поете…

– О-оо! Вы еще не знаете всех моих талантов! – похвасталась захмелевшая специалистка. – Я еще когда в институте училась на каникулах роман написала в стиле Жорж Санд. Дала девчонкам почитать, те обрыдались, а потом взяли и по мейлу в издательство кинули. И что вы думаете? Напечатали! А мне гонорар выписали, тысячу долларов. Представьте, что было бы, если б я всерьез литературным творчеством занялась?

– Представляю. – Ненашев отечески похлопал по руке примостившуюся рядом специали­стку. – Он, этот ваш Жорж Санд, от зависти в гробу бы перевернулся.

Девица в притворном ужасе вытаращила и без того немаленькие глаза:

– Аркадий Сергеевич! Какой позор! Может ли руководитель солидной компании, да еще занимающейся рекламой, быть таким дремучим?! Жорж Санд – это псевдоним француз­ской писательницы Авроры Дюдеван. Пожалуй, я не стану настаивать, чтобы вы со мной танцевали. А то еще примете танго за «Барыню» и пуститесь вприсядку, а я, знаете ли, не Наташа Ростова – народным хороводам не обучена.

Она шаловливо закусила губку, повернулась на каблучках и уже через мгновение отплясывала с одним из клиент-менеджеров джайв.

Нет, Ненашев наглую специалистку не выгнал. Напротив, через несколько дней назначил ее и. о. креативного директора – то есть поставил руководить самым главным отделом агентства. Отделом, призванным рождать идеи для раскрутки новых товаров, сочинять на основе этих идей сюжеты для теле– и радиороликов, придумывать имиджи товаров и слоганы, способные засесть в мозгу потребителя, как во­гнанный под шляпку гвоздь, писать тексты газетных статей, находить бьющее в глаз дизайнерское решение для уличных билбордов и стикеров в общественном транспорте. То есть отделом, выпускающим продукт, за который рекламодатель и платит «Атланту» деньги.

Рулившего отделом Костю Обухова босс отправил в отпуск, в котором, кстати сказать, генератор идей до сей поры ни разу не был. Так, ездил дважды в год на рыбалку на Селигер, тусил неделю, а потом назад, к станку. А тут Ненашев расщедрился и отправил главного криэйтера в Дубаи аж на три недели. Костик поначалу упирался, не желая оставлять «самый горячий участок на соплюху», но Аркадий Сергеевич настоял: «Я сказал – поедешь, значит, поедешь!»

На следующий день после отбытия Кости в теплые края Ненашев озадачил отдел крупным заказом: разработкой рекламного проекта для новой линии лечебной косметики. При этом заявил, что оценивать и собственно идею, и слоганы, и дизайнерские решения будет сам.

Последнее было делом неслыханным – допрежь Ненашев в криэйтерские дела не лез. Варианты идей, предложения по позиционированию шли из отдела к заказчику напрямую – минуя и Ненашева, и всех его заместителей. К рядовым рекламодателям проекты на утверждение таскали клиент-менеджеры, к крупным Обухов ходил сам. И лишь у Костика, да и то не всегда, босс интересовался, как прошла встреча с VIP-заказчиком, укладывается ли агентство в сроки… И вдруг такой интерес к криэйтерской кухне.

Алла с энтузиазмом взялась за дело и уже через неделю положила боссу на стол три вполне качественных варианта. Ненашев все отмел и приказал «подумать, если есть чем, а не совать ему бред беременной кобылы». И дал еще неделю. После серии мозговых штурмов, изматывающих проверок вариантов на фокус-группах Домнина принесла шефу идею, которую и она сама, и сотрудники отдела оценили как блестящую.

Войдя в кабинет Ненашева, Домнина, горя глазами и пылая щеками, начала: «Аркадий Сергеевич! Теперь это попадание в десятку. Голову даю! Сработает железно! Сейчас я вам расскажу…» Ненашев скривился как от зубной боли: «Ничего мне рассказывать не надо. Слава богу, читать умею. Бумаги давай!»

Обескураженная Домнина протянула боссу папку с эскизами и сюжетами роликов. Аркадий Сергеевич брал по листочку и, коротко взглянув, небрежно бросал на край стола. По мере того как стопка в руках Ненашева худела, а горка на краю стола росла, выражение сосредоточенности на лице босса сначала сменило недоумение, а под конец – презрительная гримаса. Домнина сидела ни жива ни мертва.

«Все это свидетельствует о вашей полной профессиональной несостоятельности. – Аркадий Сергеевич ткнул пальцем в разбросанные листы. – Идея раскрутки женского журнала была стоящей, а вот это – работа дауна! Сознайтесь: идею для «Дамского угодника» вы у кого-то содрали?»

Алла чуть не задохнулась от возмущения: «Да как вы можете! Я плагиатом не занимаюсь…» Но Ненашев ее не слушал. Остановив «соплюху» вытянутой вперед ладонью, заявил: «Я вижу, что совершил ошибку. И не только тогда, когда назначил вас руководителем креативного отдела, но и когда взял на работу. Вы уволены. К сожалению, в вашу трудовую книжку я не могу внести запись: «за профнепригодность». Разрешаю уйти по собст­венному».

После увольнения Домниной Аркадий Сергеевич месяца полтора отвечал бизнесменам, просившим дать характеристику пришедшей устраиваться на работу Алле Домниной: «Как специалист – ноль. Можешь попробовать в качестве третьей секретарши – и то не советую: зарывается, дистанцию держать не умеет».

Однако креативчик Домниной вернувшемуся Костику Ненашев рекомендовал использовать. Заказчик и идеей Аллочки, и разработанным ею планом по созданию и продвижению бренда остался весьма доволен.

Еще более болезненно, нежели к намекам на свое невежество, Ненашев относился к замечаниям о собственной внешности. Да что там замечаниям! Стоило ему поймать на себе сочув­ственный или пренебрежительный взгляд какого-нибудь смазливого хлюста, альфонса при богатой бабище, – и настроение было испорчено на весь день.

Назвать Ненашева красавцем и впрямь мог только человек с весьма экзотическим вкусом. Маленькие глаза глядят на мир в узенькие щелки, оставленные набухшими веками; расплывшийся картофелиной нос, сильно выступающий вперед подбородок. И еще перхоть… Сколько денег Аркадий Сергеевич потратил на мази, втирания и маски, сколько заплатил за консультации у профессоров-дерматологов! В конце концов один из этих кожных светил пришел к выводу, что в данном случае себорея имеет соматическое происхождение, и отправил к своему другу – психотерапевту. Ненашев не пошел: он не мог допустить, чтобы кто-то посторонний копался в его мозгах.

О его тайне (и то не в полной мере) знал лишь бывший одноклассник рекламного олигарха – хирург-косметолог, практиковавший в Челябинске. Из окружения Аркадия Сергеевича никто и не догадывался, что он сделал уже три пластические операции. На первой ему слегка приблизили к голове нелепо торчавшие уши, на второй вырезали кисты из нижних век (через полгода они выросли снова), на третьей подкорректировали форму носа. Доктор-кудесник, к которому Аркадий Сергеевич летал всякий раз, когда ему невмоготу становилось глядеть на себя в зеркало, уговаривал друга детства решиться на нечто кардинальное, но Ненашев категорически отказывался.

Он прекрасно мог себе представить, что будет, появись он в Москве в новом обличье после пластики. Подчиненные станут шептаться по углам, а коллеги-бизнесмены с усмешкой отвешивать комплименты: «Ну ты похорошел, Сергеич! Вот что спорт и здоровый образ жизни с человеком делают!» А соседи? А официанты в ресторанах, где он обычно обедает и ужинает? А журналисты, чтобы им провалиться?! Всех этих людишек, которые всегда рады поиздеваться и позлословить, ничто не заставит помолчать. Вот если бы можно было их зазомбировать! Как было бы славно: прибывает в столицу красавец, похожий на тех, с рекламных роликов, а у всех, кто его раньше знал, память на предмет прежней внешности Аркадия Ненашева начисто отшибло!

Владелец РА – хоть и не признался бы в этом никому, даже самому себе, – был рабом собственных комплексов. Рабом, на веки вечные прикованным к собственной уродливой оболочке, а потому глубоко несчастным. Позволь он какому-нибудь психологу «покопаться в мозгах», профессионалу бы не составило труда объяснить причину его безудержной погони за атрибутами красивой жизни: самыми дорогими машинами, костюмами и джемперочками из последних коллекций богов с модного олимпа, членскими карточками в элитные закрытые клубы и прочая, прочая. Она, причина эта, лежала в глубоко запрятанном в подсознании желании: обладая престижными вещами, хоть на чуть-чуть, на ничтожную малость приблизиться к образам блистательных, уверенных в себе, неотразимых суперменов, косяками фланирующих по телеэкрану и одним взглядом разбивающих сердца обворожительных красавиц. А самый умный и проницательный из числа исследователей «человеческих душ и мозгов» объяснил бы Ненашеву, что именно «неординарной» внешности он во многом обязан своему нынешнему месту на бизнес-олимпе: карьере, деньгам, связям. Что надели его мать-природа и родители привлекательной или хотя бы «среднестатистической» физиономией, вряд ли бы Аркадий Сергеевич нынче был тем, кем стал. Подвизался бы в инженерах-строителях или бригадирах «шабашников», строящих дачные домишки, носил бы жене по «штуке» баксов в месяц, заначивая стольник, чтобы выпить с мужиками пивка…