Зов планеты (СИ) - Кассьян Надежда

- Ты говоришь, что никогда не хотела прилетать на Эн-тэллѝ. – Продолжал Наяд тем, временем. – Но теперь, зная, что Алевтина там…

- Мы не можем знать наверняка, что Алевтина там! – Вспылила Алесса, но тут же успокоилась. – Слишком много лет прошло, Наяд! Слишком много воды утекло. Возможно, папа просто хотел хоть каким-то способом затащить меня к себе на Эн-тэллѝ.

- А может, на самом деле, ты жалеешь, что не прилетела раньше? От того теперь злишься? В любом случае, ответы будут там. – Наяд говорил об этом так спокойно и буднично, что Алесса не выдержала и замолчала.

Мысли об отце больно кололи сердце. Три месяца прошло, как девушка получила письмо и вылетела с Земли. Три долгих месяца она оплакивала смерть человека, которого не видела уже восемь лет. Смогла ли она его простить? Она не знала. Девушка хотела это понять,  только тогда, когда окажется на его могиле. Но Алевтина… это совсем другая боль. Она – родная сестра Алессы, ее близнец, копия с маленькой родинкой на щеке. Родная, самая близкая подруга бесследно исчезла очень много лет назад, когда они были подростками. Ушла и не вернулась. Алевтину искали, но так и не нашли. И вот теперь появилась зацепка.

- Тебе надо отдохнуть, - заботливо проговорил Наяд.

Алесса угрюмо посмотрела на него, но решила не спорить. Он вообще, очень редко позволял с собой спорить. Все эти споры все равно заканчивались полной и непоколебимой победой Наяда. И даже, если Алесса упрямо останется сидеть в рубке, он тут же сгребет ее в охапку и отправит обратно на койку. Такое уже было, целых два раза.

Алесса, взглянув в последний раз на медленно приближающуюся планету бирюзового оттенка, ушла в свою каюту.

Они летели на маленьком поддержанном звездолете, который для дальних перелетов был явно не приспособлен. Но купить нечто более стоящее возможности не представилось. В тесной, маленькой каюте Алессы, с трудом могло бы уместиться два человека. И так лететь целых три  месяца.

Алесса терпеть не могла этот звездолет со спёртым плохо очищаемым воздухом, и эту кушетку, твердую до невозможного,  но сейчас она даже не обратила на нее внимания. Мысли девушки блуждали возле Наяда. Всю свою жизнь, он не  переставал удивлять ее. Рожденный на планете бурных ветров Иллѝст, наставник принадлежал к редкой необыкновенной расе Шѐй-а. И то, что сейчас, он находился рядом с ней, а до этого был лучшим другом и помощником ее отца, сильно удивляло. Ведь Шѐй-а недолюбливали ни терианцев, ни людей, и никогда бы по собственной воле не остались жить с ними. То недоверие возникло очень давно, с тех времен, когда в Галактике бушевала Великая война за Свободу – страшная и  бессмысленная. Когда мощная религиозная сила – Великая Таллийская Империя бросила свои войска навстречу человечеству, сметая всех и вся, кто посмел сопротивляться. Именно эта война и породила тот мир, в котором жила Алесса. А представители  народа Шей'a, - это главная жертва той войны, акт жестокого геноцида, ставшие невольными пешками в жестокой политике этой Вселенной. 350 лет назад закончилась война, когда обессиленные таллийцы, которых люди называли, попросту терианцами заключили с Землей мир. Из пламени войны, между врагами воцарился Союз, пусть и хрупкий, но все же союз! И две цивилизации еще долго залечивали раны. Многие историки, до сих пор не могут четко объяснить, что произошло тогда на самом деле, но следы так и не сгладились из долгой памяти истории. И одним таким следом осталось враждебное недоверие жителей Иллѝста к чужакам.

Поэтому Алесса не понимала, как мог Наяд покинуть родную планету и отдать большую часть жизни  людям, которых должен презирать, как и его сородичи! Но он остался с Этером, а после и с самой Алессой.

*

Темная ночь опустилась на столицу Эн-тэллѝ Арканей. Изящные улицы города опустели и погрузились в ночную тишину. Сначала затихла окраина, а вслед за ней и центр города.

Ледяной свет серебристых звезд на темно-синем бархате неба, ровно падал на землю и отражался в черных водах городских прудов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вокруг царили мир и спокойствие, и никто не подозревал, что эта хрустальная тишина, прерываемая только лишь легким шелестом листьев и далекими криками  редких птиц где-то за Стеной, могла нести в себе некую зловещую угрозу, что-то чужое и неестественное в этом странном уголке Вселенной.

На самой окраине города, в глубокой тени деревьев он безмолвно ждал. Ему не нравилось здесь стоять, но выбора не было. Здесь нет лишних ушей и Городская Стража предпочитает не задерживаться при виде тенистого сада.

Что и говорить, эта чужая планета для людей. Даже безопасные стены города не изгоняют страх при виде густой листвы, которые напоминают о лесах, где Эн-тэллѝйская природа так жестоко обходится с людьми.

Но он все равно оставался на чеку, готовый к любым неожиданным поворотам, а его взгляд мрачно проникал в темноту, из-под черного плотно надетого на голову капюшона. Это были глаза хищника, стерегущего свою добычу. Единственное, что он умел делать безукоризненно. Время от времени, его рука проникала в складки плаща на груди, и касалась твердого холодного предмета. И тогда он улыбался. Воспоминания о прошедшей «охоте» придавали ему сил и желание продолжать дело Главы.

Ему удалось сделать невозможное, не оставив  ни единого следа, ничего, за что можно было бы зацепится. Удачная охота, которая еще на один шаг приблизила их к долгожданной победе. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. В сознании тут же всплыла древняя пословица: «Самый опасный враг – это враг, скрытый тенью».  Этой незыблемой истине, его учили с раннего детства.

Когда  за его спиной раздался чуть уловимый шорох, он был уже готов. Словно полевая мышка пробежала по траве и скрылась в ближайшей норке. Рука сама стиснула твердый предмет и в мановение ока взметнулась ввысь. Клинок угрожающе блеснул в тени.

- У тебя быстрая реакция, Эйдан. - Прозвучал насмешливый голос. -  Но неужели ты меня решил убить? И чем же, таким примитивным оружием? Это будет величайшим позором на мою голову!

Тот, кого назвали Эйданом, выпрямился, невозмутимо убрал черный нож обратно в плащ и недовольно посмотрел на, стоящего рядом блондина. Как он не хотел его видеть!

- Сайрес! – С негодованием прошипел Эйдан. – Что ты здесь делаешь? Где Глава?!

Блондин залился тихим, но каким-то странным замогильным смехом, от которого по коже бежали мурашки.

- Ты смеешься надо мной? Мало того, что атакуешь древним ножом, так еще хочешь, чтобы перед тобой предстал сам Глава?

Эйдан нахмурился. Он знал, что предводитель Теней не будет так унижаться, но все же надеялся, что тот пришлет кого-нибудь другого.

- Ты нашел его, брат? – Сайрес прервал свой смех и испытующе посмотрел на него. Эмоции у этого человека менялись моментально.

- А ты как думаешь?

- Если нет, то жаль! Если да, то мне жаль вдвойне! – И блондин снова зашелся в сумасшедшем смехе.

С трудом Эйдан взял себя в руки. С давних пор, они испытывали друг к другу неприязнь, и только общая цель, которая их объединяла и сковывала, не позволяться им вцепиться в глотку.

Он бережно вынул из-под складок плаща тот самый предмет, ради которого и состоялась встреча. Это был небольшой светло-коричневый куб, полностью сделанный из камня. Он легко умещался на ладони. Контуры его ровных граней покрывали бесчисленные письмена на древнем, забытом  временем языке. Когда Эйдан впервые взял в руки этот куб, то очень удивился его  весу. Разве камень может быть таким легким?

Сайрес жадно всматривался в выгравированную письменность на поверхности куба.

- Как ты думаешь? – Заворожено спросил он и облизнулся. – Почему Глава никогда не рассказывал нам всю правду?

Он протянул руку, чтобы взять предмет в свои руки, но внезапно, недалеко от Стены раздался громкий заунывный вой какого-то неведомого лесного животного. Вой невыразимой тоски, чьей-то умершей надежды, словно удар холодного кинжала, пронзил Эйдана насквозь. Внутри все онемело. Сайрес машинально отдернул руку от куба,. Два собеседника подняли вверх головы и безмолвно застыли, прислушиваясь к странному звуку. Вой усилился, полный безумного отчаяния, стал громче, тоскливее, а потом вдруг резко прервался, будто его кто-то пресек, оставив после себя долгое мертвенное эхо. Подул свежий ветер, зашелестела листва деревьев, темная вода городских прудов покрылась рябью, смывая собой отражения далеких звезд. Воздух зазвенел в напряжении.