Идущие за кровью - Дмитрий Леонтьев

— Вот как, значит… Опять повезло… Везучий ты, Русаков. И сыщик хороший, и везет тебе… Вот отношение бы к людям тебе переменить, так вообще цены бы не было. Я ведь сейчас только из РУВД, опять за тебя от начальства «втык» получил…

— За машину?

— За неё. Надо же было додуматься: выкинул из-за руля депутата… Да ещё крыло помял… Опять же вопли о «милицейском беспределе» пошли…

— Преступник уходил, вы же знаете, Геннадий Борисович, — развел я руками. — Без машины не догнал бы. А то, что он депутат, я и не знал… Да и без разницы это тогда было. «Крыло» у машины я сам потом выправил… Но ведь бандита-то задержал?!

— Только это начальника РУВД и успокоило. Он все ещё понять не может, чего от тебя больше: вреда или пользы. На каждое раскрытие или задержание — какое-нибудь на рушение… Кстати, чего это Кузьмич из дежурки орёт благим матом?

— Камер мало, — двусмысленно пояснил я. — Возмущается…

— Это правда, — вздохнул Калинкин. — С условиями у нас в отделе и впрямь «не того»… Одно слово: бывшая прачечная… Ладно уж, иди. К вечеру жду отчета о завершении дела.

Я выбежал на улицу и поспешил к автобусной остановке. Хотя, сказать по правде, торопиться мне было уже некуда: свадьба началась четыре часа назад…

* * *

— Паршивец ты, Сергей, — сказала мне Лена, встречая в коридоре. — Даже в такой день… Никуда не успел: ни в ЗАГС, ни в ресторан, ни на прогулку по городу… Только к концу свадьбы и прибежал… Впрочем, я уже ничему не удивляюсь. После трёх лет совместной жизни с тобой я готова ко всему… Неужели так сложно было взять выходной? Или не дали бы по такому случаю?

— Дали бы, — виновато пожал я плечами. — Но понимаешь, именно сегодня мне надо было быть на вокзале. Преступники собирались смыться из города, а я…

— Да и леший с ними!.. Все же четыре года вместе провели. Вроде даже неплохо провели… Но я все больше и больше убеждаюсь в правильности нашего решения. С тобой ни одна девушка больше трёх лет не протянет…

— Я знаю, — согласился я. — И «кто я такой» знаю. И сам знаю, и напоминают постоянно. Только за сегодняшний день уже трижды напомнили… Как твой коммерсант?

— Бизнесмен, — поправила она. — Это две большие разницы.

— Не вижу, — признался я. — По мне — что коммерция, что бизнес, все едино.

— Вот потому ты до старости с пистолетом носиться и будешь, — грустно сказала она. — Сколько предложений хороших было, сколько перспектив… А ты? Без квартиры, без машины, без денег, без перспектив…

— Мы меня хороним или тебя замуж выдаем? Пошли к гостям, знакомить будешь…

Ее жених мне нравился. Парень был, что называется, «с головой, с характером и с руками». За те шесть лет, что он посвятил бизнесу, он всё же сумел сколотить себе немалое состояние и немалые связи. Этот парень сумел зажать свою судьбу в кулак, и все, что было им заработано, было действительно заработано им. И самое важное: он её любил. У него были глаза любящего человека. Так что, как это ни странно звучит, но за свою бывшую жену я был спокоен.

Не успел я войти в комнату, как зазвонил телефон.

— Извини, — сказала Лена, — одну секундочку… Алло… Да, это я… Кого?! Хорошо… Сергей, — удивленно повернулась она ко мне, — это тебя. Какой-то Каталкин…

— Калинкин, — догадался я. — Слушаю, Геннадий Борисович.

— Срочно возвращайся, — угрюмо распорядился начальник. — У нас ЧП.

— Но…

— Никаких «но»… Убийство на твоей территории. Обнаружен труп какой-то очень крупной «шишки» из «аппарата». Пенсионер, но со всякими там приставками типа «почетный», «заслуженный» и «отмеченный». Судя по количеству наехавших сюда чинов из бывшего КГБ, он имел к ним прямое отношение. Так что поторопись. Жду тебя через пять минут.

— Геннадий Борисович, — взмолился я, — свадьба у жены. С этим «отмеченно-заслуженным» уже ничего больше не случится. Я во всем этом процессе как пятая нога у собаки. Мне ведь ни составлять, ни описывать, ни изымать ничего не придется…

— И не забудь ключи от наручников, — пропустил мой монолог мимо ушей Калинкин. — Кузьмич мне уже плешь проел. Ещё минут двадцать его нытья, и я сам эти наручники перегрызу. Всё. Жду.

Я осторожно положил смолкшую трубку на рычаг и виновато посмотрел на Лену:

— Я… Это…

— Ну, и что дальше? — вызывающе спросила она. — Что ты собираешься сказать мне теперь?

— Труп.

— И без тебя обойтись не могут?..

— Могут… Но не хотят. Дело серьёзное, и если убийц не поймают, то начальству потребуется ещё одна жертва — я.

— Хоть теперь ты понял, почему мы с тобой разошлись?.. Дал тебе Бог силу, а умом и характером обделил… Иди уж, родственничек…

— Леночка, я тебя поздравляю, — заторопился я. — Желаю тебе всего самого-самого…

— Иди, — подтолкнула она меня к выходу, — а то опять разругаемся… У меня ведь нервы не железные… И в такой день!..

Я не стал больше испытывать её долготерпение и, поцеловав ещё раз, выбежал из квартиры.

* * *

— Я как Фигаро, — пожаловался я Калинкину, усаживаясь на заднее сиденье его машины. — Не успел прийти в одно место, как нужно уже выбегать в другое. Причем с таким расчетом, чтоб вовремя поспеть в третье… Прийти на свадьбу к жене и, не дойдя до стола, повернуть обратно… Да, это надобно уметь…

— Это ещё что, — утешил меня Калинкин. — Во время свадьбы моих родителей я сидел в засаде, в подвале строящегося дома, и…

— Во время чьей свадьбы?! — переспросил я.

— Родителей, — улыбаясь в усы, подтвердил Калинкин. — Они сперва развелись, а потом снова… свелись. Пять лет потребовалось, чтобы понять, что не могут друг без друга… Славку Лугового помнишь? У него примета есть: как у его жены очередной день рождения, так на его территории либо теракт, либо убийство, либо разбой. Верь — не верь, а лично я за последние десять лет ни разу нормально Новый год не отпраздновал. Не зря говорят: как Новый год встретишь, так весь год и проведешь… Ого!.. Вот это «автопарк», — кивнул он на припаркованные возле парадной машины с госномерами. — Раз, два, три… пять, шесть, семь машин. Из них две «Волги»… Интересно, нас вообще туда допустят?

— Хорошо бы, не допустили, — мечтательно протянул я. — Ненавижу, когда каждое моё действие контролируют сразу десять полковников… Геннадий Борисович, почему, когда человек дослуживается выше звания майора, он начинает медленно, но неуклонно деградировать? Причем этот процесс ускоряется с получением каждого очередного звания…

— Я, между прочим, майор, — напомнил Калинкин обиженно.

— Я же сказал: «выше», — оправдался я и вылез из машины.

Мужественно пересидев возбудившееся к руководящей деятельности начальство, часа через три мы наконец смогли приступить к настоящей работе.

— Итак, — подвел итоги Калинкин, — насколько я понял, убитый был крупным чиновником, тесно связанным с Госбезопасностью… Впрочем, это не сенсация, большинство крупных чиновников, действующих в «теплых местах», были тесно связаны с КГБ… Ватюшенко Семен Викторович, 1919 года рождения, уроженец города Москвы, почётный пенсионер, член партии… А вот в чем он «почетный»?

— Они называли его «советником», — напомнил я. — Насколько я понял, в послевоенные годы он занимал должность в комендатуре Берлина. Потом остался там в числе «ограниченного контингента» и продолжал работу вплоть до объединения Германии. После воссоединения ГДР и ФРГ вернулся в Россию и через несколько месяцев вышел на пенсию.

— Это-то я понял, — кивнул Калинкин. — А вот чем он занимался?

— Архивами, — послышался голос за моей спиной. Я обернулся и посмотрел на худощавого, щупленького парня лет… Его возраст я определить не смог. Передо мной стоял представитель того редкого типа людей, которых обычно называют «вечными студентами без возраста». Взлохмаченные волосы, простодушно-отрешенное лицо, круглые очки, постоянно сползающие с унылого носа, и ко всему прочему телосложение «студента четвертого курса, только что сдавшего экзамены».

— Я полагал, вы уже ушли, — удивился Калинкин. — Не заметил вас…

— Я вообще малоприметный и невзрачный, — согласился «студент». — А уходить мне ещё рано. Настоящая работа только начинается, не так ли, Геннадий Борисович?

— Откуда ты знаешь, что он занимался архивами? — спросил я. — Это точная информация?

— Не «ты», а «вы», — поправил меня Калинкин.

Я ещё раз посмотрел на унылую физиономию «студента» и пожал плечами:

— Какая разница? «Ты», «вы»… Главное, чтоб информация была не «с потолка». Если его смерть каким-то образом связана с его старой работой, нам предстоит выкручиваться и придумывать версию, объясняющую, почему мы не можем раскрыть это дело. Потому как в данном случае раскрыть его нам просто не позволят… Придется каким-то об разом перепихивать это дело «старшим братьям». Сами со творили, сами пусть и разбираются.