Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв. - Александр Пресняков

Известия о князьях белорусских постепенно замирают. Знаем, например, о разделе Минской волости между тремя Глебовичами, но с половины XIII в. ни о них, ни о их потомстве нет известий, так что Соловьев счел эту линию вымершей с 1259 г.{2}

Не можем сказать, когда и как утвердилось преобладание литовской силы над Белоруссией, но беспрепятственно опустошают литовцы Полоцкую землю, проходя через нее и дальше. В 1223 г. Литва воюет Торопецкую волость, в 1225 г. — Смоленскую и Новгородскую земли, в 1246 г. доходит до окрестностей Торжка и Бежецка.

Но прочные приобретения на Руси начали литвины не в Белоруссии, а на Черной Руси. Здесь, в Новгородке, по позднейшему Литовском, возникает центр нового княжества Миндовга (Mendaug, Mindoug). Это княжество выступает уже значительной силой в известии 1235 г. о союзе Даниила с Миндовгом против Конрада Мазовецкого. Под 1239 г. еще упоминается полоцкий князь Брячислав. В конце 40-х — начале 50-х годов в Полоцке княжит литвин Товтивил. Витебск в русских руках еще в 1246 г., но с 1252 г. и этот город, как и Друцк, во власти литовских князей, и они грозная сила для Смоленска (Ярослав суздальский, Александр Ярославич).

Полоцкое княжество и другие княжества древней Руси незадолго до нападения татар в 1237 году Княжества: 1 — Киевское; 2 — Черниговское; 3 — Переяславское; 4 — Новгород-Северское; 5 — Турово-Пинское; 6 — Владимиро-Волынское; 7 — Галицкое; 8 — Полоцкое; 9 — Смоленское; 10 — Владимиро-Суздальское; 11 — Муромо-Рязанское. 12 — Новгородская феодальная республика 

Первое упоминание о Миндовге находим в летописи Волынской под 1215 г., в известии о мире Романовичей с литовскими князьями:

«Бяху же имена литовских князей: се старейший[1] Живинбуд, Давьят, Довспрунк, брат его Миндог, брат Довъялов Виликаил; а жемойтские князи: Ерьдивил, Выкынт; а Рушьковичев: Кинтибуть, Вонибут, Бутовит, Вижеик и сын его Вишлий, Китеней, Пликосова; а се Булевичи: Вишимут, его же уби Миндовг и жену его поял и братью его побих, Едивила, Спудейка; а се князи из Дяволтвы: Юдька, Пукеик, Бикши, Ликиик. Си же вси мир даша князю Данилови и Васильку — и бе земля покойна. Ляхом же не престающим пакостящим и приведе на ня Литву: и воеваша ляхи и много убиства створиша в них»{3}.

Король Миндовг 

Дату надо исправить на 1219 г. В этом известии литовские князья выступают целой союзной группой со «старейшим» во главе, литовские в собственном смысле слова рядом со жмудскими, а за ними местные «династы»: Рушьковичи, Булевичи, и князья из Лотвы (латышские?), как думают истолковать непонятное Дяволтвы. Запись позднее события: тут записано, как позднее Миндовг устранил Булевичей{4}, ценное указание на приемы Миндовгова объединения.

В 1219 г. Миндовг только в ряду других князей. Нет основания считать не только всех, но и собственно литовских князей членами одного рода, этому скорее противоречит указание на две пары братьев, а в 40-х — 50-х годах XIII в. видим Миндовга в такой силе, что русский летописец назвал его «самодержцем во всей земле Литовской». Как это случилось, летописец так изображает:

«Бысть княжащю ему в земли Литовской и нача избивати братью свою и сыновце свои, и другие выгна из земли и нача княжити один во всей земле Литовской»{5}.

Так суммирует волынский наблюдатель деятельности Миндовга, рассказывая о его гибели. Обычная схема деяний основателя варварского государства и новой династии от Хлодвига Франкского до наших Владимира и Святополка.

Объединение и «самодержество» Миндовга не были так цельны и определенны, как, по-видимому, представлял себе волынский летописец: и внутри собственно Литвы встретил он соперников, вражда которых его в конце концов сгубила, и жмудь осталась самостоятельной политической силой, опираясь на которую сгубили Миндовга враждебные ему элементы литовского княжья. Так с первой страницы истории Литвы намечается характерный для всего ее течения дуализм Литвы и Жмуди, усиленный различием историко-политических условий, в которых им пришлось определять и отстаивать свое существование и положение.

Но и помимо отсутствия внутренней крепости в здании, сооруженном силою Миндовга, оно не охватило всего, что составляло литовскую племенную территорию. Кроме захваченного немцами (о чем речь будет особо), ятвяги не входили в состав его великого княжения. На них обрушивается другая сила — Даниила галицкого и Конрада мазовецкого. Разбойничьи набеги ятвягов не давали покою соседям, и Даниил в союзе с Конрадом начинает систематическое покорение ятвягов. Около 1254 г. он довел их до признания своей власти: «ятвязи же послаша послы своя и дети своя (в заложники) и дань даша и обещевахуся работе быти ему и городы рубити в земле своей»{6}. Даниил посылает в их землю данщиком Константина, «рекомаго Положишила», собирать дань: «черные куны и бель серебро».

Однако не это расстроило союз с Миндовгом, на племяннице которого Даниил женился. Это была сестра князей Товтивила и Едывила Довспрунковичей, сыновей сестры Миндовговой. Товтивила этого видим несколько позднее князем полоцким. И женитьба на литовской княжне сблизила Даниила больше с ним, чем с Миндовгом. Братья ее в 1252 г. были вынуждены с Выкинтом жмудским (дядей Миндовга) бежать к Даниилу от Миндовга. Тот прислал сказать Даниилу: «не чини има милости», но Даниил решил использовать повод сломить силу литовскую и послал сказать польским князьям: «время есть христианом на поганые, яко сами имеють рать межи собою»{7}, а Выкинта Даниил отправил подымать на Миндовга жмудь и ятвягов и рижских немцев.

С этой коалицией, рассчитывавшей путем поддержки внутренних врагов Миндовга разрушить его дело и покончить с Литвою путем раздела или, по крайней мере, сильного умаления захваченной ею территории, начинается сложная борьба, в которой главная роль выпала на долю не Даниила, не поляков, а Ордена меченосцев.

Крайне сложные условия исторической жизни на той территории, с которой имеем дело, еще более усложнились с началом XIII в. благодаря появлению на ее горизонте организованной немецкой силы.

С основания Бременского архиепископства в IX в., особенно с деятельности архиепископа Адальберта (ум. в 1071 г.), началась энергичная работа североевропейской католической миссии, приобщившая к католическому миру весь север и северо-восток Европы. Отпрыском этой миссии, имевшей за собою и вековую традицию и выработанную организацию, был августинский монах Мейнгард, прибывший летом 1184 г. к устьям Двины. Ливы платили дань Полоцку, и монах за разрешением проповеди и покровительством обратился к Владимиру Васильевичу. Небольшая христианская община, возникшая в Икскуле, где каменщики с острова Готланда воздвигли замок, как и второй в Гольме, с трудом держалась против язычников. С 1188 г. Мейнгард — епископ Ливонии, но его попытки ввести сбор десятины и подчинить местное население епископскому управлению сразу разрушили дело, начатое с успехом.

Жалобы Мейнгарда на дикость язычников вызвали провозглашение крестового похода на поддержку и утверждение новой церкви. Мейнгард не дождался этой помощи и умер в 1196 г. Его преемник Бертольд в 1198 г. водворился в Ливонии с первым отрядом крестоносцев, откликнувшихся на папскую буллу. Но в первой же схватке с ливами Бертольд погиб, а заменивший его Альберт понял необходимость иметь под рукою не временных гостей-крестоносцев, а постоянную силу. Буллою 1202 г. («Fratres militiae Christi»)[2] Иннокентий III создал Орден меченосцев по уставу темплиеров (храмовников). Быстро пошло завоевание Ливонии. Ливы и латыши покорены в 1206—1208 гг. Попытки Владимира полоцкого остановить развитие этой новой и грозной силы, как и восстание эстов, не достигли цели. Власть Полоцка над ливами пала. С 1213 г. Куконойс в немецких руках. Всеволод герцикский (подчинен с 1209 г.) продержался до 1239 г., признав власть епископа. И уже в 20-х годах идет борьба за Юрьев, который новгородцы дали в кормление Вячку, последнему князю куконойсскому. В 1224 г. Юрьев взят, и Вячко пал, его защищая.

Так сложилась эта ливонская сила, питаемая постоянным притоком гостей — крестоносцев с Запада.

Рыцари-тевтонцы (XIII век) Завоевания Немецкого (Тевтонского) ордена

С нею не мог не столкнуться Миндовг, тем более что еще со времен утверждения в устьях Вислы Тевтонского ордена, призванного поляками на борьбу с Литвой, общий план вооруженной миссии в Восточной Европе был намечен и получил определенную формулировку во время переговоров об унии Даниила галицкого с римской курией и при кратком, формальном ее осуществлении. Далекая мечта организации борьбы с татарской силой отошла на второй план, на первом стала задача подчинения христианству Литвы.