Последний Хранитель - Йон Колфер

— Доктор Аргон, когда вы были ребенком, у вас была вывернута нога?

Аргон был настолько удивлен, что сразу выдал все начистоту, что очень необычно для психиатра:

— Да. Да, это было так.

— И вам приходилось носить обувь с ортопедическими стельками?

Аргон был заинтригован. Он не вспоминал об этой ужасной обуви несколько столетий, и он уже забыл о них, до этого момента.

— Только на правой ноге.

Артемис мудро кивнул, и Аргон почувствовал, что они поменялись ролями, и теперь он был пациентом.

— Я бы подумал, что ваша нога все-таки встала в правильное положение, но ваше бедро немного искривилось в процессе. Небольшая скоба должна решить проблему вашего сустава. — Артемис вытащил сложенную салфетку из своего кармана. — Я набросал дизайн, пока вы заставляли меня ждать вас перед несколькими последними сеансами. Жеребкинс должен суметь создать эту скобу для вас. Возможно, я ошибся на несколько миллиметров в оценке ваших параметров, так что лучше приступим к измерениям. — Он положил ладони на стол. — Так я могу уйти сейчас? Я выполнил свои обязательства?

Доктор хмуро кивнул, думая, что следовало бы опустить записи об этом сеансе в его книге. Он наблюдал, как Артемис пересек офис и нырнул в двери.

Аргон изучил рисунки на салфетке и инстинктивно понял, что Артемис был прав насчет его бедра.

«Либо этот парень самое нормальное и психически здоровое создание на Земле», — думал он, — «либо он настолько потревожен нашими тестами, что мы не можем даже поверхностно что-либо сделать».

Аргон взял со стола печать и на обложке папки Артемиса поставил слово «ОФИЦИАЛЬНО» большими красными буквами.

«Я надеюсь на это», — думал он, — «очень надеюсь».

Телохранитель Артемиса, Дворецки, ждал своего патрона снаружи, в большом кресле, которое было подарком от кентавра Жеребкинса, технического консультанта ЛеППРКОНа.

— Я не могу смотреть, как ты сидишь на этой маленькой табуреточке, — сказал ему Жеребкинс. — Это оскробляет мои глаза. Ты выглядишь как обезьяна с кокосом.

— Очень хорошо, — сказал Дворецки своим каменным басом. — Я приму этот подарок, только чтоб сохранить твои глаза.

На самом деле он был очень рад иметь комфортное кресло, будучи ростом выше шести с половиной футов в городе, построенном для трех-футовых существ.

Телохранитель встал и потянулся, устремив руки к потолку, который был двойной высоты, по эльфийским стандартам. Слава Богу, что у Аргона был вкус ко всему грандиозному, иначе у Дворецки не было бы возможности даже прямо стоять в клинике. По его мнению, это здание с его сводчатыми потолками, позолоченными гобеленами и деревянными раздвижными дверями в стиле ретро больше было похоже на монастырь, чем на медицинское учреждение. Только встроенные в стены лазерные ручные санитары и иногда встречающиеся медсестры делали намек на то, что это все-таки клиника.

«Я так рад, что это все подходит к концу», — думал Дворецки по крайней мере каждые 5 минут последние две недели. Он побывал во многих узких местах, но теперь он был заключен в городе с обратной стороны земной поверхности, что заставило его впервые в жизни ощутить клаустрофобию.

Артемис появился из офиса Ж.Аргона, и его самодовольная ухмылка была еще более явная, чем обычно. Когда Дворецки увидел это выражение лица, он понял, что его патрон снова может себя контролировать, а значит Синдром Атлантиды вылечен.

Больше никакого подсчитывания слов. Больше никакой необоснованной боязни числа «четыре». Никакой паранойи и заблуждений. Слава Богу за это.

Но, чтобы удостовериться, он все равно спросил:

— Итак, Артемис, как мы?

Артемис застегнул свой темно-синий шерстяной пиджак.

— Мы в порядке, Дворецки. То есть я, Артемис Фаул Второй, на сто процентов правильно функционирующий, что в пять раз больше, чем у среднего человека. Или, другими словами, полтора Моцарта. Или три четверти Да Винчи.

— Только три четверти? Ты стал скромнее.

— Правильно, — сказал Артемис, улыбаясь. — Стал.

Плечи Дворецки опустились на дюйм с облегчением. Раздутый эгоизм, наивысшая уверенность в себе. Артемис определенно стал старше.

— Очень хорошо. Давай заберем наше сопровождение и уберемся отсюда. Я хочу почуствовать прикосновение солнца на лице. Настоящего солнца, а не этих местных ультра-фиолетовых ламп.

Артемис почувствовал симпатию к своему телохранителю; эмоция, которую он испытывал все чаще последнее время. Для Дворецки было трудно оставаться незаметным среди других людей, здесь же он едва ли привлек бы больше внимания, нарядившись в клоуна и жонглируя шаровыми молниями.

— Отлично, — согласился Артемис. — Мы заберем наше сопровождение и отправимся. Где Элфи?

Дворецки показал пальцем в коридор:

— Вообще она там. С клоном.

Капитан ЛеППРКОНа Элфи Малой смотрела в глаза своему злейшему врагу, и все, что она ощущала, была только жалость. Конечно, если бы она смотрела на настоящую Опал Кобой, а не на ее клона, то жалость могла была быть и не последней эмоцией в ее списке, но однозначно ниже гнева и полной неприязни, граничащей с ненавистью. Но это был клон, выращенный для того, чтобы обеспечить пикси с манией величия дублером, так что она могла быть тайно охраняема в клинике Ж.Аргона.

Элфи жалела этого клона потому что оно было жалким немым существом, которого даже не спрашивали, прежде чем создать. Клонирование было запрещенной наукой, как по религиозным причинам, так и по более очевидному факту, что, без жизненной силы и души, клоны обречены на короткую жизнь, слабую мозговую активность и недостаточность многих органов.

Этот особенный клон прожил большую часть своих дней в инкубаторе, сражаясь за каждый вздох, с тех пор, как извлечен из кокона, в котором был выращен.

«Немногим дольше, малышка», — шептала Элфи, касаясь лба искусственной пикси сквозь стерильные перчатки, встроенные в стену инкубатора.

Элфи не могла точно сказать, почему она начала посещать клона. Возможно потому, что Аргон сам сказал ей, что этого больше никто не делает.

Она пришла из ниоткуда. У нее нет друзей.

У нее есть по меньшей мере двое друзей. Артемис присоединился к Элфи в ее визитах, и обычно молча сидел рядом с ней, что было нетипично для него.

Официальное имя клона было Незаконный Эксперимент 14, но один из остряков клиики назвал ее Нопал, что было жестокой игрой слов: имя Опал и слово «неприятель»[1].

Ж.Аргон убедился, что у Незаконного Эксперимента 14 нет никаких умственных способностей, но Элфи была уверена, что иногда молочные глаза Нопал реагировали на ее появление. Мог ли клон на самом деле ее узнавать?

Элфи пристально смотрела на черты лица Нопал, которые неизбежно напоминали ей о генном доноре клона.

«Эта пикси — яд, — с горечью думала она. — Все, к чему она прикасается, увядает и умирает».

Артемис вошел в комнату и встал рядом с Элфи, мягко положив руку ей на плечо.

— Они ошибаются насчет Нопал, — сказала Элфи. — Она все чувствует. Она понимает.

Артемис встал на колени.

— Я знаю. Я научил ее кое-чему на прошлой неделе. Смотри.

Он положил руку на стекло, медленно постукивая пальцами в определенном порядке, создавая ритм.

— Это упражнение, созданное кубинским доктором Парнассусом. Он использовал его, чтобы заставить реагировать любого младенца, даже детеныша шимпанзе.

Артемис продолжал перебирать пальцами, и Нопал неспеша ответила, медленно подняв руку к Артемису, прикоснувшись к стеклу и пытаясь повторить созданный им ритм.

— Вот, ты видишь? — сказал Артемис. — Интеллект.

Элфи мягко толкнула его плечо своим, что было ее способом объятия.

— Я знала, что твой мозг в конечном счете пригодится.

Желудь на жетоне на груди мундира Элфи завибрировал, и она коснулась своей сережки-передатчика, принимая звонок. Быстрый взгляд на ее мини-компьютер на запястье дал понять, что звонок поступил от технического консультанта Жеребкинса, причем звонок был обозначен как важный.

— Жеребкинс? Что такое? Я в клинике, нянчу Артемиса.

Голос кентавра был ясно слышен благодаря беспроводной сети Гавани.

— Тебе нужно вернуться на Полис Плаза, прямо сейчас. Вместе с вершком.

Голос кентавра показался театральным, но Жеребкинс играл бы только в том случае, если бы его морковное суфле вдруг разрушилось.

— Жеребкинс, консультанты не дают приказов капитанам.

— У нас есть видеонаблюдение за Кобой, идущее прямо со спутника. В реальном времени, — возразил кентавр.

— Мы уже в пути, — сказала Элфи, разрывая связь.

Они нашли Дворецки в коридоре. Артемис, Элфи и Дворецки вместе прошли через сражения, восстания и заговоры, и за это время у них появились свои сокращения и обозначения.