Следствие вели с Карпович (СИ) - Кичигина Арина

Герарт Рамзи был прекрасен. Коротко стриженый шатен с ярко-голубыми глазами. Глаза, кстати, на фоне бронзового загара сияли ещё ярче. Широкоплечий, и явно высокий. Не портил мужчину и тонкий шрам на лице. От виска и почти до подбородка по правой щеке тонкая и белесая полоска шрама только манила и нагоняла таинственности. Так и подмывало попросить рассказать историю появления данного "украшения".

А уж голос… Очень уж люблю мужчин с глубокими, низкими и немного хриплыми голосами.

Сколько там нужно секунд, чтобы влюбиться?

Мне хватило двух.

Мельком глянула на руки.

Ни брачных браслетов, ни кольца на пальце.

Все, решено! Забираю его домой!

— Кирюша, ты настолько голодная, да? — Рез отвлёк меня от мечтательных мыслей.

Я только фыркнула.

— Конечно она голодная, судя по тому, что ты мне рассказал, она ещё и злая до одури. — Малков вскинул руку, призывая подавальщицу.

— Кроме голода гастрономического, я так же испытываю голод по любви. А вы опрометчиво познакомили меня с таким шикарным мужчиной. Я теперь, по вашей милости, господа, буду вечерами вздыхать, смотреть на портрет Меса Рамзи, и плакать в подушку.

Малков уронил ложку в суп.

Рез тяжело вздохнул, а объект моей внезапной влюбленности поинтересовался:

— И откуда возьмёте мой портрет?

— О, это легко! Напишу, конечно. Маслом на холсте.

— Если ты сейчас скажешь, что напишешь портрет в полный рост и голышом, я встану и уйду. — Шутливо пригрозил Рез.

— П-ф, да пожалуйста. А если оставишь мне тот божественный нектар цвета чая, я даже сделаю вид, что не знакома с тобой.

Делиться коньяком Рез не хотел. Странно, но парни быстро привыкли к моему юмору, и умению говорить, что в голову взбредёт.

— Чего желаете? — К нам подошла Ульяна. Работала она тут с восемнадцати лет. Сейчас двадцатипятилетняя официантка с лёгкостью управлялась с подносами полными посуды, а так же помнила наизусть постоянных клиентов и их заказы.

— Сто грамм водки, вот этого прекрасного мужчину, шоколадку и под одеяло.

Все мужчины громко засмеялись. Даже перепугав пару соседних столов.

— Ага. Значит суп "крестьянский", одну порцию. Салат "курица под маком" одну порцию. Чай черный с бергамотом, и три пирожка с рисом и яйцом с собой. — Перефразировала мой заказ Уля.

— И водку.

— Хорошо. — Девушка черкнула что-то на листочке. — Добавлю два пирожных с заварным кремом.

— Ты богиня. — Поблагодарила я Улю.

— В управлении все такие веселые? — Вытирая уголок глаза от скупой мужской слезы, спросил будущий отец моих детей. Ой, нет. Пока рано так думать.

— Миловала нас Безликая. Только одна у нас такая…

— Милая, обаятельная и безумно привлекательная? — Перебила я Реза.

— Нет. С отлетевшей колокольней, но, слава Безликой что не буйная. — Малков снова взялся за ложку.

Я сделала вид, что обиделась.

— Вот видите, мес Рамзи, как меня тут никто не любит! — Я кивнула на парней. — Вся надежда на вас.

— Уверяю, я вас не подведу! — Уверил меня мес.

Мы перекинулись ещё несколькими фразами, пока мне не принесли обед.

Сама трапеза прошла под ритмичный стук ложек, вилок и чашек. После, когда на дне чашки осталось всего пара глотков Рез и Малков снова напомнили мне о правилах безопасности. Я клятвенно заверила, что буду предельно осторожна. С расспросами не лезла. Нужно будет — сами расскажут.

Тепло попрощалась с мужчинами и пошла к стойке для оплаты заказа.

— Тот мужчина все оплатил. Кивнула в сторону меса Рамзи Уля.

— В смысле?! Когда успел?

Уля посмотрела на меня как на дуру. Да, вопрос риторический. Конечно магией. А как иначе? Прислал «птичку», и с его счета списали нужную сумму.

— Ки-и-ира, — взвыла Уля, — это ТОТ САМЫЙ мес Рамзи. Ты что?

— Уля, давай ты мне просто скажешь все нормально вот без этого всего "тот самый". — Я передразнила ее закатывание глаз. — И смотри, глаза так осторожнее закатывай, а то так и останешься.

— Да ну тебя! — Та лишь махнула рукой. — Племянник императора. Генерал, который выиграл войну с осмаринами за две недели.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну вот, а я уже о детках от него себе нафантазировала.

— Облом?

— Всемирного масштаба.

Уля только глаза закатила. Снова.

— Ладно. Я пошла работать. Увидимся.

— Пока!

Остаток рабочего дня прошел тихо, мирно, скучно и быстро отвлёк меня от мыслей о месе Рамзи. Нужно сосредоточиться, перебрать максимальное количество бумажек и достать меса Йеса Тоторовски до печенок.

Глава 2

Месяц спустя.

Утро принесло с собой осеннюю прохладу и рутину. Жизнь после отпуска привычно устроилась в обыденный список дел и встреч. Мес Йес Тоторовски продолжал горестно вздыхать и ворчать о несправедливости. Уже целый месяц страдал, чем меня весьма выводил из себя. Он искренне не понимал, зачем ему, единственному наследнику семьи, работать и получать высшее образование. Аргументами были следующие фразы: "я ведь один в семье!" "Семья богатая!" "Работа — от слова раб! А я не раб, я мес!"

Мес — это обращение к мужчине с магическим потенциалом. Мессер — аристократ с магическим потенциалом, а так же состоящий в браке. Меса — к женщине, любого возраста, с магическим потенциалом, и вне зависимости от ее социального или семейного статуса.

Я магией не обладала. Что конечно немного меня огорчало, но не доводило до уныния. Поэтому и была мисой. Мужчин не магов в этом мире не было. Рез же был магом, но простолюдином, поэтому к нему обращались мес Рез. А вот мой новый знакомый имел прямое родство с императором, владел магией, но не был в браке, так что все равно к нему обращались как к месу.

Считалось, что мужчина в браке становится сильнее, влиятельнее и ответственнее. Вот и менялось обращение. Так же мужчина в этом мире считался странным, глупым и, вероятно, бракованным, если не имел стремления к браку. Часто можно было услышать в адрес мужчины презрительное "ненужный", "ненадежный" или "невостребованный". Если мужчина до тридцати лет не вступал в брак, на него косились, как на больного. Если не женился до тридцати пяти — то автоматически приравнивался к касте "поломанных". И если проводить аналогию с моим родным миром, то все прелести тетушкиных пересудов на лавочках в отношении молодых девушек, можно было проецировать на мужчин этого мира.

— Когда женишься?

— Когда внуки/внучки?

— Невеста то есть?

— Ну, ты смотри, часики то тикают. Пресс обвиснет, полысеешь, кому нужен будешь?

— Мужчина с возрастом дурнеет, да и сперма не молодеет!

— У него было три девушки до брака! Ужас какой! Вот лягушонок, все по бабам скачет! Кому нужен будешь со своим сточенным карандашиком!

Женщина же в брак вступать не стремилась. Ей никто про "часики", быстро увядающую красоту и детишек не зудел. Так же никому и в голову не приходило даже спрашивать о количестве половых партнёров. А девушки, оставшиеся без мужа, но с ребенком, были уважаемы в обществе. И причина ее одиночества никого не волновала от слова совсем.

Честно, меня до сих пор немного удивляет такая "зеркалка". Впрочем, я тут уже три года живу, и стала потихоньку привыкать ко всем странностям нового мира.

Арендую квартирку в тихом и уютном районе города. Работаю. Перекладываю бумажки и пишу никому не нужные отчеты. Общаюсь с друзьями и коллегами. Редко езжу в отпуск и раз в месяц посещаю театр или выставку. Позволяю себе кафе и шоппинг по пятницам. Просыпаюсь по ночам от кошмаров. Лечу нервы книгами и сладостями…

А вот сегодня, в день, когда выпал первый снег, я уже три часа помогаю подруге выбрать имя для ее дочки.

Сидим в кафе, недалеко от дома, и страдаем.

Лея — моя подруга и соседка. Она на седьмом месяце беременности.

— Я для своей доченьки хочу имя такое… Ну, такое… — Лея теряется, пытается подобрать слова, — чтоб не как у всех, понимаешь?