Защитник дворянок том II - Сентай Хорнин

берем императрицу и детей членов дворянского совета и вывозим на одну из баз в нейтральных странах, координаты сообщат отдельно. У нас на все двадцать минут. Бизон, Аист и Кентавр, охраняйте заложников, нужных заберем в самом конце, остальных приказано заминировать. Выполнять!* * *

Один из них произнес что-то очень длинное, показав на трех других, после чего солдаты перераспределились: те, на кого показали, теперь строго пасли в нашу сторону, а остальные разбежались. Ну вот, дождался. Теперь я словлю три пули вместо одиннадцати. Нужно придумать, как отсюда выбраться. Главное, уйти из толпы, дальше будет посвободнее.

Княгиня рядом со мной натужно дышала, будто для этого ей теперь требовались неимоверные усилия. Ее знатно потаскали за волосы, но никак не тронули. Солдаты вернули ее на место после того, как записали требуемое им. Видимо не стали распылять силы на охрану нашей толпы лишенных сил и мало что соображающих дворян. По крайней мере, ни одного осмысленного слова я не услышал. Главное, что Мария спит беспробудно. И пусть так будет подольше, пожалуйста.

Есть! Правая рука почувствовала такую близкую свободу. Но я догадался удержать свою радость глубоко при себе и не привлекать внимание.

Тот мужик, который неотрывно смотрел на заложников, явно что-то заметил. Он что-то крикнул еще двум и пошел в мою сторону. Слушай. Не надо. Не подходи. Пожалуйста.

Он не слышал меня и остановился. Он стоял в полный рост надо мной недвижимой горой, заслоняя все. Достал пистолет и приставил прямо мне ко лбу.

— Ти что сьейчяс дьелала? — сказал он спокойным голосом почти неразбираемую фразу.

— Н-ничего! — Мужик, уходи! Мужик, уходи! Мужик, уходи!

— Ньепгавильный отвьет

Это была секунда. Одна длинная секунда. Защитной арги нет. Мне не защититься от выстрела. А атакующая заставит убить. Ведь по другому она защищать не умеет.

В мыслях я уже мнил себя крутым спасителем дворянок от террористов, то, как мне вручают награду, и что в итоге? Я сейчас получу пулю в лоб потому что зассал сделать такой «простой» шаг для человека, как убийство?

Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я НЕ ХОЧУ!

Секунда прошла. Моя рука, объятая фиолетовым пламенем, была по локоть в груди мужика, еще недавно казавшимся мне смертью во плоти. Но теперь от этого остались лишь глаза, которые так и не смогли увидеть момент его собственный кончины. Вторая же держала так и не выстреливший пистолет. Сейчас не было времени думать, как это произошло.

Волнительная тишина быстро была уничтожена криками на неизвестном языке и первыми выстрелами из оружия. Мозги работали быстро, не давая ни секунды на рефлексию. У меня только что появился щит, увешанный оружием. Тяжеленный, но другого мне не дадут.

Попадающие в мертвое тело пули просто не могли его пробить, пока я шел вперед. Удерживать впереди себя килограмм девяносто точно было бы раньше для меня невозможно. Но фиолетовая арга, покрывшая руку, игнорировала большую часть веса. И было чудом, что пламя не жгло труп или не спалило его за секунду, ведь я всегда видел его крайне мощной силой. Или же оно действует именно так, как нужно мне?

Отступать было нельзя, я легко мог запнуться о бесполезных дворяшек. И я не считал солдат впереди тупыми. Один продолжит поливать меня огнем, пока второй обойдет и срисует сбоку. Не нужно было служить в войсках, чтобы до этого додуматься.

Боковое зрения заметило солдата, что аккуратно смещался, смотря в прицел. Видимо я все еще был частично закрыт телом и он не хотел расходовать пули в молоко.

Я мог покрыться аргой полностью ради защиты. Видимо она была достаточно агрессивной чтобы обладать защитными свойствами просто уничтожая пули. Ведь моя рука, торчащая сейчас из спины солдата, за все это время даже не получила ран. Ни единой. Вряд ли это от криворукости стрелка.

Но я страшился. Даже не того, что это изменит мое тело. Плевать сейчас на тело, главное вылезти отсюда живым! Мне казалось, что она затмит мой разум. Что это уже буду не я ментально. Ограничусь одной рукой. Кажется, в этих пределах, все нормально.

Солдат целился в меня. Я старался как мог делать то же самое. Рука подрагивала от веса оружия. У меня один гарантированный выстрел. Дальше будет отдача. В самом худшем случае оружие просто вылетит из руки. Прицельная планка ходила ходуном. Враг делал последний шаг, как и я сам.

Я как-то понимал что он ни капли меня не боялся. И нажать на курок тоже. А мне вновь приходилось себя заставлять. Если в первый раз за меня это сделала арга. То сейчас убить должен я сам.

Нет, не убить. Ранить! Этого будет достаточно! Я выстрелю в грудь, там куча брони, он выживет! Мне просто нужно, чтобы он не убил меня!

Может быть, я закрыл глаза. А может и нет. Я просто не заметил. Меня больше отвлекла боль в руке, пришедшая вместе с оглушающим выстрелом, что пришел вместе с долгим звуком очереди, сменившимся щелчками.

Часть пальцев выглядела очень неправильно. На глазах сами собой появились слезы, но я удержал себя от того, чтобы тут же свалиться и начать убаюкивать руку. Сделаю хоть что-то не так — я труп. У меня просто нет времени истекать кровью.

Теперь оставалось только двигаться вперед. Стрельба оттуда тоже закончилась. Солдат и так делал это не слишком часто, лишь иногда давая понять, что я не имею права отпускать свой щит. Но послышался странный звук с той стороны. Неужели?

Теперь мы один на один. Мне нужно лишь убежать, скрыться на втором этаже да хоть где нибудь. Оставаться в бальном зале просто-напросто глупо. То что сейчас вообще не зацепили дворян было чудом. Уж эти то точно начали бы верещать от любого ранения.

Я воспользовался секундой передышки и отодвинул щит от себя. Солдат менял магазин. И, похоже, уже заканчивал. Не закончишь! Арга в левой руке усилилась с бледно-фиолетового до яркого, отвечая моим желаниям. И я бросил в солдата его бывшего товарища со скоростью пушечного ядра. Хотел меня убить, обмудок? Увернись сначала от моей ответки!

Не успел.