Новогодние неприятности, или Семья напрокат (СИ) - Гранд Алекса

— Не думаю, что моему парню понравится твоя идея.

— Твоему кому? Парню? Да у тебя с этим Севой, Петей, как его там, ничего не было. Два раза в кино сгоняли, один раз на колесе обозрения прокатились? Это смешно, Сладкова.

Продолжая бережно гладить мои руки, с издевкой шепчет несносный депутат, а я вопреки всему млею от его прикосновений. Плыву по волнам неги, превращаюсь в безвольное желе и даю себе несколько секунд прежде, чем избавиться от наглых ладоней и хмуро сдвинуть брови к переносице.

— Прекрати лезть в мою личную жизнь, Демьян!

— Я не виноват в том, что наши мамы дружат…

— И моя совершенно не умеет держать язык за зубами. Ага.

Согласно кивнув, Ларин мягко мажет губами по моему затылку и покидает ванную комнату, оставляя меня наедине с несмываемым румянцем и диким смущением. И я бегу за ним следом, намереваясь сказать, чтобы он заканчивал поздний ужин, забирал дочку и ехал домой.

Только вот Алиска сладко сопит на кухне, уронив голову на руки и уснув прямо за столом. И я отчетливо ощущаю, что больше ничего не контролирую в этом доме.

— Ты же не выгонишь нас на улицу, Юль?

Поймав меня за запястье, спрашивает Демьян, вырисовывая на коже какие-то странные жгучие узоры, и я без промедления ему уступаю.

— Конечно, нет. Отнеси Алису в спальню и перебирайся в зал. Там тебе постелю.

Разорвав наш контакт, я первой устремляюсь по указанному мной маршруту, достаю новое постельное белье и стараюсь по максимуму использовать передышку. Кровь постепенно отливает от лица, пульс стабилизируется, конечности не дрожат.

И я гораздо спокойнее встречаю вплывающего в комнату Ларина, который судя по всему, задался целью окончательно расшатать мое душевное равновесие. Стянув галстук через голову, он переключается на рубашку. Методично расстегивает пуговицу за пуговицей, я же прилипаю взглядом к его рельефному телу.

Внимательно изучаю, как бугрятся мышцы под загорелой кожей. Исследую каждый кубик идеального пресса. И гулко сглатываю, когда ловкие пальцы Демьяна добираются до пряжки кожаного ремня.

Со мной опять творится какая-то чертовщина. Краснею, как глупая школьница.

— Составишь компанию? — ухмыльнувшись, Ларин безошибочно расшифровывает мое молчание. Ну, а я фыркаю и пытаюсь сохранить остатки собственного достоинства.

— Ты какой-то непоследовательный. То невестой предлагаешь стать, то любовницей. Определись уже.

Вылетев из зала, как пробка, я торопливо захлопываю за собой дверь и на цыпочках крадусь в сторону спальни, не слыша, что там еще говорит Демьян. Без лишнего шума устраиваюсь на кровати рядом с Алиской и почти моментально проваливаюсь в сон, чтобы на утро обнаружить себя в кольце детских рук.

Малышке очень не хватает материнского тепла, ведь Ларин совсем недавно развелся с супругой. И это одна из многочисленных причин, по которым я не готова к нему приближаться. Не хочу, чтобы мое сердце разбили.

Несмотря на мои метания, завтрак проходит, на удивление, комфортно и без происшествий. Лиска за обе щеки уплетает хлопья с молоком, Демьян с таким же аппетитом уничтожает глазунью с помидорами. Никто не касается вчерашней опасной темы, и я расслабляюсь. Блаженно потягиваюсь и теряю бдительность, позволяя Ларину командовать.

— Я подвезу. Одевайся.

Промакивает губы салфеткой, как какой-то аристократ, и я слушаюсь. Облачаюсь в вязаное кашемировое платье, накидываю сверху дутую куртку и помогаю Алисе красиво повязать шарф вокруг ворота ее пальто. Держусь с дочерью Демьяна за руки, пока мы едем в лифте, не отпускаю ее в холле на первом этаже и не ожидаю, что мы попадем под прицел объективов вездесущих журналистов, стоит только выйти на улицу.

— Демьян Евгеньевич, это правда, что у вас новый роман?

— Демьян Евгеньевич, скажите, это ваша любовница?

Вопросы сыплются на нас как из рога изобилия, вспышки фотоаппаратов ослепляют, а я банально теряюсь. Моргаю растерянно, хочу развернуться на сто восемьдесят градусов и исчезнуть в недрах подъезда, но Ларин не позволяет. Обняв меня с Алисой, он громко прокашливается и во всеуслышание заявляет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Юлия Сладкова мне не любовница. Юлия Сладкова — моя будущая жена.

Бам. Клеймо, налепленное Демьяном, прилипает ко мне быстро и надежно. По крайней мере, складывается впечатление, что вспышки затворов начинают щелкать еще быстрее.

А я по-прежнему не могу слова из себя выдавить. Переминаюсь с ноги на ногу, словно оглушенная пыльным мешком, и чувствую себя по-идиотски. Я со школы не люблю повышенное внимание, всячески стараюсь избегать конфликтов и демонстративного выяснения отношений, а сейчас ко мне прикован десяток любопытных взглядов, и от этого становится неловко.

— Все подробности мы сообщим вам на пресс-конференции через неделю. Спасибо. Дайте, пожалуйста, пройти.

Подталкивая меня вперед, Ларин мягко, но уверенно заставляет толпу расступиться, и мы втроем торопливо шагаем к парковке, постепенно наращивая скорость.

Алиска держится молодцом, скорее всего, уже привыкла к подобному ажиотажу. У меня же до сих пор липкий пот струится вдоль позвоночника. Неприятно.

— Я сама, наверное, доберусь. Такси вызову.

— Садись. Я обещал отвезти.

На пару секунд торможу у черного внедорожника, но Ларин распахивает дверь, кладет ладони мне на талию и помогает залезть на пассажирское сидение. Защелкивает ремень безопасности, то же самое проделывает с Алисой, а я до сих пор чувствую тепло его рук.

До кафе, которое мне оставил дедушка в наследство и где я теперь работаю, мы доезжаем молча. Малышка увлеченно играет в какую-то игру на планшете последней модели, Демьян целиком и полностью сосредоточен на дороге, я — просто в раздрае.

Тишина нарушается один раз. Депутату звонит его агент по связям с общественностью, или как он у них называется. Ларин отвечает односложно, нехотя и обтекаемо. И это настораживает. Смывает розовый флер с моих глаз и вынуждает взглянуть на утреннее происшествие под другим углом.

Более приземленным и вполне реальным.

— Твоя остановка, Юль.

Пока подозрение внутри меня растет и я катаю детали паззла, пытаясь собрать их в единую картинку, мы добираемся до первой точки в нашем маршруте. Демьян глушит мотор и галантно помогает мне выйти из высокого неудобного автомобиля.

Привлекательный. С бездонными ярко-зелеными омутами, в которых хочется утонуть. С упрямыми мощными скулами. С широкими плечами, за которые хочется ухватиться. Красивый, как герой голливудского блокбастера, Ларин ровно на столько же процентов фальшив, насколько очарователен.

— Ты это специально, да?

— Что специально?

Пока Демьян умело притворяется, что не понимает, о чем речь, я сглатываю полынную горечь, наполнившую рот, и готовлюсь озвучить свою версию событий.

— Специально приехал так поздно, чтобы Алиса уснула и не нужно было возвращаться к себе. Постарался, чтобы журналисты застукали нас троих на выходе из моего дома и у меня не осталось иного выбора, кроме как согласиться сыграть твою невесту? Да?!

— Да.

Ларин даже не притворяется. Соглашается просто, а у меня внутри лопается какая-то струна. Слезы собираются в уголках глаз и больно жгутся.

— Ты наглый эгоистичный манипулятор, Демьян! И на чувства дочери тебе плевать так же, как на мои! На все плевать, кроме себя любимого.

Бам! Рука сама дергается и отвешивает депутату пощечину. Он не шарахается. Не сдвигается с места. Не трет щеку, на которой ярким цветком расползается алое пятно.

Только ухмыляется криво и ловит мое запястье, когда я собираюсь повторить маневр.

— Сладкова, ты забыла, что я ВСЕГДА добиваюсь того, чего хочу?

Вкрадчивым шепотом интересуется Ларин и медленно подносит мою ладонь к губам. Целует тыльную сторону невесомо, а у меня снова сердце барахлить начинает. Стучит гулко и с перебоями.

Злюсь на Демьяна безумно и одновременно испытываю какое-то томительное волнение. Абсолютно невыносимый политик!